Чумная Полли и маскарад (СИ) - Лаас Татьяна

Дейл как ни в чем ни бывало продолжил:

— Вы же любите танцевать?

— К чему это? — не поняла его Вики. Кажется, он сегодня решил достать её во что бы то ни стало.

— К тому, что один тур танца на площади Танцующих струй — обязательный пункт любого посетившего Вечный карнавал в Аквилите. Вы влюбитесь в этот город раз и навсегда…

— В этот сумасшедший город? Увольте. Никогда и ни за что.

— Вы слишком предубеждены против Аквилиты…

— Скажете, что для этого нет оснований?

Дейл впервые, кажется, стал серьезным — он твердо сказал:

— Чума была бедствием, которое пять веков назад не могли остановить иным путем…

Точно, коренной аквилитец, уверенный в правоте предков…

Вики продолжила за него:

— Иным путем… За ночь возвести стены вокруг кварталов, где были не только больные, но и здоровые…

— Они уже были заражены.

— Может да, а может, нет.

— Это…

Вик перебила его:

—…не доказано. Любой человек имеет право на жизнь. И запереть полгорода с мертвыми, умирающими и только-только заболевшими… Без еды, без воды, без доступа к лекарствам, без лечения… Это страшно. Хуже того, эту часть города взяли и просто засыпали от греха подальше…

Дейл напомнил:

— Уже после смерти всех жителей в той части города.

— Не доказано, — оборвала его Вик.

— Я знаю, что это было…

— Тогда как вы объясните появление Полли? Чтобы проклясть — надо еще быть живой.

Дейл как-то скис — это было заметно по его ставшему усталым голосу:

— Я не говорю, что её родители, приведшие её в ту часть города и сбежавшие от Полин, были правы, но это люди, это были напуганные люди…

— Люди, бросившие свое дитя в переулке незнакомого квартала. Оставившие её умирать в одиночестве… Эти люди не заслужили жизнь.

— Эти люди и смерть не заслужили, потому что суда над ними не было. Вы не вправе судить их, Ренар.

Вики впервые со знакомства с Дейлом была потрясена его словами, так совпадающими с её мнением. Она лишь добавила:

— Но я вправе осуждать их. И я вправе не любить Аквилиту, стоящую прямо на самом большом кладбище погребенных заживо и веселящуюся как ни в чем ни бывало.

— Вам кажется, что лучше провести эту луну года в покаянии?

— Именно. В покаянии перед теми, кто тут умер.

— Тори… — он тут же поправился. — Ренар… Но прошло пять веков. Жизнь не стоит на месте, жизнь продолжается. И карнавал тоже продолжается.

— И ваш нелепый маскарад.

— Да, и маски… — он поправил шарф на своем лице.

— Уже давно бы нашли Полли и сняли её проклятье.

— Но тогда сюда придет Тальма.

— Чем плоха Тальма? — не удержалась Вик. Её всю жизнь учили, что Тальма — венец цивилизации. Сокровище, в котором хотят жить все.

— А чем она хороша? — пожал плечами Дейл.

— Тальма — закон и порядок. Тальма — прогресс и стремление к лучшему будущему для всех.

— Тальма — закостенелая вера в Храм, где инакомыслящих до сих пор преследуют.

— Реформа Храма… — начала было Вики, но сейчас пришло время Дейла перебивать её. Он жестко сказал — самое обидное, сказал он почти правду, или просто правду:

— Была нужна вашему королю Артуру Пятому лишь для оправдания своего блуда. Желание жениться в восьмой раз, отправляя предыдущих жен на плаху — плохая причина для реформы Храма. Тори… Ренар, давайте не будем спорить. Это бессмысленно. С вашей точки зрения Аквилита ужасна, с моей точки зрения ужасна Тальма, хотя бы своими гонениями на другие верования в того же самого Созидателя. Лучше ответьте на мой вопрос: вы любите танцевать?

— Умею, — уклончиво ответила Вик.

— Ни за что не поверю, что ваш отец не обучил вас танцам…

— О, вы не представляете, чему только он меня не научил! И танцам в том числе.

Дейл вздохнул:

— Я всегда восхищался вашим отцом, с детства зачитываясь газетными заметками о его расследованиях. Его метод, опирающийся на поиски улик, а не на выбивание признания, произвел революцию в сыске. Жаль одно, что Артур Ренар так и не поделился своим опытом в мемуарах. Это была бы невероятная книга.

— Почему была? — улыбнулась Вик. Жаль, что лица Дейла в этот момент не было видно. — Она есть. Отец написал научное пособие для сыска.

— Тогда почему я слышу об этом впервые?

— Потому, что мой брат против этой затеи. Книга была напечатана уже после смерти отца, и брат скупил весь тираж.

— Но почему⁈ — искренне не понимал Дейл.

— Он считает, что нельзя делиться таким опытом. Дескать, обучая детективов поискам улик и новейшим методам расследования, мы учим так же и преступников не оставлять за собой улик. Тот же метод дактилоскопии… Он быстро приучил преступников пользоваться перчатками.

Дейл задумчиво кивнул, машинально заслоняя Вик от очередного шута, рвущегося поцеловать её:

— Да, в этом что-то есть, но… Тысяча дьяволят, я душу бы продал за то, чтобы хоть одним глазком заглянуть в труд вашего отца!

— Продавайте! — царственно разрешила Вик.

— Вам?

— Мне… Я могу прислать вам экземпляр. Хотите?

— Я навеки ваш… — этот паяц еще и на одно колено опустился перед Вик, прикладывая ладонь к сердцу.

— Дейл… Прошу… Прекратите, а то я передумаю дарить вам книгу.

Он послушно встал:

— Тысяча дьяволят, вы так чопорны.

— Влияние Тальмы, знаете ли.

— Ренар, это Аквилита, это радость и… — Он осекся под взглядом Вики: —…впрочем, я буду медленно вас приучать к Аквилите. Слышите шорох воды? Площадь Танцующий струй ждет нас…

— Как вы что-то можете слышать в этой какоф… — Вик не закончила фразу — она сделала очередной шаг и попала под магический звукоподавляющий щит, отсекающий шум улочек Аквилиты.

Тут, за щитом, слышалась легкая, захватывающая душу и сердце мелодия ондурского ката́ля. Сразу вспомнился строгий голос учителя танцев, задающий ритм: «Раз-два-три, раз-два-три!». Почему-то захотелось улыбаться. Просто так. Каталь нельзя не любить — он грациозен, он вечен, он прекрасен. Он навсегда остается в памяти, особенно первый каталь на первом балу…

Представшая перед Вик площадь была огромна — даже по мерками Олфинбурга. В центре располагался фонтан в виде молящихся ангелов. Сейчас тонкие струи воды были ярко подсвечены магией — и не жаль дорогой потенцит расходовать на такое!

Звездными лучами расходились от площади узкие улочки, по которым плотным потоком шли маски в нарядных костюмах. Вик среди этого блеска тканей, украшений, блесток и кристаллов казалась серой мышью в своем сером троттере и таком же уже отсыревшем пальто. Она замерла у края площади, неспеша в толпу. Люди огибали её и Дейла, словно река, торопясь влиться в танец — площадь в едином порыве танцевала каталь… Откуда-то сверху летели лепестки цветов, создавая розовую метель.

— Не хотите присоединиться? — вновь подал Вики свою руку Дейл. — Один тур…

— Красиво… — невпопад ответила Вики. — Очень красиво…

— Если забыть, что это Аквилита? — шепнул ей в ухо Дейл.

Она дернулась и посмотрела на него:

— Особенно если учесть, что это Аквилита. Красота и смерть тут всегда рядом.

Дейл не выдержал и сорвал с себя платок:

— Тори, вы всегда все видите в черном свете? — сейчас он был чрезвычайно серьезен.

— Нет… Просто… Аквилита так на меня действует, Дейл…

Она еще раз обвела глазами толпу и… Вздрогнула от крика:

— Полли! Чумная Полли!!!

Вик еще успела посмотреть на так и не натянувшего на лицо шарф Дейла, а потом… Толпа стала единым перепуганным существом, рвущимся прочь с площади через узкие улочки, неприспособленные для этого.

Дейл выругался и, схватив Вик за рукав, к счастью, правой руки, потащил за собой прочь с площади, на которой начинался ад.

Вик оглянулась — над площадью летел тихий шепот, заглушивший взвизгнувшие и замолкшие скрипки оркестра. Слова пробирали до глубины души даже не знакомых с историей Полли:

— Мамочка… Я хочу домой… Мамочка, вернись… Я буду хорошей девочкой! Я больше не буду болеть, только вернись…