— Видите ли, Матвеем, луки — это одно из немногих оружий, в магическом усилении которого преуспел наш народ после Великого раскола. Потому, любые разговоры об придании оружию сияния, увеличении прочности тетивы или древка считаются большим Табу. — Извинившись поклоном за эльфа, проговорила Цветок.
Табу так табу… всё равно узнаю. Следующими на показательную стрельбу выходили наши парни. Позволить им стрелять в мишень, когда за ней находятся живые, я не мог. Ибо не был настолько уверен в их мастерстве. Не скрывая своих опасений, теша самолюбие засранца генерала, прошу Зуриэль позаботиться о возможных промахах, и та немедленно поднимает прозрачный, чуть рябящий в глазах бесцветный барьер. Пока мы с Цветком обсуждали Великий Раскол — день, когда дроу и эльфы пересрались, а после, устроив резню, почти на корню изрезали мастеров-ремесленников друг друга. Мои парни, слава небесам, не обосравшись, никого не пристрелив и себя не ранив, отстрелялись по мишеням, откланялись, после чего заняли места среди всё тех же зрителей. Точность их оставляла желать лучшего и даже в близкое сравнение с эльфийской не шла.
— Скажите, Матвеем, а эти воины — ваши лучшие стрелки? — Лишь услышав этот вопрос от генерала, я вспомнил трофейные луки, отнятые у отряда Чистой крови. Сопоставив обычные деревяшки и те сияющие игрушки, понял, где собака зарыта.
— Нет, конечно, как и в бою с му, лучших мы пока ещё не задействовали, а вы? — Мой глумливый вопрос заставил Цветок краснеть от стыда, а Карнелла сердито дуться. Ребята похвастались своими лучшими игрушками и сделали это даже не в конце, а… в середине всего выступления. Сюрпризы для наших друзей начались в бою с полным оснащением. Одним из первых представителей «не простых бойцов», являлась Пом. Девушка-хищница, чей магический клинок, прям взбудоражил общество, наблюдавших за поединком фей. Вчера эта любительница интриг, в тайне от меня, пристыдив «собственницу» Зуриэль, надавила на её совесть, добилась того, чтобы ангел создала для неё клинок не в очереди. На этом не остановившись, лиса, напугав Зуриэль, заявила, что её оружие внезапно ожило, заговорило с ней и чуть не поранило. Бедная ангел подумала, что создала кого-то вроде себя (так же как некогда её создала Эсфея), и тут же направилась к оружию. В это же время Пом и повисла на мне, требуя скорейшего удовлетворения её женских потребностей.
Сначала против Пом вышел плечистый, приодетый в шелка парень эльф, но посчитав зазорным драться с женщиной, он уступил своё место другому воину, эльфийской претендентки — зря. Наличие хищников в моих рядах было известным Хранителям фактом, но то, что некоторые из них являлись моими доверенными, да ещё и носили зачарованное оружие, стало шоком. Таким же, как и боевые способности Пом.
В первом же выпаде, в том, как эльфийка технично приняла удар, а хищница со звериной силой едва не вывернула той кисть, стало понятно — бой будет тяжёлым. «У неё зачарованное оружие, зачарованное оружие!» — Поддерживая свою, стали кричать и предупреждать эльфийку сородичи. Умелая долгожительница сразу приняла это во внимание, стала реже принимать удары на сталь, пытаться уклоняться, но… в рефлексах и скорости, лиса так же была быстрее.
Не оружие, скорость или умение, сыграли главную роль в исходе поединка.
В очередной раз промахнувшись и вогнав клинок в землю, лиса изгибает сталь, прибегает к любимому приёму. Концом лезвия черпая подсохший песок, она делает вид что атакует наотмашь, а после, словно лопатой, бросает песок в глаза врага. Внимательно следившая за каждым её движением оппонентку в шоке. Подлость — это козырная карта в колоде Пом. Хранительница щурится, пятится, всего на секунду упускает Пом, и это становится её концом. Удар с ноги в живот, эльфийка теряет равновесие, падает и тут же оказывается придавлена к земле севшей на неё с верху, приставившей ей к горлу клинок хищницей.
Наши ребята с пониманием относятся к подобной победе, смеются, кричат что-то типа: «Пом как всегда, как обычно!» И лишь эльфы недовольно скалятся, кидаются оскорбительными речами, мол, нечестно, не доблестно, не справедливо. Наверное, любой другой, включая меня в этой ситуации, постыдился бы своего поступка, но только не лиса.
Поднявшись со своей жертвы, она, гордо скалясь, во всё горло кричит:
— Что ценнее голова или честь? Я выбираю голову! — Убрав клинок в ножны, она протягивает руку поверженной. В непривычной для себя форме, отвешивает ей пару комплиментов, не упустив момента упрекнуть за прямолинейность в бою. — Не слушай этих идиотов со стоящими членами. Стоит тебе раз оступиться, голой и беззащитной оказаться рядом с этими животными, они тут же забудут о «твоей чести». Поверь, я знаю о чём говорю.
Эльфийка, по началу взбешённая своим поражением, лёжа на земле, по-новому глядит на Пом. Слова, едва слышные от гула толпы, достигли её ушей, с благодарностью кивнув, она пользуясь помощью Пом поднимается с земли, а после сама победно поднимает руку лисицы.
Следующий поединок мы проиграли в сухую. Там даже толком рассказать нечего. Кобо со своим щитом, мечом, в переделанном нагруднике, вышел против озлобленного поражением подруги, вооружившегося с ног и до головы эльфа. Мало того, что засранец был силён, не слабее Кобо в его текущей(плохой) форме, так ещё и какую-то бижутерию, усиляющую его способности имел. Помня о ранах Кобо, видя как того избивают, я жестом руки велю здоровяку прекращать себя мучать. Его оппонент в начищенных доспехах недоволен, он не знает всей той задницы, через которую в последнее время пришлось пройти здоровяку. Потому я вынужден обращаться с просьбой к Разноглазому. Остроухий сучёнок перегнул палку назвав Кобо слабаком.
— Других парней придётся подвинуть. На кону наша доброе имя. Сможешь выступить в двух боях? — На мой вопрос тот отвечает естественным согласием. Ещё бы, куда он денется, когда за ним так тщательно и пристально следит его кумир, прекрасная Зуриэль.
Уже спустя несколько минут, хранитель пожалел о своих речах. Кролли перемещался по арене рывками, возможно даже прыжками, что были едва заметны человеческому глазу. Во время поединка, оружие его не покинуло ножен, бил он исключительно кожаными перчатками по стали, не боясь сломать своих пальцев или костей рук. Парень кролли был очень расстроен за то, что герою Озёрного Кобо, сыну Кобаго, наговорили много чего плохого. Этот маленький, ушастый воин не пытался искалечить врага, унизить или травмировать. Наносил удары в строго защищённые участки брони, причём так, что увечья эльф получал скорее от падений, кувырков и катаний по площадке, нежели от прямых атак. Да, у исключительных, богатых семей эльфов была броня, причём красивая, с гербами и рисунками, нанесёнными поверх литых, начищенных пластин. Только магии в ней не было, и, несмотря на возраст, опыт и умения, воин, не имеющий зачарованной брони, не мог противостоять воину в полном комплекте. Остроухого идиота буквально разбирали по элементам его брони.
Как и Кобо, после очередного переката по земле, эльф, без единой царапины на лице и с фактически уничтоженным, разлетевшимся на осколки доспехом, поднимает руку, сдаётся.
— Матвеем… — Видя поверженного собрата, скрипя зубами, обратился ко мне генерал Карнелл. — Видите ли, кузнечные элементы у мастеров Хранителей стоят бешенных вложений, многие веками стоят в очереди, лишь бы с них сняли мерки. Потому я…
— Да? Компенсацию хотите? Без проблем, у меня в деревне есть кузнец. Просто соберём осколки, сгоняем в деревню и сделаем лучшем, чем было.
— С-сгоняем? — Глаз эльфа дрогнул, наверняка он хотел мне рассказать о том, как это всё сложно, долго.
— Матвеем, кузнечное дело — это вам не шутки. — Вступила в разговор Цветок. Бля, ну я же говорил…
— Вас зачарованное оружие интересует? — На мой вопрос Хранитель и фея переглянулись, не ответив, молча кивнули. — Ну вот, если не создадим комплект лучше прежнего, поделюсь с вами чем-нибудь из наших запасов.
— З-запасов, у вас его много? — Глаза эльфа округлились, Цветок Древа Жизни так же выглядела очень и очень озадаченно.
