Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 213
– Разведчик, – предположил кто-то из кузенов.
– Похоже, – согласился я. – Быстро собираем магазин. Сейчас начальства набежит, могут и к нам заглянуть, а у нас орудие не боеготово.
Какие к нам, в принципе, могут быть претензии? Огонь не открыли? Так мы сегодня и не дежурили. И разрешение на разборку от непосредственного начальника получено. Но не пытайтесь объяснить это разгоряченному дяде со шпалами в петлицах. Поэтому сборка была выполнена гораздо быстрее разборки. Однако обойму в магазин вставлять не стали и рукоять первого заряжания не тронули – появление второго разведчика за один день маловероятно, а держать пружину досылателя сжатой не стоило.
К нам начальство, к счастью, не заглянуло, все поздравляли комбата-три и открывший огонь расчет. Буквально через пару часов стали известны подробности. Первым на появление «юнкерса» среагировал именно комбат: с воплем «Ложись!!!» он нырнул в сугроб и вылез из него, только когда стих грохот выстрелов и рев моторов.
Самолет шел прямо на батарею. У расчета было где-то восемь секунд на то, чтобы довернуть ствол в нужном направлении, дослать патрон и нажать обе педали спускового механизма. Для хорошо тренированного расчета – масса времени, большую часть которого они, видимо, потратили на осознание происходящего. Поэтому огонь открыли, когда самолет был почти над батареей, и он сам буквально влетел в очередь зенитного автомата. 37-мм осколочно-трассирующая граната при взрыве дает 25–30 осколков массой более восьми граммов и до сотни более мелких. Летчикам хватило.
Комбат потом гоголем расхаживал перед полковым начальством, выпячивая грудь, небось дырку для ордена уже провертел. «Это я левее ноль-десять скомандовал!» Какие ноль-десять? Самолет шел прямо на батарею, то есть «курсом ноль». Полный придурок.
Между тем от устройства орудия мы понемногу перешли к приемам стрельбы.
– Это в среднекалиберной ПУАЗО за вас думает, а у нас все на глаз, – поучал меня Аникушин, – скорость, курсовой угол, угол пикирования. Разве что дальность по дальномеру определят. А вообще, результат больше от наводчиков зависит.
– Это понятно. Ты лучше скажи, какие команды при стрельбе подают?
– По основному способу…
– Стоп. А какие еще бывают?
– С рассеиванием, по пикирующим самолетам, по штурмовой авиации, по парашютному десанту, заградительный, ну и по наземным целям, – перечислил способы стрельбы ефрейтор.
– С рассеиванием поясни.
– На первом орудии ставят скорость плюс десять метров, на четвертом – минус десять, на втором и третьем, то есть нашем, скорость остается без изменений.
Понятно. Первое бьет перед целью, второе и третье по цели, четвертое позади, авось кто-нибудь попадет.
– А заградительным?
– По команде «заградительным» я относительно указанного ориентира поворачиваю ствол на один оборот маховика влево. После каждой очереди я вращаю маховик вправо на четверть оборота. После пятой очереди стрельбу прекращаем и ждем следующей команды.
– Уяснил. Давай к командам вернемся.
– А остальные способы?
– Остальные я и так знаю.
Они и в самом деле ничем от способов стрельбы из С-60 не отличались, только там основной был со станцией орудийной наводки.
– Ну-ну. Первым делом тебе скомандуют цель, потом способ стрельбы, если ничего не скажут, значит, основной.
– Понял.
– Дальше идет тип снаряда, скорость, дальность в гектометрах, длина очереди. Уяснил?
– Уяснил.
– Ты все это повторяешь и следишь за нашими действиями. Как все готово будет, правую поднимаешь и громко орешь «Третье готово!». После чего тебе скомандуют «Огонь!». Ну это мы и сами услышим, дальше слушай поправки и нам их погромче ори, а то при стрельбе от грохота хрен чего услышишь, да и в азарт многие впадают.
– Понял, не дурак. А теперь давайте малость потренируемся. Орудие к бою!
Такого исхода расчет, расслабленно наблюдавший за обучением незнайки-командира, явно не ожидал и с выполнением команды промедлил.
– Быстрей, быстрей, черепахи беременные! По самолету над первым! Осколочным! Скорость сто десять!
Расчет наконец-то занял свои места, ствол начал движение, затрещали установки прицела.
– Двадцать пять! Короткими!
Сначала лязгнула рукоять первого заряжания, потом вставляемые в магазин обоймы.
– Готово! – доложили наводчики.
– Отбой! Разряжай!
– Тренируетесь?
– Так точно, товарищ лейтенант!
За всей суетой появления Угрюмова никто не заметил.
– Да не ори ты так, не на плацу, – осадил мое рвение лейтенант. – Это правильно, похоже, недолго нам осталось в резерве сидеть. Устройство орудия изучили?
– Так точно! Теперь с командами при стрельбе разбираемся.
– Вижу. Ты Аникушина слушай, он мужик грамотный, в полку со дня формирования. Если бы не тот случай…
Лейтенант бросил выразительный взгляд на первого номера, тот отвел глаза.
– Если вопросы будут.
– Да пока нет, товарищ лейтенант, сами справляемся.
– Продолжайте.
Взводный ушел, а я накинулся на заряжающего:
– Станкус, команду «разряжай» никто не отменял.
Однако меня сильно заинтересовало, что же такого произошло, что Аникушин лейтенанту в глаза смотреть не может. Поначалу расчет отнекивался, но еще до ужина мне удалось их разговорить. Дело оказалось в обычном российском разгильдяйстве, точнее, в данном случае в российско-литовском. Произошло это еще в конце прошлого года. Полк расположился в только что освобожденной станице. Выделенный расчету дом оказался пустым, хозяева куда-то исчезли. Впрочем, куда они исчезли, можно было догадаться, так как в доме нашлась масса признаков совсем недавнего квартирования в нем немецких офицеров. В шкафу висела серая шинель с витыми погонами. На погонах было по одной квадратной «звездочке». Тут же на полке лежала черно-серая фуражка с высоко заломленной тульей. Почему немец бросил свое имущество, было понятно – жиденькая шинель, рассчитанная на среднеевропейскую зиму, мало чем могла помочь своему владельцу в донской степи, да еще и в конце декабря. Наверняка он нашел себе что-нибудь более существенное.
Если бы обнаруживший шинель Дед Мазай просто закрыл дверцы шкафа, то дальнейших событий не произошло бы, но он как на грех заинтересовался.
– Это что же за чин такой?
Более грамотный Аникушин бросил взгляд на погоны.
– Оберст-лейтенант.
– Лейтенант… – разочаровался Мазаев.
– Не лейтенант, – поправил его ефрейтор, – а оберст-лейтенант. Подполковник по-нашему.
– Подполковник? Ну это другое дело.
Дед, взяв шинель за плечи, вытащил ее из шкафа и растянул, прикидывая размер.
– Слышь, Николай, а она же как на тебя сшитая.
– Скажешь тоже! – отмахнулся заряжающий.
– Да не, точно говорю – твой размер. Ну-ка примерь.
– Да чтобы я фрицевскую шинель надел… – возмутился комсомолец Станкус.
Но Мазаева тут же поддержали кузены.
– Давай примерь, чего ты упираешься?
– Хоть немного подполковником побудешь.
– Ефрейтора по стойке «смирно» поставишь, – заржали оба.
– А что? И поставлю.
Станкус начал стягивать свой ватник.
– Делать вам не хрен, – высказал свое мнение Аникушин, но прямо запрещать ничего не стал.
Шинель и в самом деле была как на заряжающего сшита. Станкус начал застегивать пуговицы, Дед тут же напялил ему на голову фуражку.
– Ну ты вылитый фриц!
– Где ваш ком…
Закончить фразу вошедший в дом зампотех полка не успел, нос к носу столкнулся с немецким офицером. Все замерли, немая сцена. Как это ни странно, первым начал действовать именно зампотех – стал лапать себя правой рукой за задницу в поисках несуществующей кобуры с ТТ. Был он мужик вполне нормальный, но, как и большинство штабных, имел болезненное пристрастие к трофеям, особенно к пистолетам. Буквально пару дней назад он раздобыл офицерский «вальтер» и начал носить его по-немецки – слева на животе. Он и сейчас там висел, но от волнения зампотех по привычке полез к правому бедру. Станкус попытался объяснить, кто он такой, но испугался заряжающий ничуть не меньше зампотеха, поэтому объяснять начал на литовском, что только активизировало поиски пистолета.
Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 213
