Множественные сны Эльфины Рейн (СИ) - Вальц Карина

Стул рядом с Эль отодвинулся, но обрадоваться девушка не успела, потому что этот сосед слабо кивнул и знакомым голосом сказал:

– Я все сделал по инструкции. Что будет дальше?

Раздраженная Эль выпила водку с тоником залпом и с грохотом опустила стакан на барную стойку. Фаустино де Веласко жестом подозвал бармена и попросил повторить в двойном размере, заказав напиток и для себя.

– Дальше я сама тебя найду, – ответила Эль. – Необязательно преследовать меня и приставать с расспросами. Извлечение запланировано, оно не произойдет раньше по одному твоему желанию, это так не работает, – а еще Эль не бралась за несколько дел сразу, ведь это тянуло за собой конфликт извлеченных подсознаний. Биполярное расстройство в квадрате, одним словом, а Эль и без квадрата вполне себе хватало впечатлений.

– Я думал, ты найдешь меня сегодня.

– Сегодня я занята.

– В баре?

Эль мысленно закатила глаза: настырный какой! Стыд за извлечение отошел на второй план, да и случилось это давно, поэтому Эль резко развернулась, собираясь объяснить Фаустино де Веласко, что трогать людей, которые пытаются расслабиться в баре, не стоит.

Но все слова исчезли, как только Эль увидела лицо парня.

Так близко и в то же время недостаточно близко. Эль тяжело сглотнула, глядя на Фаустино каким-то новым взглядом, и перед ней открылся целый мир, полный ярких красок, случился взрыв и зарождение сверхновой. Этот парень всегда был таким красавчиком? Как могла она раньше не замечать такие губы? И эти глаза цвета растопленного шоколада, и длинные ресницы, и упрямый подбородок… но главное, конечно, губы. Такие полные, с красивым, совершенным даже, абрисом. Такие губы просто обязаны заниматься всякими грязными штучками, а не прикладываться к бездушному стакану с тоником.

Эль бросило в жар, когда Фаустино поймал ее взгляд. Эль не могла думать, она уже ничего не могла, только заерзала на стуле и плотнее сжала ноги. И привычка Фаустино смотреть в упор не делала ситуацию проще, а наоборот, все усугубляла. Эль и сама не заметила, как нырнула в омут этих сумасшедше-шоколадных, таких притягательных глаз. И музыка, играющая на заднем плане, не помогала, ведь солист хриплым голосом пел про жаркие ночи в объятьях любимой.

– У тебя все в порядке? – спросил Фаустино.

Вместо ответа Эль опрокинула в себя вторую порцию коктейля, ледяной напиток промчался по горлу и немного привел в чувство. А может, и не привел. Может, рядом с Фаустино де Веласко это вообще невозможно. Эль закусила губу, чтобы не всхлипнуть от отчаяния и распирающих изнутри чувств, а Фаустино… а Фаустино все продолжал на нее смотреть. И что-то говорить, спрашивать. Эль смотрела на его совершенные губы, не моргая, коктейль из самых разных эмоций кружил голову посильнее выпитой водки.

И теперь Эль парила в предвкушении.

Она не отпустит Фаустино де Веласко, пока он не покажет ей, что умеет делать этими своими порочными и ужасно красивыми губами. И, как только Эль перестала сопротивляться, приняла это горячее, будоражащее кровь желание, стало легче дышать. Не без труда Эль оторвалась от созерцания губ Фаустино и заказала еще коктейль. Слишком жарко, слишком хочется пить, слишком хочется попробовать на вкус смуглую кожу парня с шоколадными глазами. Интересно, они потемнеют, когда Эль затащит Фаустино к себе, когда и он наконец потеряет голову? Девушка не сомневалась, что его глаза станут черными, как угли. Ужасно порочные, но такие горячие угли.

Эль выпила очередной коктейль, достала кубик льда и провела им по лицу.

– Жарко, – пояснила она, глядя на Фаустино. Кубик льда тем временем скользнул по шее и огладил зону декольте, оставляя за собой влажную дорожку. Теперь настала очередь Фаустино тяжело сглатывать и стоит признать, справлялся он лучше. Более того, он до сих пор смотрел Эль в глаза.

– Что с тобой происходит? – спросил он, хмурясь.

Эль спрыгнула со стула и кинула остатки льда в стакан:

– Проводи меня. Может быть, расскажу по дороге…

ГЛАВА 14

Они вышли на темную улицу. Порыв ветра едва не сбил Эль с ног, но Фаустино так вовремя удержал ее за локоть. Одно его прикосновение, пусть и через кожу куртки, обожгло посильнее палящего солнца. Эль уже давно завелась до предела, так, что трудно было дышать, и во всем виноват Фаустино. Его угольный взгляд, такой пронзительный, его отстраненность и попытка сделать вид, что ничего не понял. Он бормотал что-то про коктейли, слишком крепкие, чтобы их пить. Он убрал руку от Эль. А еще… да, он заметно волновался, потому что на самом деле все он понял.

Очередной порыв ветра заставил девушку поежиться. Влажные следы от ледяных кубиков, оставленные на голой коже, будто и сами покрылись льдом. Эль и Фаустино шли к замку, за их спинами продолжала играть музыка. Сердце Эль билось все чаще, она тоже волновалась. Оказывается, это до невозможности потрясающее чувство – предвкушение, смешанное с тем самым волнением, от которого то жарко, то холодно. Эль настоящая такого не испытывала… да никогда. И сейчас она не знала, как действовать, что будет дальше… Эль вели инстинкты, которые ей даже не принадлежали, но она целиком и полностью им доверилась. Слишком хорошо это ощущалось, чтобы отступить, к тому же, предаваться соблазнам порой так приятно.

У башни Риты Кастильо они остановились. Кажется, Фаустино собрался сбежать, но Эль остановила его за руку и молча повела за собой. Показала, как забраться в общую комнату, Фаустино ловко туда запрыгнул, а потом затащил Эль. Он хотел уйти, даже шагнул к окну, но Эль поймала его за руку и покачала головой. Фаустино тяжело сглотнул, но остался, поняв все без слов.

Они поднялись на третий этаж, Эль пустила парня к себе и плотно закрыла дверь. В комнате было темно, только дальние огни дороги до замка освещали происходящее. Казалось бы, Эль и Фаустино так долго шли под пронизывающим горным ветром, все должно было уйти, схлынуть без следа, но нет. Голова девушки кружилась от предвкушения настолько, что ожидание стало болезненным, а Фаустино… он так и застыл посреди комнаты, опять молча. Он ждал. Он все понял и не ушел, а значит, что-то его крепко зацепило. Или… он был просто парнем.

Эль подошла ближе и положила руки на его грудь.

– Зачем ты привела меня сюда, Эльфина? – прошептал он, неотрывно глядя на ее губы. Но брать ситуацию в свои руки он не спешил, выжидал. И это тоже ужасно заводило Эль. Ей нравились орешки покрепче.

Она приложила палец к его прекрасным губам и застыла, завороженно наблюдая за этой картиной. Теперь ей хотелось действия, чтобы Фаустино наконец отпустил себя, прикусил ее палец, толкнул к стене, вжимаясь всем телом в Эль, но пока он был скалой. Поэтому Эль быстро убрала руку и сама потянулась к парню с таким невыносимо-долгожданным поцелуем. Фаустино сразу ответил, он сдался еще внизу, когда не выпрыгнул в окно, как собирался, а может, он сдался еще на выходе из бара, но первый шаг все равно доверил Эль. И теперь пути назад не было.

Эль была права – этот парень творил губами магию. От его поцелуев плавилось тело и поджимались пальцы на ногах. От таких поцелуев одежда должна испаряться с тела, но, к сожалению, ее пришлось стягивать своими силами, и в этот момент Эль пожалела, что не надела юбку. С юбкой всегда проще.

Толстовка Фаустино полетела на пол вместе с футболкой, и Эль наконец-то попробовала на вкус его горячую кожу. От Фаустино пахло морозом и травами, и Эль словно воочию увидела альпийские луга с заснеженными вершинами где-то вдалеке. Когда с одеждой было покончено, Фаустино взглянул на девушку вопросительно, и она кивнула на тумбочку возле кровати. Фаустино все понял без слов, и это завораживало, делало ситуацию какой-то нереальной и волшебной. Они говорили, но на другом языке, все шло плавно и легко, без лишних жестов и неловкостей. Эль и не знала, что так бывает. Разве неловкость – не часть процесса? Похоже, не с Фаустино. И пусть где-то на краю сознания Эль точно знала, что неловкость обязательно нагрянет, просто немного позже, но сейчас какая разница? Сейчас все сказочно прекрасно.