Буря в старом городе (СИ) - Гребёнкин Александр Тарасович

Мирослав вопросительно смотрел парня.

Юноша благодарно улыбнулся голубыми доверчивыми глазами:

- Чувствую себя хорошо, - ответил он после паузы, как будто обдумывал, что нужно сказать.

Мирослав потащил его за собой. Неподалёку из пасти каменного льва в стене в желобок лилась вода. Ручеёк пропадал в расщелине каменной дороги.

- Прошу вас, умойте лицо. Вы выглядите не лучшим образом, - предложил Мирослав.

Тот послушно погрузил тонкие и хрупкие руки под воду, отчего они сделались как будто прозрачными, набрал горсть воды и мягко облил лицо.

Кое-как умывшись и приведя в порядок одежду парень загадочно посмотрел на Мирослава.

Тот окинул его скептичным взглядом.

- Вы легко одеты. Разве не холодно так ходить?

- Нет, - ответил юноша. – В определённой степени холод бывает даже полезен.

Вздохнув, он добавил, улыбнувшись:

- Иногда я даже ухожу в царство холода и сижу там один, перебирая льдинки, как хрусталики...

Он нёс ещё какую-то чушь, но почему-то у Мирослава не было ощущения, что перед ним сумасшедший – настолько лёгким, ясным и добрым казался ему юноша.

Мирослав решительно взял его за локоть.

- Ладно, пойдёмте. Я провожу вас, чтобы уберечь от нового нападения.

- Не беспокойтесь, они не нападут. Они уже успокоились, разошлись по домам. Путь свободен и лёгок!

- Откуда такая прозорливость? – ухмыльнулся Мирослав, когда они зашагали по дороге.

- Посмотрите на эти тени, - промолвил юноша как будто не слыша вопроса, указывая на тени от деревьев. – Они уходят от зимы, от холода и кланяются приходящей тёплой весне. Она придёт оттуда.

Он указал на сизое небо и добавил:

- Я знаю, как там в небесах. Там призрачно, легко и свободно.

- Вы летали на аэростате или на самолёте?

Юноша в ответ улыбнулся, кивнув как-то неопределённо.

Какое-то время они шагали молча.

Огромный город тяжело дышал, гудел, ревел и лязгал. Фыркали автомобили и сигналили клаксоны, дробно и сухо стучали колёса экипажей, непрерывно гудели колокола, кричали галки.

Они подошли к остановке трамвая.

- Как вас зовут? – спросил Мирослав, потому что пауза затянулась.

- Ариэлем.

- Как?

- Ариэль – дух воздуха! – ответил юноша. -  Вы слышали обо мне?

- О вас? Нет, - немного растерялся Мирослав. - Мне конечно было кое-что известно... о вас... Но увидел я вас только вот...сегодня...

- Вы хотите меня проводить? – внезапно спросил Ариэль. – Мне ещё лететь далеко... Не знаю, скоро ли доберусь...

- Лететь? – не понял Мирослав. – Куда...

- Да, лететь...

- Но день клонится к вечеру. Я приглашаю вас к себе. Можете потом заночевать у меня, - предложил Мирослав.

- У вас? Мне неудобно вас стеснять...

- Да, нет, совсем не стесните... А сейчас... Куда вы поедите так поздно?

- Я ведь свободен. И могу пойти куда-угодно.

- И попасть в хищные лапы преступников? Бросьте, пойдёмте ко мне. У меня вы будете в полной безопасности...

Ариэль ещё слабо пытался возражать, но подошёл трамвай, и он покорно последовал за Мирославом.

В доме он удивлённо озирался, осматривая комнаты, пока Мирослав подогревал ужин. А сам Мирослав пытался ответить на вопрос: зачем он подобрал этого юношу и привёл его к себе домой? В нём было что-то необычное. Но что?

Одно сказать можно определённо: он чем-то напоминал ему о Виоле, так блестяще появившейся в его жизни и так быстро исчезнувшей.

Юноша ел немного и очень неохотно. С удовольствием выпил лишь чай.

Светлыми глазами он осматривал картины.

- Красиво тут у вас. Удивительные полотна. Некоторые из них кое-что мне поведали.

- Как это понять? – улыбнулся Мирослав.

Юноша смотрел на него удивлённо.

- Отдельные полотна открыты, могут говорить, а другие - немы. Да и дом сей тоже непрост. Он знавал и любовь, и ненависть, пережил кровь и убийство, а также радость от рождения детей.

- Вы всё это чувствуете?

- Это накопилось в стенах, в обстановке. За окном качаются деревья – у них свои истории.

Мирослав удивлялся.

- Вы очень чуткий человек. Хотя, я подозреваю - не совсем человек.

Ариэль отставил в сторону стакан с чаем и посмотрел на Мирослава немного изумлённо:

- А вы видимо часто рискуете...

- Хм...Вы не ошиблись. Я игрок в карты...

- Да, ваше счастье часто зависит от случая, в котором есть своя закономерность.

- И от ловкости рук тоже!

- О, да! Возможно! От того, как разложатся карты, зависит ваше счастье. Но всё это поверхностное, наносное... Где-то, в глубине души, вы - чуткий, хотя и ожесточившийся человек. Жизнь заставила вас быть жёстким.

Мирослав смутился. Он смотрел в чистые глаза юноши и ему было не по себе.

- Наверное вы... правы, - тихо промолвил он.

- Но в вашем сердце растёт цветок любви.

Щёки Мирослава медленно порозовели. Он перевёл взгляд на тёмное окно.

И тут же решил прекратить разговор. Произнёс, хлопнув ладонью:

- Ну что, будем отдыхать?

Юноша подскочил.

- Я пойду.

- Помилуйте, но куда же вы пойдёте сейчас?

- Например, послушать шаги короля.

- Какого короля?

- Он приходит в полночь.

Мирослав задумался.

- Но, постойте, он давно уже мёртв!

- Для вас мёртв. А для меня его бледная тень является реальностью.

На мгновение Мирославу почудилось, что он говорит с сумасшедшим.

Юноша сделал шаг, а потом обернулся:

- А вы желаете увидеть короля?

Мирослав на мгновение задумался.

- Да.

- Придётся не спать в эту ночь.

- Ничего страшного!

- Тогда пойдёмте. Я бы с удовольствием полетел бы с вами, но сейчас это невозможно. Вы не сможете...

- Полетел? Но... как это возможно?

- Просто... Силой мысли... Появятся крылья. Но это могут делать очень немногие люди на свете!

- А вы можете?

- О да. Но, не при вас. При вас – не сейчас... Итак, идёмте на свидание с королём.

***

Бездонно – глубокая ночь разлилась словно море.  Сквозь облака в небе проглядывало одеяло звёзд.

Величественный Собор Святого Вита возвышался над Прагой во всей своей прелести. Было холодно и страшно, но всё же Мирослав был покорён мистическим очарованием Собора.

Ариэль, казалось, и вовсе не боялся. Он шептал что-то под нос. Мирослав прислушался. Это были какие-то стихи.

Вот так Платонов Год,

Свершая круг, добро и зло прогонит вон

И к старому опять вернется;

Все люди — куклы; хоровод несётся,

И нить их дёргает под дикий гонга звон.

(У. Б. Йетс «Башня»)

- Что ты читаешь? Стихи?

- О, я знаю много стихов и декламирую их при каждом удобном случае, - пояснил юноша. – Госпожа научила меня. Она знает множество стихов да и сама сочиняет. Я запоминал их десятками...

- Вот это да! – удивился Мирослав. – Да у тебя обширная эрудиция... Послушай, здесь зябко и жутко. Ты уверен, что мы увидим короля?

- Или его тень. Следуйте за мной и постарайтесь молчать. В крайнем случае - говорите шёпотом.

Они шагали в полной тишине. Обстановка ощущалась сказочной, казалось, что горгульи вот-вот оживут, спрыгнут со своих крыш.

Они подошли к южной аспиде Собора, где располагалась часовня святого Вацлава.

Вход в капеллу был свободен, и дверь открылась совсем беззвучно. Ночной свет просачивался сквозь стёкла готических окон.

У каменной гробницы на пьедестале, украшенной золотом и камнями,  застыла чья-то фигура, скрытая длинным плащом с большим капюшоном. Рядом горела лампада.

 Мирослав поневоле вздрогнул и молча показал Ариэлю на загадочную фигуру. Это был явно человек, а не призрак.

Ариэль приложил палец к устам и вдруг, легко подняв Мирослава, свечой вознёсся с ним к звёздчатому своду. Мирослав испуганно открыл рот, глянул вниз – под ним раскинулось квадратное пространство часовни. В пятки будто вонзили раскалённые иглы, а сердце трепеталось птицей в клетке. Он изумлённо глянул на Ариэля – тот приложил ладонь к его устам и отнял руку, теперь Мирослав сам, боз всякой помощи, парил под сводами капеллы.