На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo"

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106

Где-то за спиной с отдаленным и сильно приглушенным звоном посыпалось стекло, и я, согнувшись даже не пополам, а куда сильнее, так что колени по груди колотили, рванул из вестибюля в коридор — кто-то явно пытался пролезть в здание через окно. Тут решетки везде, но… до второго этажа разве что подпрыгнуть повыше и лестницу найти или какую другую штуковину только дурак не догадается. И похоже, что догадались.

Мля, а мы даже не глянули, где лестница междуэтажная! Хотя где ей еще быть, как не в конце коридора с противоположной от секретки стороны? Просто ее больше некуда всунуть — они бывают или прямо из вестибюля, чего не наблюдаем, или у торцевых стен. У одной стены нет, — значит, у второй есть точно, не через люки же в полу они туда лазили…

Сунулся в дверь в коридор и чуть пулю не схлопотал. Кто-то уже пристроился с винтовкой со стороны торцевой стены и взял на прицел коридор через окно, уже выбитое, а я даже шума не слышал… Отскочил назад, пуля пробила дверную фрамугу, взлохматив ее щепками. Быстро выглянул, пустил длинную, патронов на пятнадцать, очередь в сторону окна, заставив укрыться уже кого-то там, мелькнувшего неясной тенью, рванулся вперед, успел заскочить в открытую дверь оружейки, одновременно представив, как кто-то заглядывает уже в ее окно и хладнокровно расстреливает меня у стены.

Нет, здесь тоже не позиция… Снова в коридор, еще очередь в окно: пусть не высовывается! Брызнуло искрами от оконной решетки, обвалилась перемычка форточки, вызвав новое обрушение стекла.

— Вов! — послышался крик Ивана.

— Я!

— Замри!

Фигура нашего «научного руководителя» метнулась из дверей секретки к окну — благо до того было два шага, и я увидел, как Иван прокинул через решетку одновременно две гранаты, присел и тут же рванулся назад, в тамбур.

Взрывов было не два, а сразу несколько: метанием бомб не только он занимался. Два облака дыма, грязи и павшей листвы поднялось за окном, но еще две или три гранаты рванули на улице, а потом куда-то заколотил длинной очередью пулемет Федьки.

Командовать мне было не надо — я и так понял, что это мой шанс проскочить коридор, может, даже последний шанс, потому что в здание уже точно вошли. Лишь оглянулся, чтобы убедиться, что в выбитом стекле дверей вестибюля, что напротив, не мелькают никакие силуэты, и побежал что было сил. Метров десять здесь всего, не больше, но мне показалось, что бежал как минимум стометровку, — столько сил вложил в этот короткий невероятный рывок. Да на мне еще и железа навьючено сейчас неслабо, и все висит неудобно — в суете же похватал трофеи. Если бы не вцепился рукой в косяк, то пролетел бы мимо, врезавшись в подоконник, но удержался, рывком втянул себя в тамбур секретки.

— Уходим! — крикнул Иван мне прямо в лицо: он явно немного оглох от стрельбы и взрывов.

— Есть? Взял?

— Да!

Я развернулся, дал очередь наугад по окну, чтобы обозначить активность, и точно так же, не глядя, пустил еще одну длинную вдоль коридора, просто высунув руки с пулеметом из дверного проема, понятия не имея, есть там кто-то или нет. Если есть, то пусть прячется! Девятикилограммовое тело РПД затряслось, выпустив струю пуль, надымив, оглушив, засыпав гильзами пол и уронив кусок ленты.

— Давай, не спи! — крикнул Федька, обернувшись.

За окном поднималось могучее облако серого, непрозрачного дыма — кто-то, Федька или Иван, набросал туда дымовых шашек, прикрыв подходы к машине. Сам же Федька стоял с пулеметом на ремне возле окна и держал в руке гранату с зажатым предохранителем и вырванной чекой. Что он хотел сделать, я понял сразу и сразу же поддержал, тоже выдернув «эфку» из сумки. Нашей «жуже» гранаты по фигу, ей все равно, а вот если кто близко, то хотя бы укроется, чтобы под разрывы не попасть.

Иван подскочил к окну следом за мной, опять с двумя гранатами в руках, захватив кольца крест-накрест.

— Огонь! — заорал Федька, выкидывая за подоконник «эфку».

В ту же секунду я метнул следом свою, метя в противоположную сторону, и присел. Дважды бабахнуло, а затем еще дважды — это Иван запустил две свои гранаты.

— Вперед!

Федька первым, Иван вторым, а я уже следом, размахиваясь и бросая немецкую гранату в дверь секретки, — а то вдруг кто следом сунется.

На подоконник прыжком, в одно касание. А дальше почти не видно ни черта, дым сплошняком. Хорошо, что помнил, как машина стояла: просто спрыгнул «солдатиком» вниз, стараясь не врезаться ни во что острое и железное, нащупал открытый задний люк, втащил себя в темное, пахнущее бензином и маслом нутро бронемашины, повалившись на Ивана.

Как Федька так быстро умудрился заскочить за рычаги и запустить двигатель, я даже не понял. За тонкой стальной стеной взвыли моторы, машина чуть не на дыбы встала, стартуя с места, и рванула вперед, да так, что я, тянувшийся за рычагом заднего люка, чуть не вывалился наружу — спасибо тому же Ивану, удержал, схватив за ремни подвесной.

— Держись! — запоздало заорал Федька, а мне как раз все же удалось захлопнуть тяжелую створку.

И вовремя: сзади по броне вперегонки замолотили пули, выбивая из нее глуховатый звон. Иван, схватившийся было за заслонку бойницы, испуганно отдернул руку.

— Не лапай, пулемет перезаряди! — крикнул я ему.

Я даже на слух понял, что Федька всю ленту выдолбил, а перезаряжаться ему точно было некогда. А вот у меня в коробе еще есть, лента у меня на сто пятьдесят, я и половины не расстрелял — треть, чуть больше: вон хвост висит звеньев на пять.

Сунулся я не к корме, понимая, что стрелять вслед нам уже бесполезно, если только из гранатомета, — а к борту. С грохотом отскочила задвижка, тело пулемета сложенными сошками упало на упор. Вон какие-то фигуры перебегают между домами, падают на колено, целятся в нашу сторону. Пустил в них одну очередь, вторую, увидел свои попадания где угодно, только не там, куда целился, — «жужа» раскачивалась, переваливаясь через какие-то ямы. Выругался, захлопнул задвижку, и в ту же секунду в нее звонко ударила пуля. Может, и случайность, а может, и снайпер какой выцелил, вовремя это я.

Машина резко повернула, отчего я, сидевший не пойми как, вползадницы, банально свалился с кресла прямо на Ивана, как раз пытающегося заправить ленту в РП-46, словив от него порцию ругательств.

Что-то затрещало, нас начало бросать как игральные кости в стакане, и я понял, что оказывать сопротивление огнем точно не получится. И бросился вперед, к вмонтированному в лобовой лист триплексу.

Машина неслась через какой-то сад, подминая кусты, сшибая скамейки и заваливая заборы. Федька орал не своим голосом и крыл матом адаптантов, темных тварей, задание Милославского, все, что угодно, и, кажется, даже не слышал самого себя.

По нас продолжали стрелять, удары пуль по-прежнему были слышны, но откуда ведут огонь, я уже не видел. Вывалив большой дощатый забор, «жужа» проломилась в какой-то переулок, свернула налево, прикрывшись деревянным домом, и обстрел прекратился. Федька вроде бы еще прибавил скорости, если это было вообще возможно, пронесся до перекрестка, не вписался в поворот, завалив очередной забор и проскочив по заброшенному и заросшему огороду, втиснулся в проем между двумя домами и по соседнему двору, опять сквозь ограду, выскочил на улицу.

— Мы где? — крикнул я, в ужасе сообразив, что во всей этой суете не успевал смотреть за дорогой и совершенно потерял ориентацию.

— Щас к набережной выскочим! — заорал Федька в ответ.

Переговорное устройство никто из нас не успел подключить, шлемофоны теперь только мешали слышать друг друга, и приходилось орать.

— В промоину не попади! — крикнул я.

— Не должны!

Впереди показались две телеги, в которые были запряжены лошади вороной масти — такой, которая больше напоминает даже не цвет, а просто сгусток Тьмы, настолько лишена бликов и любого иного оттенка, кроме черного. При этом инфернальные савраски стояли запряженными в самые обычные крестьянские подводы, возле которых стояли трое обозников с винтовками в руках, настороженно оглядывающихся.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106