— Почему ты стала стюардессой? — спросил я.
— А разве я не была ею с самого начала? — ответила Аяка с улыбкой. — Я не хочу жить по плану, который составил для меня отец. Поэтому я стала стюардессой, не окончив колледж. Так я могу вырваться из его контроля.
— Твой отец одобрил это?
— Да, мой дядя — генеральный директор этой авиакомпании. В молодости он был влюблён в мою мать, и с тех пор всегда хорошо ко мне относился. Когда я сказала ему, что хочу стать стюардессой, он помог мне осуществить мою мечту. Даже если мой отец против моего выбора, у него нет возможности остановить меня, — Аяка рассмеялась.
Улыбнулся, понимая её ситуацию.
— Разве у такой красивой девушки нет жениха?
Аяка покачала головой.
— Я не хочу о нём слышать. Я сказала папе, что покончу с собой, если он продолжит меня принуждать. Возможно, теперь он боится. В любом случае, теперь я уже не ребёнок, и могу поработать стюардессой несколько лет. В будущем этот человек, возможно, женится на другой, и мне не придётся больше страдать из-за него.
Был рад за неё и решил сказать ей о своих чувствах.
— Я только что принял решение, — сказал я с улыбкой.
Аяка посмотрела на меня с лёгким подозрением.
— Какое?
— Теперь ты родишь мне ребёнка? Как нам теперь это уладить?
Аяка была ошеломлена и немного запаниковала.
— Ты же не можешь всерьёз ожидать, что я рожу тебе ребёнка? Это невозможно, мой отец не согласится, чтобы я вышла за тебя замуж.
— Никогда не говорил, что хочу на тебе жениться, — ответил я с улыбкой. — Я уже женат, и моя жена очень красивая.
— Так ты играешь со мной! — закричала Аяка, почувствовав неприятный привкус во рту, когда узнала о моей жене.
— Я не играю с тобой, — сказал я серьёзно. — Не могу смириться с тем, что ты принадлежишь другому мужчине. Ты должна быть моей до конца жизни. В противном случае я убью любого, кто будет с тобой рядом.
Аяка собиралась сказать, что я, наверное, шучу, но сразу заметила серьёзность в моих глазах. Хотя мой голос звучал небрежно, уверенность в моём взгляде заставила её поверить мне.
— Ты можешь не быть таким? Я… я боюсь, — Аяка робко опустила голову.
Поцеловав её в лоб, улыбнулся и сказал:
— Чего тут бояться? Я же не собираюсь тебя съесть. Просто заявляю, что ты принадлежишь мне.
— Как ты можешь быть таким тираном, нарушая мои права? — тихо пожаловалась Аяка.
— В этом мире нет справедливости. Ты можешь считать меня тираном, грубым и злым человеком. Меня это не волнует. Каждое слово, которое я говорю, правда. Ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты была моей…
Мой тон был спокойным, но то, что я сказал, глубоко тронуло Аяку.
Спустя некоторое время она тихо вздохнула и спросила:
— Ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь?
— Нет смысла нравиться кому-то. Но у нелюбви тоже есть причины, — ответил я.
Её глаза выглядели слегка околдованными.
Она поджала губы и спросила:
— Ты говоришь такие слова каждой незамужней женщине?
— Может быть, ты и не та, кого я люблю, но ты первая, кто заставил меня захотеть сказать такие вещи.
— Если я стану твоей женщиной, то мне придётся провести остаток жизни в качестве твоей тайной любовницы?
— Можешь сесть напротив моей жены, немного пообщаться и выпить чаю, — ответил я с улыбкой.
Аяка погладила моё лицо своей мягкой и тёплой рукой и сказала с затуманенными глазами:
— Синдзиро, возможно, я попала в твою ловушку. Однако мне не нравится ощущение, что мной доминируют… Разрешишь ли ты ещё одну просьбу?
— Какая просьба? — спросил я.
Аяка подняла указательный палец, поджала губы и сказала:
— В течение года ты не будешь меня искать, и я тебя тоже. Если мы встретимся случайно, я стану твоей любовницей и рожу ребёнка.
— А что если мы не встретимся? — спросил я с улыбкой, которая не была улыбкой. На самом деле, это была слишком простая проблема для меня. Если я захочу, найду её. Но никто не может сказать, сделала ли она это намеренно.
— Если мы не встретимся… — ответила Аяка немного опечаленно. — Это означает, что у нас есть любовь, но нам не суждено быть вместе. Однако ради тебя я никогда не буду с другим мужчиной. Я действительно боюсь, что ты убьёшь…
Женщины — существа, которые следуют своим чувствам. Для неуверенной в себе девушки было проще поверить в «судьбу», которая всегда подтверждала её место.
— Хорошо, я обещаю тебе, но ты не можешь отказываться от своих слов, — радостно сказал я.
Аяка надулась, застенчиво закатила глаза и сказала:
— Ты уже испортил меня, с кем ещё я могу быть?
Когда мы привели себя в порядок, прошло около часа.
Аяка открыла дверь туалета и обнаружила, что за ней уже стояли множество пассажиров с недовольными лицами. Очевидно, все они ждали возможности воспользоваться туалетом.
Аяка только извиняюще улыбнулась им, а затем немедленно вернулась в свою рабочую зону.
Как раз в тот момент, когда одна из пассажирок собралась зайти в туалет, я вышел из него. Все присутствующие пассажиры были ошеломлены. Мужчина и женщина в одном туалете⁈
Заметив странные взгляды окружающих, с несчастным видом громко сказал:
— На что, чёрт возьми, вы смотрите! Есть ли проблема в совместном пользовании туалетом? — Сказав это, я вернулся в зону бизнес-класса.
Оставшиеся пассажиры ошеломлённо уставились на единственный унитаз в туалете…
Вернулся в салон бизнес-класса, чтобы отдохнуть. Полчаса в любовных утехах привели меня в восторг. Но из-за тесного пространства туалета я большую часть времени провёл на ногах. Теперь у меня болела поясница.
В этот момент ощутил на себе чей-то холодный взгляд. Поднял глаза и увидел Маюми. Она сняла тёмные очки и смотрела на меня с убийственным выражением лица.
Остаток полёта прошёл спокойно, и около полудня мы приземлились в международном аэропорту Гонконга. Как пассажиры бизнес-класса, мы вышли из самолёта первыми.
Когда я выходил из салона, Аяка мило улыбнулась мне. Она выглядела так же опрятно, как и раньше, и в её глазах читалось нежелание расставаться. Она тайком послала мне воздушный поцелуй.
Сглотнул слюну — эта женщина была настоящей красавицей! Маюми заметила это и усмехнулась, выходя большими шагами. Она шла рядом со мной, не обращая внимания на моё присутствие.
Подмигнув Аяке ускорил шаг, чтобы догнать Маюми и Лао.
— Эй, глава отдела Маюми, что случилось? Я снова обидел тебя? — озадаченно спросил я.
Маюми усмехнулась:
— Вкус стюардессы, должно быть, довольно хорош. Не так ли?
Я был ошеломлён, но не стал отрицать:
— Откуда ты знаешь?
Увидев моё признание, Маюми разозлилась ещё больше:
— Откуда я знала? Когда все были пристегнуты ремнями безопасности, ты пошёл в туалет, а за тобой пошла стюардесса. Вы оба отсутствовали больше часа, прежде чем вернуться. Ты что, думаешь, что я дура?
Глядя на её разъярённое лицо, быстро подумал и игриво сказал:
— Не может быть, чтобы глава отдела Маюми ревновала, верно?
— Что? Ты думаешь, я ревную⁈ — Маюми покраснела, её лицо вспыхнуло от стыда, и она быстро опровергла. — Чтобы я ревновала тебя⁈ Не думай о себе так высоко! Мне просто жаль Линако. Ей придётся провести остаток своей жизни с таким развратным и бесстыдным мужем, как ты. Это действительно печально.
Ну на самом деле она не знала, что у нас с Линако больше не было интима с тех пор.
Мы продолжали разговор, направляясь к выходу из аэропорта. Вокруг нас было много пассажиров, и шум был такой, что никто не мог ясно слышать наш разговор.
Рассмеявшись сказал:
— Откуда тебе знать, хотим ли мы провести остаток наших жизней вместе?
— Что? Может быть, ты хочешь развестись с Линако и искать эту мегеру? — Яростно спросила Маюми.
— Эй, почему ты так взволнована? Я ничего не говорил. Даже если я собираюсь развестись, это не с тобой, — ответил я, не ожидая такой бурной реакции.
Маюми уставилась на меня:
