– Я хотела в сердце, но промахнулась… – Жанна лежит на боку, обеими руками прижимая к животу какую-то тряпку. Снег вокруг неё запятнан кровью. Красного слишком много вокруг каждого из нас. Красный цвет – верный спутник нашего приключения на всё оставшееся время. Его, увы, осталось совсем немного…
– Мне жаль, я не хотел стрелять в тебя… – то ли у меня крыша окончательно поехала, то ли последствия наркотического обезболивающего так проявляются, но в данный момент почему-то заботит именно это. Я не убийца, и никогда не хотел им быть. Тошноты на душе вагон, но большая её часть принадлежит недавно содеянному – моему выстрелу в человека. Даже факт того, что скоро умру, не так беспокоит. – Прости меня, Жанна, я правда не хотел убивать тебя, ты сама напросилась, в гневе стрелял…
– Руслан, ты идиот… – Пашка, использующий мёртвого Арсения как подпорку, единственный из нас, кто находится в сидячем положении. Выкашляв приличное количество крови, он продемонстрировал имеющийся в уцелевшей руке пистолет. Вполне внятно и достаточно громко проговорил: – Ты лошара, друган, и при этом не простой, а конченный. Промазать с трёх метров – надо постараться! Не попал ты в эту суку, даже ранить не смог. Дырку в кишках ей я сделал. После того, как она во второй раз в тебя стрельнула, я просто обязан был найти в себе силы. Нашёл!
Кашель, хрипы, кровь – видимо, силы закончились. Пашка, тряся пистолетом, пытался что-то объяснить, но жесты вышли непонятными. А затем он просто завалился лицом в снег и как-то неестественно быстро затих. Неужели умер?
– Всё, готов Павлик… – прошептала Жанна. – Прости меня, мальчик. И ты, Арсений, прости. Обстоятельства вынудили, не могла иначе…
Узнав, что на мне нет никакой вины, я приободрился. О скорой смерти стараюсь не думать. О том что умерли двое близких людей – тоже. Неизбежного не избежать, а случившегося не вернуть назад – отлично понимаю это. Вспомнив свои недавние мысли и то, что хотел сделать, я начал смеяться.
Обезболивающее подействовало просто отлично, совсем не чувствую боли. Попробовал сесть – получилось. Эх, если бы не дырка в пузе, из которой всё ещё идёт кровь…
– Что-то смешное увидел? – спросила Жанна. Она тоже поставила себе укольчик, и даже раньше меня это сделала, пустой шприц-тюбик тому свидетель.
– Нет, не увидел. Вспомнил. Около суток назад, перед сном, думал о том, что после того, как всё кончится, признаюсь тебе в любви. Можно считать, что всё кончилось, и я признаюсь – не люблю тебя. Оказывается, хотел солгать. Самообман задумывал!
– Прости меня, Руслан, я не хотела всего этого. Думала, что ранение в голову было смертельным, и поэтому хотела добить. В сердце не попала, рука дрогнула, в живот получилось. Думала третьим выстрелом точно добью, но Пашка помешал…
– У них прощения проси… – я кивнул на мёртвых друзей. Слёзы хлынули глаз неожиданно. Стерев их окровавленной рукой, хмыкнул и пробормотал: – Вот и сентиментальность подъехала. Сеня и Паша…
Жанна была ранена Пашкой, но оружия он у неё не забрал, пистолет так и остался при ней. И именно сейчас она им решила воспользоваться. Поднесла трясущейся рукой к голове и закрыла глаза.
– Постой! – крикнул я, удивившись громкости собственного голоса. – Что, вот так просто кинешь меня? Не, подруга, так дело не пойдёт, ты давай терпи, умирай медленно, всё осознавая. И, пока способна говорить, рассказывай. Я знаю, ты много всего знаешь и отлично дополнишь рассказанное Арсением. Договорились?
Пистолет упал в снег. Жанна устало кивнула. Вот и славно, теперь я уверен – всё тайное всё-таки станет ясным…
Рассказ начался на довольно бодрой ноте:
– Арсений… Нет, не правильно, лучше использовать настоящее имя… Захар Маркин удивил меня! Он сумел докопаться практически до всей истины, и при этом сделал это в одиночку. Шухов и Смирнов, а вместе с ними и то огромное количество людей, что помогали им, так ничего и не поняли. А Маркин понял! Он доказал, кто лучший. Всегда был первоклассным специалистом, и им же остался. Жаль, что умение совать нос куда не следует в конечном итоге сыграло с ним злую шутку. Я лишь исполнитель, Руслан. Те, кто поставил Маркину приговор, плавают намного выше. На порядок!
– Жанна, пожалуйста по существу! Каким крутым был Маркин я лучше тебя знаю, нового ты мне про него вряд ли сможешь рассказать. А вот про Особый Отдел сможешь, по глазам вижу. Как бы тебе не хотелось говорить – говори! И да, про тех, высокоплавающих, тоже не забудь.
– Тарков был первым, кто пытался остановить случившееся правильным методом. Сеня стал вторым. Я попробую рассказать всё, что знаю про Таркова, и про предательство, которое ему не повезло познать на своей шкуре.
– Будь добра, не затягивай, вместо романа ты должна рассказать коротенькую повесть. Помни, времени у нас не так много.
– Руслан, тогда и ты будь добр, не перебивай.
– Буду, обещаю не перебивать.
– Всё началось летом, в середине июля, примерно через десять-двенадцать дней после наступления апокалипсиса, тогда Тарков захотел проверить одну из своих теорий, и в роли проверяющего выбрал Таро Судзуки. Ты знаешь его, вы встречались, главу Особого Отдела Японии сложно не запомнить. Я, кстати, в те времена у него в подчинении была, вместе с Максом Орловым и Ераном Каноняном. Смешно, но последнего ты тоже знаешь.
Отклонилась от темы, возвращаюсь. Теория Таркова была такова, он предположил, что входы в заблокированные храмы, спрятанные глубоко под землёй, во время перезагрузки, или апокалипсиса, кому как удобнее, могут быть открыты. О том, что под землёй на самом деле спрятаны не храмы, а тюрьмы и могилы в одном лице, Тарков не знал. Так же он не знал ничего о тех, кто там сидит. Уже позже этот старый алкаш начал о многом догадываться, и даже приступил к некоторым противодействиям, но сделать ничего не успел, свыше, или правильнее будет сказать «из под земли», поступил приказ ликвидировать его, и он был в скором времени выполнен.
Местом проверки теории Таркова был выбран Храм Христа Спасителя, я была там, но вниз не спускалась, в группы отвлечения пахала, нам нужно было всех заражённых от храма убрать.
Под храм, в неизведанную глубину, в то, что в нормальное время, до апокалипсиса, было заперто от человека сверхнадёжно, в чёртову могилу титана спускался Таро. Один, не разрешив идти с ним никому.
Называть существ, упрятанных Законом, который создал сам Творец Единый, титанами – неправильно. Боги – гораздо более подходящее по смыслу определение, но почему-то привязалось именно титаны. Помню, как Таро вышел из-под храма спустя несколько дней и первое, что он сказал было «Вы не поверите не единому моему слову!». Он был удивлён, а чтобы удивить его нужно правда что-то фантастическое. Фантастикой для японца стал титан по имени Краонас. Тогда впервые за всё время существования нашей реальности сработал самый невозможный алгоритм Творца. И самый правильный, единственный, который ведёт к развитию разума. Закон, ограничитель Творца, совсем скоро перестанет работать. Наш мир перейдёт в руки более сильных и более разумных управленцев.
– Жанна, я не буду говорить, что ты жертва пропаганды, это и так очевидно. Но скажи – выбор делался по собственному желанию, или титаны просто влезли вам в мозги и сделали своими марионетками.
– Нет, никакого принуждения, всё по собственному желанию. Закон ослаблен, титаны получили немного свободы, могут впускать в свои могилы живых существ, но на этом всё, никакого воздействия, иначе полное уничтожение. Если бы титан Краонас залез в мозги к Таро, то это бы сработало как нажатие на спусковой крючок орудия, которое своим выстрелом перезапускает Закон. Всё бы вернулось на круг. Так что ответ на твой вопрос таков – Таро и все остальные полностью разделяли взгляды титана Краонас.
– Но непосредственно с титаном контактировал только Таро, верно? – поинтересовался я, всецело стараясь не думать об отверстии в собственном животе. – Ну и про не разделяющих взгляды титанов расскажи, они ведь наверняка были.
