Пикап, дико заскрипев тормозами (Костин непроизвольно поморщился и подумал, что тем, кто доводит технику до такого состояния, и впрямь не мешает небольшая порка), остановился во дворе приземистого двухэтажного дома, сложенного из потемневших от времени бревен. Вроде бы, у испанцев так строить не принято, но, с другой стороны, бревна здесь самый дешевый и чрезвычайно доступный материал, леса вокруг предостаточно. Да и что знает об испанской архитектуре человек, никогда не интересовавшийся Испанией сверх необходимого минимума?
– Сиди, не светись, – Костин поймал за руку дернувшуюся было выйти Каталину. – Ждем.
– Кого? – спросила девушка, но подчинилась. Костин отвечать не стал, только поудобнее перехватил оружие. Случись что, десантный лучемет – веский аргумент в любом споре.
Обошлось. Антонио, выбравшийся первым, задраил ворота, высокие, добротные. Очень хорошо. Костин вылез из машины, окинул цепким взглядом двор, чистый и аккуратный. Кем бы ни был Антонио, хозяин он явно неплохой. Все ровно, крепко, забор из плотно пригнанных досок, куры в специальном загоне, какая-то живность в клетках, где-то свиньи хрюкают. На цепи сидит средних размеров кабысдох, длинная, мягкая на вид шерсть вся в репьях, хвост дружелюбно шевелится туда-сюда. Костин не удивился, его вообще любили собаки.
Он помог выйти Каталине – утренняя прогулка далась ей нелегко, и ноги, похоже, не слишком-то жаждали слушаться хозяйку. Антонио сделал приглашающий жест в сторону дома, но, прежде чем гости успели сделать хотя бы шаг, та сама распахнулась, явив собравшимся хозяйку.
Да уж, жену Антонио выбирал явно исходя из требований улучшения породы. Сам-то он был среднего роста и худощав, а вот его супруга впечатление производила. На голову выше мужа, необъятно широкая, но оказалось достаточно мельком взглянуть на ее лицо, чтобы понять – в молодости, когда телеса еще не вывалились за пределы кошмаров мужа, была она ой как красива. Это же подтверждали и четверо дочерей, теснившихся за ее спиной. Удались они явно не в отца, и старшая, ровесница Каталины, могла бы, случись ей оказия родиться в знатной семье, блистать на балах, штабелями укладывая у своих ног безутешных поклонников. Увы, на этой планете подобное ей не грозило – красивых женщин и так с избытком, а мужчин, напротив, острый дефицит. Вот и здесь в семье парней не наблюдалось, во всяком случае, пока. Но все равно хороша, чертовка!
– Господа, это моя жена, Мария, и мои дочери, – их Антонио почему-то не счел нужным представлять по именам. – Дорогая, а это…
– Я и сама вижу, – прервала его хозяйка, пристально глядя на берет Костина. Голос ее был негромкий и, для таких габаритов, на удивление мелодичный. – Императорский флот, ну надо же! И чем мы заслужили такую честь?
– Стечение обстоятельств, – пожал плечами Костин. – А вы, я вижу, разбираетесь.
– Есть такое дело, – женщина досадливо махнула рукой. – Когда-то хотела податься в армию, чтобы уехать из этой дыры, в которую папаша, мир его праху, залез. Думал, здесь в два дня миллионером станет, ага. Ну, чего встали-то, заходите уж, пока никто не видит.
Ну, насчет не видит, это она зря, в деревнях все равно ничего и ни от кого не спрячешь. Наверняка нашелся хоть кто-то глазастый, кто видел, что в пикапе Антонио есть кто-то еще, ну а дальше… Впрочем, в любом случае предложение выглядело разумным, особенно с учетом того, что местное светило припекало все сильнее. Да и умыться, наконец, хотелось, а то после лесной эпопеи и поездки с открытыми (и заклиненными в этом положении, Костин проверял) окнами на лицах осел солидный слой пыли. Лейтенант благодарно кивнул и, пропустив вперед Каталину, шагнул в прохладную тень дома.
Час спустя они сидели за столом. Угощали тут прямо по-русски, то есть много и вкусно. Только вот тишина стояла какая-то… мрачноватая. И девчонок хозяева разогнали по комнатам, приказав им сидеть и лишний раз не высовываться. Впрочем, Костина это сейчас мало волновало, зато радовало, что камуфляж достаточно было сполоснуть, и через пять минут можно было одевать снова. «Умная» ткань очень хорошо умела и отталкивать грязь, и высушиваться, потрудились имперские ученые на славу.
А дом лейтенанту понравился. Просторный, комнат много, и все удобства. Как объяснил Антонио, вода подается из скважины, канализация проложена, солнечные батареи дают энергии с избытком, чего ж не жить-то? На Костина, ожидавшего увидеть классический деревенский сортир во дворе, подобное отношение к собственному комфорту произвело самое приятное впечатление.
– А теперь скажите, – Мария, сообразив, очевидно, что гости, если их не растормошить, так и будут молчать, решила взять разговор в свои руки. – Как здесь оказалась такая странная компания?
– В смысле странная? – Костин аккуратно промокнул салфеткой губы и вопросительно посмотрел на хозяйку.
– В прямом. Вы – русский, ваша спутница, которая так и не сочла нужным представиться, нет. А русские чужаков с собой предпочитают не таскать. Парадокс, правда?
– Для сельской жительницы, пускай даже и мечтавшей когда-то об эполетах, вы весьма образованы.
– Если это комплимент, то не старайтесь. Три курса академии изящных искусств, но это так, к слову. Поясню свою мысль. Вы пропустили ее вперед – это нормально для русского. Она не поняла вашего жеста и замешкалась. Стало быть, она не из ваших. Итак, кто вы и каким ветром занесло в наши края?
– И наблюдательны… – пробормотал Костин. – Ну, что же…
Однако удовлетворить женское любопытство ему было не дано. С улицы послышался рев клаксона, а потом грохот. Каталина схватилась за оружие, путаясь в непривычной для нее кобуре. Лицо Антонио побледнело, Мария привстала…
– Сидеть! – Костину не потребовалось даже повышать голос. – Сидеть, молчать. Ничего пока не случилось.
Сам же он между тем сидеть не собирался. Встал, не торопясь, но быстро, осторожно подошел к окну и, встав сбоку, выглянул. Нельзя сказать, что увиденное его обрадовало, но и паниковать смысла он не видел. Бывали мы в переделках и похуже, видали соплю и погуще…
Во дворе, снеся одну из створок ворот тяжелым бампером, стоял типичный шахид-мобиль. Проще говоря, пикап, вроде хозяйского, только побольше и поновее, с установленным в кузове то ли крупнокалиберным пулеметом, то ли даже автоматической пушкой. Возле него стояло чучело в камуфляже, новеньком, практически необмятом, но уже порядком замызганном. Вот чудо, наверняка его оставили бдеть, так хоть бы возле пулемета устроился, но этому орлу в кузов лезть было, похоже, лень, так что он облокотился на капот своего транспортного средства, на него же бросил внушительный, насквозь грозный на вид автомат и теперь презрительно оглядывался вокруг. Больше во дворе никого не было, только собака злобно лаяла, беснуясь на цепи.
А ничего так, шустрые хлопцы. Судя по грохоту тяжелых ботинок, они уже проникли в дом. Сколько их? Четверо? Пятеро? А, неважно. Костин поудобнее перехватил лучемет и скользнул к двери, как раз вовремя, потому что она распахнулась от мощного пинка, явив миру нарушителя спокойствия.
Ну, что сказать… Мужик был высок, как башня, широк, как шкаф, и бородат, как сволочь. В общем, настоящий брутальный мачо. Аж завидно. Все это Костин увидел и оценил за ту долю секунды, которая прошла с момента, когда открылась дверь, до того, как приклад лучемета вмял нос незнакомца до самого затылка. Тот улетел в коридор, попутно сметя там кого-то, а Костин рванулся следом и, увидев перед собой чью-то удивленную физиономию, провел шикарный апперкот. Оглянулся – все, никого больше, только сбитый познакомившимся с прикладом здоровяком пытается выбраться из-под навалившейся на него туши. Не сообразил еще, что произошло. Тем лучше.
– Лежать, молчать, – Костин упер ствол лучемета прямо ему в нос. – По-русски понимаешь?
Тот часто-часто закивал, расширившимися от ужаса глазами глядя на маленькое круглое отверстие, готовое выплюнуть способный прожечь танк сгусток плазмы. Понимает. Что же, уже хорошо.
