Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
Начальник ЧГУ набрал какой-то очень короткий номер – либо это была АТС-1, то есть правительственная связь, либо внутренняя сеть ФСБ, к которой Управление, некогда совершенно обособленное, теперь опять подключили напрямую. Форманов попросил выяснить все возможное по интересующему вопросу, после чего снова обратился к Кулакову.
– Ну, так вот, Владимир Геннадиевич, они потребовали не проводить фонографическую экспертизу голоса Навигатора. Не попросили, а именно потребовали ! А также немедленно передать пленку с той записью одному из них лично в руки. Все возможные копии велено уничтожить и вообще заниматься этим делом строго в рамках рекомендаций.
Я вспылил, ответил довольно резко, что мы так не работаем, что у нас свои методики, и любое расследование полагается вести по определенным правилам от начала и до конца. Кураторы мои развели руками и объяснили, что их правила важнее всяких других. Разговор переходил в самую тупую, бюрократическую стадию. А я как раз к этому моменту догадался, кто он такой – наш любимый Навигатор. После их заявления уже трудно было не догадаться. Ну, я и сказал им прямо. Нет, фамилию не назвал, просто объяснил, что знаю теперь, кто такой Навигатор – и все. А никакой экспертизы уже и проводить не надо, просто следует решить, как нам быть теперь с этим знанием.
Они, конечно, заподозрили утечку, причем через Гамбург, Берлин и так далее. Я попытался объяснить, что просто вычислил ответ – на то мы, в конце концов, и аналитическая служба. Вроде поверили. И тогда начался уже серьезный разговор.
Кулаков слушал и прикуривал вторую сигарету от первой.
– Успеваешь следить за ходом мысли? – то ли в шутку, то ли всерьез поинтересовался Форманов.
Похоже, он сам капитально запутался в происходящем. А Кулаков следить, конечно, успевал, но то, что им обоим сделалось ясно за последние несколько часов, честно говоря, плохо укладывалось в голове. Вся газетная шумиха последних лет о коррупции в высших эшелонах власти блекла рядом с этой историей. От решений, которые со всей неизбежностью примут в ближайшее время Кулаков и Форманов, от поведения ребят там, в Германии, наконец, от вольных импровизаций какого-то шпиона-перебежчика по кличке Эльф зависело движение денежных средств, превышавших годовой бюджет России.
– Видишь ли, – сказал Форманов. – Похоже, что засвеченный Навигатор не слишком интересен нашим кремлевским друзьям. И они попытаются либо сделать ставку на кого-то другого в своих макроэкономических делах, либо предпримут все усилия для восстановления режима секретности.
– Восстановление режима секретности – это такой изящный эвфемизм? Хочешь сказать, что они попытаются физически убрать всех, кто знает имя Навигатора. Ты это серьезно, Алексей Михайлович?
– Вполне. Не исключаю и такого варианта. Только для начала им придется расформировать ЧГУ. С этого все и начнется.
– И на когда назначено начало этой операции?
– Дня два, я думаю, у нас есть.
– Мама родная! – вырвалось у Кулакова довольно странное восклицание (так ведь и повод был не слишком обычен). – Чем же он им так дорог – этот жалкий и гнусный персонаж?!
– У этого жалкого и гнусного персонажа денег больше, чем у госбюджета.
– Неужели в этом все дело?
– К сожалению, не только, – вздохнул Форманов. – Навигатор был одноклассником Демидова и кое-что интересненькое может о нем рассказать газетчикам.
– Что? Как мальчик Коля занимался онанизмом в школьном туалете? Или как он там же пил портвейн, протолкнув карандашом пробку внутрь бутылки? – ядовито поинтересовался Кулаков.
– Да нет, брат. Все гораздо серьезнее. У этих двоих общее уголовное прошлое.
– Какое-какое? – не поверил Кулаков.
– А вот именно такое, как ты услышал. Я, Павел Геннадиевич, с этими кремлевскими уркаганами уже такого дерьма нахлебался, что и не хочется пересказывать.
– Пойдешь прямо к президенту? – деловито осведомился Кулаков.
– Бессмысленно.
– Тогда что? Отозвать ребят из Берлина? Или сообщить им туда имя Навигатора.
– Ни в коем случае! – испугался Форманов. – Избыток информации только мешает исполнителям.
Кулакова неприятно поразило, как по чистой случайности Форманов процитировал фразу Шалимова едва ли не дословно.
Меж тем начальник ЧГУ продолжал:
– На самом деле я предлагаю сегодня пустить дело на самотек. Знаешь, как говорят – кривая вывезет!
– Безумие какое-то, – проворчал Кулаков. – То есть суть приказа: ничего не делать и ждать?
– Нет, суть приказа – следить как никогда внимательно за всем, что происходит и держать руку на пульсе.
– Понятно, – Кулаков задумался, потушил в пепельнице Бог знает какую по счету сигарету и вынул из кармана шалимовский листок.
– Вот это и есть имя Навигатора? – спросил он.
– Да, – удивился Форманов. – Кто это писал?
– Мой друг из аппарата правительства. Боялся произнести вслух и нацарапал мне эту фамилию. Хотел, чтобы наши люди вышли на него в Германии. Этот гад, видишь ли, единственный, кто знает достоверно, через какие банки текут в Россию иностранные «черные» деньги.
– Шалимов так и сказал? – не поверил Форманов.
– Почти так.
И тут раздался звонок. Форманов слушал, вытаращив глаза. Потом поблагодарил и повесил трубку.
– Знаешь, кто был сегодня у турецкого посла?
– Патриарх всея Руси, – не смешно пошутил Кулаков.
– Почти угадал. Министр иностранных дел.
– А почему на машине Демидова?
– Конспирация. Точнее конфиденциальность. Про министра так будет уместнее. Очевидно, Демидов частенько бывает в посольстве Турции. А запись разговора существует, но, сам понимаешь, Седьмое управление не слишком афиширует, что оно занимается этим, поэтому нам пришлют не расшифровку, а всего лишь краткий пересказ. И то в виде самоуничтожающегося файла без возможности копирования.
Послание из ФСБ пришло по эмейлу буквально через пять минут, но скачивалось с сервера раза в два дольше, потому что жалкая страничка текста в формате хитрой программы-самоуничтожителя занимала добрых два с половиной мегабайта на диске.
Министр иностранных дел строго конфиденциально уговаривал турецкое руководство (посол соединил его с Анкарой по прямому проводу) не приводить в исполнение смертный приговор Аджалану без согласования с Москвой. Аргументы приводились сугубо экономические. И особое внимание было уделено деньгам, поступающим из Германии.
