Сновичи - Сова Надя

– А надо что-нибудь вскрыть? – на всякий случай решил спросить Ставр.

– Да, – отозвался Брют, продолжая смотреть куда-то вверх. – Но не физически.

– Это как?

– Ну вот как ты знаки неработающие рисовал, без чернил, так и тут.

С этими словами Брют повернулся и посмотрел татуировщику прямо в глаза. Ставр вздрогнул. Обычно он встречал людей с подобным разрезом глаз с темной радужкой, но у Брюта она была светлая, словно выцвела. Когда-то темный карий превратился в песочный.

– Знаки работали, – нахмурился Ставр.

– Откуда ты знаешь? – уточнил Брют.

– Знаки долгое время помогали одной моей знакомой там, в родном городе. – Ставр мрачно уставился перед собой. – А потом они не смогли выдерживать ее.

– Выдерживать? – не понял Брют. – Сдерживать?

Ставр мотнул головой – что-то из прошлого не давало ему покоя.

– Им не надо было ее сдерживать, – пояснил он наконец. – Они не выдержали натиска с ее стороны. Должны были защищать от местной ведьмы, но сгорели. Думаю, даже друг ей особо не помог.

Брют задумался. Где-то жила сильная девочка, которая подавила древние знаки. Интересно, сознательно она это сделала или это подсознание включилось?

Брют снова вернулся взглядом к верхушке здания. Девочку он потом найдет, тем более что было это десять лет назад. Сейчас есть задача поважнее.

– В стене есть дверь, которая открывается на крыше, – сказал Брют.

Ставр внимательно осмотрел ближайшее здание, но никакой двери не увидел.

– Дверь надо открыть, а потом закрыть так, чтобы никто не смог справиться с замком.

– И как ты это себе представляешь? – Ставр решил, что его разыгрывают. – Открыть и закрыть несуществующую дверь?

Брют тяжело вздохнул, потер переносицу и повернулся к Ставру всем корпусом. Тот хотел что-то сказать, но осекся. За спиной Брюта парень в наушниках нашел на асфальте кусок мела, выпавший из рюкзака школьника, пробежавшего мимо. Взял его, задумчиво повертел в руках, посмотрел на стену дома, улыбнулся чему-то своему, а потом нарисовал дверь. Ручку сделал круглую, а под ней изобразил что-то вроде замочной скважины. Мел сломался, и кусок упал на асфальт. Ставру показалось, что удар был оглушительно громким. Словно уронили огромную гирю на металлический пол. Парень вздрогнул, снял наушники и уставился на мел в своей руке.

Брют все это время смотрел прямо. Не на Ставра, а куда-то ему за спину. Татуировщик хотел обернуться, но ему не дали.

Шумная улица резко стала очень тихой. Пропали люди, пропали машины. Не слышно было, как делают ремонт на крыше соседнего здания. Никто не кричал, не толкался. Улица буквально вымерла. Подобное Брют уже встречал. Но то было в Ладном мире – там, где сила буквально жила в воздухе и мутировала в то, что угодно было знающему. Здесь же такого не было, не должно было быть. Ладная сила в Явном мире становилась еле заметной – чтобы она сдвинула русло реки, требовалось время. И что-то снова изменилось, потому что теперь навстречу Брюту, его новому стажеру и ничего не понимающему парню шел змей. Змей ступал аккуратно, помогая себе тростью, змей улыбался.

– Сделай так, чтобы этот не смотрел. – Ставр услышал в своей голове голос. Хотел было ответить, но не смог – тишина не дала.

На негнущихся ногах он подошел к парню с мелом, криво улыбнулся и развернул того спиной к Брюту.

– Что происходит? – Голос звучал слишком громко. Как тишина позволила ему?

И этот вопрос вернул на место звуки. Пропал с улицы змей, вернулись машины и люди. Брют подошел к нарисованной двери и мрачно провел пальцем по контуру.

– Пацан, тебя как зовут? – спросил Ставр. Ему подумалось, что это важно.

– Гриша, – ответил тот.

– А что ты сейчас сделал, Гриша?

– Это не он, – включился Брют. – Но поговорить стоит. Ты торопишься?

– На пару бегу, – признался Григорий. – Не приду – придется зачет сдавать.

– На пару? В субботу? – крякнул Ставр.

– Вчера ее отменили, на сегодня перенесли, – пожал плечами Гриша. – Давайте я все-таки пойду.

Гриша покосился на Ставра, вид стажера ему не нравился. Он старался избегать таких людей, наслушавшись рассказов отца о его бурной молодости.

– У тебя ведь проблемы со снами? – спросил Брют, и это было ошибкой. Григорий весь подобрался и зло посмотрел на стражника.

– Чувак, а ты вообще кто? Говорю: мне идти надо, а ты лезешь!

Брют поджал губы и вздохнул. Разучился он общаться с людьми, которые могут стать Стражей, а этот парень мог. Он явно что-то чувствовал.

– На пару ты все равно опоздал. – Стражник попытался сгладить ситуацию. – Уже вечер.

Гриша недоуменно посмотрел на часы, потом на Брюта. Когда он заворачивал на улицу, было почти одиннадцать, сейчас же часы показывали восемь вечера. С этим мелом, несуществующей дверью и странными вопросами он не заметил, как солнце почти закатилось, а на улице стало прохладно.

– Может, все-таки поговорим? – Вопрос Брюта прозвучал умоляюще.

– Хрен с тобой, – махнул рукой Гриша, – поговорим.

– А что с дверью? – подал голос Ставр.

Брют задумчиво посмотрел на меловой рисунок. Еще одно испытание Ставр не прошел, да теперь и не пройдет. Гриша, сам того не зная, дал стажеру подсказку.

– Дождь смоет, – махнул рукой Брют.

В Ставре действительно что-то было, но это «что-то» не спешило раскрываться. Оно будто было сильнее сознания татуировщика, жило рядом и вылезало только тогда, когда надо было ему, а не внешним обстоятельствам. А может, все дело в тату-машинке? И Ставр силен, когда держит в руках инструмент?

Чтобы не спугнуть и без того настороженного Григория, Брют выбрал для разговора небольшой бар во дворах. Народу там было немного, столики стояли удобно – можно было аккуратно сесть и делиться секретами.

– Что случилось на улице? – Этот вопрос должен был задать Ставр, но спросил Гриша.

– Знаете про теорию тихого места? – Брют посмотрел на Ставра. Давай, стажер, подтверди внутреннее чутье, ну хоть чуть-чуть!

– Это типа… – снова включился Гриша, – когда в лесу становится очень тихо, значит, пришел страшный зверь?

Брют перевел взгляд на парня и улыбнулся.

– Я читал об этом, – пояснил Гриша. – Когда в литературный поступал, писал повесть как раз на основе этой теории. Мастерам понравилось.

– Так ты писатель? – Ставр интересовался совсем не тем.

– Разве что в пределах своей квартиры, – улыбнулся Гриша. – Пока только студент, который начал учебный год с прогула. Так что случилось?

Гриша всем корпусом повернулся к Брюту – просек, что этот человек со светлыми уставшими глазами сможет ответить на вопрос.

Брют думал, как ответить, чтобы не получить роль чокнутого, чтобы Гриша понял, что эта теория работает в жизни, чтобы Ставр понял, насколько важно знать, что случилось. Или чтобы что-то, что живет внутри Ставра, это поняло. Брют почувствовал, как нагрелась на груди бусина. Нет, все-таки не всякий-разный сидит внутри стажера, иначе пчелы бы поняли, что что-то не так.

– Ты веришь в другие миры? – Брют решил зайти издалека.

Гриша задумался. Теперь пришла его очередь взвешивать каждое слово. А еще он не мог решить, насколько можно доверять молодому человеку.

Брют словно почувствовал сомнения студента и протянул руку ладонью вверх. По ней ползала толстенькая пчела.

– Хочешь погладить? – спросил он Гришу, и тот внимательно посмотрел на пчелу, протянул руку и аккуратно коснулся спинки.

Пчела была теплая, мягкая, на ощупь будто велюровая. Но не это удивило Григория. От пчелы веяло силой – древней, уходящей корнями в самую глубь земли. Пчеле не очень нравился Ставр, но нравился Гриша. А еще пчела переживала за Брюта.

– Я подобное ощущал всего раз, – заговорил Гриша, не убирая руку от пчелы. – Когда писал текст полночи, так погрузился в него, что наутро не мог различить сон и реальность. Оно все переплелось и пыталось поглотить одно другое.

– То же самое случилось на улице, – тихо проговорил Брют. – Есть место, которое пытается поглотить собой нашу реальность. Есть люди – или они не люди, – которые пытаются ускорить этот процесс. Я же смотрю, чтобы при этом не пострадали невинные.