Мой рассказ был долгим, оказывается событий произошло много, хотя кое, о чем мне пришлось умолчать. Например, у меня было стойкое ощущение, что про мать и про предательство Тимофея, им не стоит знать, да и сам ритуал поиска не вызывал у опытных оперативников уверенности в том, что я говорю правду, они хотели подробностей, но я им их не рассказал.
— И все же, — после некоторого перерыва, сказал один из Ивановых. — Как так получилось, что из трех домов, к тому который необходим вы прибыли в одиночку?
— Все дело в том, что по результатам разведки, полковник Говоров, обратил внимание, что дома с красной крышей в секторе поиска имеют машины, похожие на которые были в ориентировках… Именно поэтому он и сделал вывод, что она у Дорониных. Думаю, что не стоит судить его за то, что он принял такое решение, оно было принято на основании фактов.
— А как же ваш внутренний компас? — уточнил второй.
— К моменту подъезда к населенному пункту Колодищи, он перестал работать, — ответил я. — Причину назвать не могу, в этом не разбираюсь от слова совсем. Вообще считаю, что в этом плане мне удивительно повезло. Хотя, судя по тому, что я видел, Мария Николаевна справилась бы сама.
— А вы сами, в каких отношениях были с Богряниным? — спросил меня первый Иванов, что-то помечая в блокнот.
— Абсолютно никаких, — ответил я. — После того, как его отец подписал капитуляцию мы один раз виделись на приеме в администрации. Больше по этому поводу добавить нечего.
— А какие между вами были отношения? — спросил второй, они задавали вопросы по очереди словно заведенные.
— Скорее враждебные. У него обида на меня, за поражение в войне, я же его просто не любил еще с лицея, — поморщился я.
— Бытует мнение, что вы специально подговорились с ним… И он для вас выкрал Марию Николаевну, которую вы в последствии спасли, чтобы получить ее расположение! — как ни в чем не бывало сказал первый и пристально посмотрел на меня.
— Бред, — спокойно сказал я, мгновенно закаменев лицом, и сначала у меня учащенно забилось сердце и злость от переживания и недосып, чуть не сыграли со мной плохую шутку, но я напомнил себе, что являюсь главой Рода и ответил, как можно более нейтрально, продолжая беседу в спокойном тоне: — Я как минимум не знал о том, что к Марии Николаевне нужно иметь особый подход и добиваться ее расположения, это, во-первых. Во-вторых, так уж получилось, что из-за всей этой катавасии я до сих пор не знаю, где она живет. В-третьих, все мои люди, которые могли бы выполнить подобные операции известны, вы бы давно указали мне пальцем на них и потребовали объяснений, если бы у них не было алиби. В-четвертых, чтобы выдвигать версии, нужны хоть какие-то факты, а не домыслы. И в-пятых, у меня нет мотива. В наших отношениях все было шикарно и до похищения.
— А что же вы скажете про людей Советниковых, которых обнаружила служба безопасности Марии Николаевны? Что скажете про тех похитителей, с которыми успели переговорить? — спросил второй Иванов.
— Ничего нового я не узнал, кроме того, что приказы им отдавал кто-то из Советниковых, но это вполне могла быть дезинформация, — ответил я. — Именно поэтому, по поводу людей нужно общаться с моим отцом. Это не только не в моей компетенции, я даже случайно, ничего не знаю по данной информации и по людям Клана.
— Но почему вы все же побежали в сторону особняка Богрянина? — был очередной вопрос.
— Просто интуиция, — пожал я плечами. — Я только подбежав понял, что это тот самый дом, но как-то связаться с Гордеевым не мог. У меня с собой кроме карандаша ничего не было.
— То есть это цепь случайных событий? — уточнил первый.
— Что-то было случайно, что-то мы с трудом, но сделали! — ответил я слегка улыбаясь.
— И все же, как так получилось, что из трех домов вы выбрали именно, дом Богрянина? — задал вопрос второй.
Они издевались таким образом надо мной несколько часов, повторяли вопросы раз за разом и немного смещали акценты. И на следующий день тоже и сейчас, когда меня уже выпустили опять зашли, чтобы пообщаться и в очередной раз запротоколировать мои объяснения.
Благо в этот раз они не усердствовали, провели опрос, в котором отразили все то что слышали до этого и ушли.
А я с удовольствием откинулся на кресле, мне за долгое время впервые предстоял отдых. Потому что, что нужно было делать я пока не знал. Война не то что остановилась. Она просто стала позиционной.
Доронины были все еще сильны для того, чтобы нанести нам урон в живой силе. А мы хоть и побеждали по всем фронтам, остановили наступление. Отец даже встречался с Дорониным на нейтральной стороне для обсуждения мирного соглашения.
Никто не хотел терять своих людей, просто так. Да и траты на войну уже увеличились в разы. К тому же резонанс дало то что княжеские дружинники атаковали две усадьбы, принадлежащие клану Дорониных и одну, даже захватили, а перед этим представители князя были у Советниковых.
В высшем обществе сформировалось мнение, согласно которого посчитали князя чем-то обязанным Советниковым, что те решили атаковать несколько целей. В противовес этому говорилось, что в один момент нападение прекратилось и дружина уехала.
Мне же настойчиво порекомендовали недельку никуда не ввязываться и не выходить из своего офиса, пока волна не уляжется.
Ао, была жива и уже уверенно шла на поправку. Все мои люди были на местах. Единственный вопрос был с Машей, мне не удалось с ней даже поговорить и никакую СМС-ку отправить, но у меня был человек, которого я ждал и который должен был мне хоть что-то по этому поводу передать.
— Ну привет! — неожиданно дверь открылась и на пороге появился Говоров собственной персоной.
Я и без Ивановых знал, что он скоро приедет ко мне. Дима, ждал его перед администрацией и дождавшись отписал, что пригласил ко мне. Все это время полковника самого драли не вынимая, за то, что и подопечную прошляпил, и спас не он.
— Привет! — протянул я ему руку, но мужчина притянул меня к себе и по-родственному обнял: — Спасибо! Я твой должник! Ты не только Машу, спас, но и мою репутацию.
— Да, ладно! Ладно! — отстранился я от него. Мужчина и впрямь первым делом как освободился приехал ко мне, от него тянуло потом и усталостью. Был он не брит, и помят. Не спрашивая его мнения, я нажал на кнопку коммуникатора и сказал: — Еду и кофе повторить!
— Иду! — услышал я голос Димы, вместо голоса секретаря и вправду через некоторое время открылась дверь и внутрь зашел Дима, неся какие-то бутерброды, смаженки и булочки на подносе, а следом зашла моя помощница с таким же подносом, на котором стояли чашки, заварник и чайник с горячей водой.
— Подкрепись, — сказал я Говорову.
— Спасибо! — обрадовался мужчина. — Мне на нарах вообще еда в глотку не лезла, только чай пил и все.
— Что так плохо кормили? — удивился я, догадываясь где все это время был полковник и это было не какое-то СИЗО, а вполне комфортабельные апартаменты под комитетом княжеской безопасности, и это не преступник рецидивист, а человек, который верой и правдой служил в княжестве не на самой маленькой должности. По идее не должны были к нему так плохо относиться.
— Да приносили нормальную еду, только после допросов есть вообще ничего не хотелось… — он замолчал и как обиженный ребенок сказал. — Мне же шили, что я был в сговоре с преступниками и сделал все, чтобы ее не найти или по крайней мере опоздать.
— Не бери в голову, — сказал я мужчине ободряюще, если бы сам не видел, как он переживал за Машу, то не пожалел его, а так… Он делал свое дело как умел, на максимуме, ему просто не повезло, поэтому я продолжил: — Мне шили тоже самое… Только я глава Рода… Да еще и Машу спас… Поэтому меня отпустили…
— Ха… — улыбнулся полковник. — Дело не только в этом, Машка там всех на уши подняла. Мне передали, что ее закрыли, но она все равно все сообразила лучше всех. Сразу начала командовать чтобы тебя освободили.
— Ты с ней виделся? — удивленно спросил я у полковника. — Ты же закрыт был!
