Тайна царя Иоанна - Хомяков Петр Михайлович

В Мыльникове проснулся сыщик. Не все так просто было у этой женщины. Отнюдь не просто. Эта квартира, намного превышающая возможности провинциальной учительницы. Эти бриллиантовые серьги. Эта странная осведомленность о проделках «старых мальчиков» из философского клуба. Что общего может быть между «великим и ужасным» Тонковым, московским профессором и этой «утомленной леди»?

Впрочем, «утомленная леди» везде придется кстати. Он почувствовал нечто вроде укола ревности.

Тамара выглянула из кухни:

– Завтрак готов, инспектор.

Мыльников прошлепал на кухню. Как он и ожидал, кухня тоже была обставлена на заказ.

Прихлебывая чай, Семен не удержался от реплики:

– Неплохое гнездышко для «деревенской училки».

– Не все одним вам, ментам прилично жить.

– Почему вы становитесь так вульгарны, княжна, как только речь заходит о моих коллегах?

– Имею на это некоторые основания. Впрочем, признайтесь честно, кто вас вообще в России любит?

– Ну, меня, например, сегодня ночью любила одна благородная красивая дама.

Тамара засмеялась.

– Не задавайтесь, инспектор. И давайте закончим эту тему.

– И все же, Тамара, извините, но вы напоминаете мне не провинциальную учительницу, а какую-то Мату Хари. Слышали о такой легендарной личности?

– Мата Хари была профессиональной танцовщицей, а я по части спортивных танцев всего лишь любительница.

– Да, уж. Скромная любительница. Мастер спорта, наверное?

– Нет, кандидат в мастера. Но отнюдь не профессионал. Так что вы опять ошиблись, инспектор. И не стремитесь проникнуть в мое прошлое. Я же в ваше не лезу. Будет надо, сама посвящу вас в то, что найду нужным. И, кстати, прошу, не называйте меня Тома. Это сокращение моего царского имени нахожу пошлым.

– Извините, Ваша светлость.

– Так то лучше, Мегрэ.

Глава 6. Мыльников идет по следу

По дороге на работу Мыльников продолжал думать о своей загадочной пассии. Но, придя на утреннюю планерку, сразу забыл обо всем. Ему поручили вести дело о тяжких телесных повреждениях нанесенных нескольким лицам во время массовой драки, которая произошла вчера. Подрались представители цыганской и азербайджанской группировок.

У Мыльникова загорелись глаза. К черту все эти тайны мадридского двора. Вот это дело, так дело.

Знакомясь в своем кабинете с материалами, Мыльников испытал настоящий азарт. Азарт голодного охотника, уже видящего еще бегущую добычу в виде доброго куска жаркого на столе. Да с этих участников, где преступники перемешались с пострадавшими, можно столько слупить, что хватит на приличную машину. Новую вазовскую, или подержанную иномарку.

А если кто из пострадавших умрет? Тогда хватит на новую иномарку. Ох, и потрясет Мыльников обе группировки. Можно по ходу дела приплести несколько эпизодов с наркоторговлей, которую цыгане ведут почти открыто. Ну и на азеров наберем немало.

Разумеется, Мыльников и не думал раскрывать это дело. Виновные и пострадавшие будут определены в процессе «конкурса подношений». Кто принесет больше, тот и будет прав. А чтобы давшие меньшие взятки потом не предъявили претензий, их и надо будет заодно поймать на других серьезных правонарушениях. И тогда принесенные «борзые щенки» пойдут уже как плата за закрытие этих новых дел.

У Мыльникова почему-то сразу возникла схема «расследования». Виновной сделать цыганскую сторону. Но приплести к делу наркоторговлю и именно цыганские взятки объявить в качестве платы за исключения из дела эпизодов с наркотой. Это было самое простое. Ибо наркоторговцы обнаглели до предела и сами подставлялись. Они, очевидно, надеялись на свою «крышу» в лице одного из начальников Мыльникова. Но в связи с этой дракой, «крыша» на время станет неэффективной.

Теперь дело было за азерами. Если не пожадничают, то все пойдет как по маслу. А если нет, тогда придется искать нечто «дополнительное», косвенно связанное с этой дракой, уже на них.

А может раскрутить их еще на что-нибудь? Эх, тогда можно будет и квартирку поменять на лучшую. А может и домик построить.

Ну, а вы, княжна, все же не более, чем баба, – подумал Мыльников. И вся ваша загадочность, это, извините, фигня на постном масле. Нужен вам мужик нормальный после вашего жизненного краха. Но хотите вы при этом выглядеть получше. Что ж, ради ваших красот так и быть, подыграем. Но главное все же не игра, а возможность удовлетворять ваши «растущие потребности», как говорили в советское время.

Нет, не сексуальные, тут выше головы не прыгнешь. Но материальные, мадам, материальные. Вот для этого мы и будем работать.

Мыльников не заметил, что даже в мыслях не переставал называть Тамару на «вы».

Его размышления прервал стажер.

– Разрешите, Семен Платонович?

– Заходи. Ну, чего нарыл?

– Многое, Семен Платонович.

– Да ну?! – с деланным изумлением воскликнул Мыльников. – Тогда давай, выкладывай. Я само нетерпение.

– Итак, по порядку. Смерть наступила около пяти утра. Но ранение было получено гораздо раньше. Человек этот шел часа три с половиной. А то и больше. Это заключение экспертизы.

Теперь о дожде. Дождь был где-то с часу до трех. То есть мог смыть только первую часть пути жертвы с места ранения до места гибели. Но если это так, то следы должны теряться постепенно. Между тем, все совсем иначе. Следы удалось установить. Они идут откуда-то со стороны комбината искусственных кож. Места там, знаете, довольно пустынные. Человек вышел откуда-то с задворков комбината, от реки.

– Постой, постой, – прервал Мыльников. – До этого все было понятно. А теперь ход мысли теряется. Что это за формулировки типа «откуда-то»? Если след взят, то он взят. Если он потерян, то он потерян. Где конкретно он потерян?

– Извините, сбился. След потерян у реки. Человек перешел реку и вышел на задворки комбината искусственных кож. От этого места до крыльца ФСБ след есть. А на другой стороне реки след взять не удалось.

– Он что же, еще и след свой нарочно сбивал?

– Это, конечно, глупо. Но, похоже, что так. Тем более, что на той стороне в нескольких местах мне показалось, что был рассыпан табак…

– Как это ты мог углядеть рассыпанный табак после дождя и по прошествии столького времени? Что там табак слоями сыпали?– прервал его Мыльников.

– Нет, конечно. Просто в одном месте увидел разорванную пачку из-под сигарет. Это натолкнуло на некоторые ассоциации. Извините, но возникло какое-то подростковое настроение. Начал внимательно оглядывать землю вокруг…

– Небось, с лупой? – Мыльников был скептичен донельзя.

Стажер покраснел.

– С лупой, Семен Платонович. Возможно, это все несерьезно, но мне показалось, что в нескольких местах табак был насыпан достаточно густо, и поэтому сохранились его следы. Я на всякий случай взял пробы грунта в этих местах. Но версия о том, что сам потерпевший еще и свой след на той стороне реки табаком присыпал настолько дикая, что я…

Стажер замялся.

– Понятно, что ты, не желая казаться идиотом, принес эти пробы мне. И решение о том, приобщать ли их к делу или нет, тоже предоставляешь мне. Разумно.

Стажер не понял, смеется Мыльников или нет.

Между тем сам Мыльников сразу отметил, что на противоположной стороне реки находится стройплощадка гостинично-развлекательного комплекса Володи Тонкова. Интересно, интересно.

– Что тебе в этом маршруте еще показалось странным? Ведь у тебя есть некие сомнения на этот счет?

– Да, конечно. Зачем потерпевшему было переходить на этот берег. Да, река там неглубокая. Но все равно, зачем. Он мог бы прийти к ФСБ сразу с того берега. А так он перешел реку, прошел по пустынным улицам промзоны, опять вышел к реке, перешел ее фактически назад, но уже по мосту и вышел на главную площадь.

– На этом маршруте потерпевший все время шел по улицам. А если бы он сразу со стройплощадки пошел на площадь, он вынужден был бы плутать по котлованам стройки и зарослям окраин городского парка. Для смертельно раненного человека это гораздо труднее, чем пройти по улице. Логично?