Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари"

На одинокого велосипедиста она не обратила внимания. Мельком глянула, определив по фигуре, что скорее всего это местный подросток. Возникла идея попросить у него велосипед и она остановилась, ожидая, что паренёк догонит её и остановится.

Вашид знал, что ему не надо смотреть этой женщине в лицо. Шлюха она или нет — у него не хватит духу сделать то, что приказано. Когда белобрысая остановилась — он едва не повернул назад. Руль в руках дрогнул, скрипучий агрегат свернул вбок и чуть не завалился вместе с Вашидом в канаву. Мужчина успел подставить ногу, оттолкнулся и заставил себя ехать дальше. Он должен был всё сделать! Ради семьи! Эта белобрысая — она ему никто. Она обманывает честных мужчин, подмешивает им клофелин и выворачивает карманы. Она — тварь, которую убить — не преступление, а благодеяние. Таких, как она, на его родине раньше камнями побивали…

Всё это — абстрактные лозунги, а попробуй убей живого человека, даже если это падшая женщина! Вашид отвернул голову, чтобы до последнего не смотреть на белобрысую. Шины шуршали по пыльному асфальту, с каждой секундой расстояние становилось всё меньше. Вашиду показалось, что он несётся со страшной скоростью, хотя он еле крутил педали, а потом и вовсе перестал это делать. Велосипед неумолимо приближался, двигаясь по инерции и полностью остановился рядом с белобрысой.

— Привет! — сказала та.

Вашид соскочил через "женскую" раму, глядя не на собеседницу, а на поле с другой стороны дороги.

— Извините, вы не можете одолжить мне ваш велосипед? Я верну!

Она шагнула так близко, что Вашид почувствовал её дыхание. Или у него горело лицо. Он отпустил руль, позволяя белобрысой взяться за него. Машинально кивнул, чтобы хоть как-то дать понять, что он слышит её слова и понимает.

— Спасибо! — Инга положила руку на ближайшую рукоятку, ощутив неровности затвердевшей, выкрошенной от времени резины. — Вы где живёте? Я вас найду на обратном пути.

Он сам не понял, что произошло, словно его толкнули сзади в спину. Сделав шаг, он выкинул вперёд руку с ножом. Белобрысая резко подалась от него и Вашид едва не закричал от радости: он не успел!..

Но руки белобрысой упали, она зажала ими живот. В первый раз Вашид поднял голову и увидел её взгляд, не осуждающий, не гневный, а какой-то удивлённый. Потом она отшатнулась, споткнулась и упала, свернувшись калачиком на пыльной обочине. Вашид выронил нож и схватился за лицо. Велосипед шлёпнулся на дорогу, подпрыгнув всеми металлическими частями, но Вашид не заметил. Мужчине вдруг стало больно из-за того, что белобрысая лежала и её короткие, словно мех, волосы утопали в серой пыли. Вашиду захотелось подложить ей куртку под голову, чтобы было мягче…

Он подумал, что она не шлюха. Он видел шлюх, те совсем не так выглядели. Зачем кому-то понадобилось убивать молодую, красивую женщину? У неё такие необычные волосы и взгляд, которым она успела на него посмотреть! Странный, как взгляд ангела…

Вашид не удержался и шагнул вперёд, но больно споткнулся о велосипед. Это вернуло его к действительности. Трясущимися руками подняв двухколёсное старьё, мужчина взгромоздился на него и поехал обратно, зигзагами, оглядываясь через плечо и в ужасе надеясь, что скорчившаяся у дороги фигура исчезнет из виду.

А она всё не исчезала и не исчезала…

Глава третья. "Борьба нанайских мальчиков"

Марк двигался в негустом потоке машин, надеясь быстро добраться до места. Большинство граждан в это время возвращалось в город, а не стремилось покинуть его, поэтому пробок впереди Марк не ожидал. В багажнике его старенького, но тщательно отреставрированного "Вольво", лежал ящик, который он извлёк из стены дома. Везти эту штуку на свою дачу Лисовской не жаждал, но пока так и не решил, стоит ли уничтожить эти образчики прошлого, или просто перепрятать в новом месте.

Что-то его беспокоило и Марк кинул взгляд в зеркало заднего вида. Ему показалось, что идущий следом автомобиль подозрительно долго "висит" у него на хвосте. В этом месте трассы разъехаться было непросто, если тот, другой водитель, движется в том же направлении, что и Лисовской. Но всё равно, Марку он не понравился. Воспользовавшись моментом, он перевёл "Вольво" на другую полосу. Идущая следом машина подалась вперёд, занимая свободное место.

— Клиент нервничает, — сообщил водитель в микрофон, укреплённый на воротнике его рубашки. — Наверняка заподозрил слежку.

— Через триста метров — съезд под железнодорожный мост, — ответил наушник в его ухе. — Поверни. Мы подхватим клиента.

Лисовской позволил себе чуть расслабиться, когда подозрительная машина ушла в сторону. Вернуться назад и догнать его снова она бы не смогла. "У меня точно паранойя", — подумал Марк.

В последние пару дней он чувствовал себя неспокойно. Трудно поддающееся логике желание предпринять спешные шаги, не сидеть на месте, ожидая, что будет, имело под собой простое объяснение, которое не приходило Марку в голову: он боялся. Страх, пережитый им в конце девяностых, ранения, переломы, постоянный риск и угрозы — всё это оставило след гораздо более значительный, чем думал он сам. Ему следовало довериться Сокольскому, но Марком овладела навязчивая идея: вдруг его обвинят в убийстве того бандита полтора десятка лет назад! Он-то знает, что не убивал, но попробуй это докажи, когда у тебя нет ни свидетелей, ни вразумительных объяснений, как ты сам ухитрился остаться в живых.

"Надо уничтожить ящик, — подумал Марк, съезжая на нужном повороте с Кольцевой. — Пусть вообще ничего не останется! Никаких следов прошлого! Надо было сделать это давным давно. Вообще сразу!" Вместо того, чтобы ехать по шоссе в направлении посёлка, в котором, на берегу залива, располагалась его дача, к своей жене и дочери, Марк свернул на еле заметный просёлок, который даже не был обозначен на карте. Пришлось сбросить скорость и тащиться, спотыкаясь на выбоинах, между поросших созревшей сурепкой полей, к видневшемуся на горизонте перелеску. Что там, за ним, Марк себе не представлял, но идея казалась ему правильной…

Точнее, казалась до того момента, когда он оглянулся на вираже дороги и заметил крышу другой легковушки, плывущей за ним следом. Марк прикусил губу и невольно прибавил скорости. "Вольво" запрыгал всем своим тяжёлым корпусом, справляясь с неровностями земли, выбивая из высохших колей облачко пыли. Очередной поворот — и просёлок резко пошёл вниз, к полускрытой зарослями речке. Через неё был перекинут широкий, деревянный мост и стоял знак: "3 т."

Перекатив на другой берег, Марк остановился и выглянул. Его преследователь оказался не таким шустрым или более пуганым. А может, просто знал, что Лисовскому никуда не деться и решил не гробить машину раньше времени. Можно было проехать вперёд, в перелесок и попытаться спрятаться там, но Лисовской повернул к берегу. Он заметил, что обмелевшая речка оставила пустое пространство прямо под мостом и закатил "Вольво" туда. Авантюрный трюк сработал, машина скрылась в тени вся. Заглушив мотор, Лисовской опустил стекло на дверце и стал слушать, когда через мост проедет его преследователь.

Он слышал, как скрипели старые, деревянные сваи, как шумел мотор. Потом машина на мосту остановилась. Мотор продолжал работать. "Что ему надо? — подумал Марк. — Заметил следы от колёс?" Обругав себя за глупость, Марк продолжал прислушиваться.

Машина над ним медленно двинулась с места, но через несколько секунд её нос показался на берегу. Остановилась она в нескольких метрах от заднего бампера "Вольво". Дверца открылась и на бережок вывалился господин Дубов собственной персоной. Достав из кармана носовой платок, он принялся протирать очки.

— Марк Викторович! — крикнул он, не подходя ближе. — Мне надоело играть с вами в догонялки! Давайте поговорим, как деловые люди!

"А машина-то не та, которая шла за мной по трассе", — заметил Марк, толкнул дверцу и вышел.