Три сестры. Анна (СИ) - Сдобберг Дина

Последнюю точку в вопросе о возможности этого брака сыграло страшное для родителей происшествие. У их дочери начал пробуждаться дар. И случилось это в присутствии сорра Фрега. Мальчишки на улице мучили котёнка, а защищавшую его девчонку просто отпихнули. И вдруг все разом начали задыхаться.

Приехавший в этот момент сорр громко заявил, что воняет газом от фонаря, что ему нечем дышать, велел всем разбегаться, и схватив Анни на руки побежал в дом. Правду о произошедшем он рассказал только родителям Анни. И к счастью, больше ничего подобного не повторялось. Сдавая экзамен на разумность, Анни прошла проверку и на дар. И артефакт ничего не нашёл. А через два года, она вышла замуж за сорра Фрега, взявшего её фамилию. Ведь кроме ситуации с бастардами, которые не наследовали титул и сословие родителя, во всех остальных случаях, ребёнок в браке двух родителей из разных сословий, относился к более высокому из сословий родителей.

Пока были живы родители, сорр Фрег вёл себя достойно. По крайней мере не пил и не поднимал на Анни руку. Да и оскорблений от него она не слышала. Впрочем сорр всё больше был в разъездах по делам.

Но едва Анни успела оплакать отца, ушедшим последним, сорр показал истинное своё лицо. Для начала он потребовал от Анни отказаться от своей дочерней доли наследства в его пользу. Когда она отказалась, муж её избил в первый раз.

Дальше, больше... Когда, сорр узнал, что отцом Анни заключён договор с ювеналом, который за определённую плату приходит и проверяет деятельность аптеки, и одна восьмая часть прибыли идёт на наследуемый доходный счёт, описать его бешенство невозможно. Но Анни уже поняла, что стоит её мужу стать безраздельным владельцем имущества её родителей, и он её просто убьёт.

Однажды она заметила, что есть поездки, которые муж указывает, как необходимые для дел аптеки, но ничего не привозит, а количество списываемого опиума и морфия не соответствует действительному. Ведь лекарства составляла по-прежнему она. Наивная Анни пошла к йерлам. Вернувшийся ночью сорр Фрег ворвался в её спальню и бил её, пока она и вовсе не потеряла сознания. После этого она и начала уходить спать в тайную комнату.

Попытки получить помощь от соседей, тоже даром для Анни не проходили. Она замкнулась, перестала с кем-либо общаться и в конечном итоге превратилась в тень прежней себя.

Ей было больно наблюдать за тем, как гибнет аптека, что клиенты пошли всё более подозрительные и всё чаще с подделками вместо рецептов. Ей хотелось вернуть семейному делу былую славу и респектабельность. И свободы от такой жизни. Поэтому она перестала заваривать себе особый состав, самое главное открытие семьи Саргенс, благодаря которому никто ни при каких проверках не узнал, что и Анни, и её отец, и дед были озарами.

Она решила, что сама ничего не сможет. Нет сил, да и желания. Для себя она перспектив не видела. Поэтому тринадцать дней назад, Анни воспользовалась тем, что муж был в одной из своих таинственных поездок, и отправилась на остров Марли. Там в старой и почти уже разрушившейся часовне, она открыла сделанный отцом тайник. Её интересовал артефакт "зеркало души".

В Тервеснаданской империи верили, что всё сущее это бесконечные отражения друг друга. И где-то, в недостижимом для людей пространстве существуют десятки и сотни отражений их родного мира. Поэтому, она запустила тот артефакт. Он должен был найти родственную ей душу, далёкое отражение. Только более решительную и сильную. Такую, чтоб по мысли самой Анни "смогла всем насыпать перца на промежность". Судя по тому, что я после смерти вдруг очнулась в теле Анни, то я вполне соответствую этим требованиям.

- Ну спасибо за доверие, - произнесла я вслух и тут вспомнила, что скрывающее дар озара зелье Анни давно не пьёт. - Твою мать! Я так понимаю, что поспать мне сегодня не судьба!

Сбор быстро нашёлся.

- Какая прелесть! Чай с ромашкой и мелиссой сегодня уже был, теперь вот пожалуйста, чай с брусникой, чабрецом и кажется корнем имбиря. - Ехидничала я сама с собой. - Ну, чай так чай! Викторианская эпоха всё-таки.

Глава 13.

Глава 13.

Утром, во время умывания, я составила план действий на день и ближайшие десять дней. Аптека на эти дни всё равно закрыта, о чём с той стороны двери аптеки висит соответствующая бумажка с печатью старшего йерла Нудисла. Я специально вышла посмотреть и раз пять потом перечитывала фамилию. Это же надо, какое соответствие!

Первым и главным пунктом было возведение противомагического сбора в любимые напитки и приём через каждые три часа, судя по всему, у него накопительное действие.

Вторым по месту, но не по значению, была подготовка к предстоящей проверке. Ведь по закону, пройдя эту проверку, я сохраню не только дочернюю долю. Ведь изначально это было имущество отца Анни. Его передали её мужу, а так как он скончался, то в этом случае, женщина, доказавшая свою разумность, могла получить всё.

Особенность местного наследования была в том, что если получала наследство женщина, то она должна была ещё и доказать, что в состоянии сохранить имущество. Ей на это отводилось полгода, если не доказывала, то всё отходило государству, а бывшей владелице выделялась вдовья доля. Это называлось наследство с обременением.

То есть помимо самой проверки, мне ещё нужно было и за полгода поднять аптеку. К счастью, в моём случае, сорр Фрег почти уничтожил семейный бизнес Саргесов. Так что главное, чтобы не закрылся вообще.

А ещё не следовало забывать о жадном кузене сорра Фрега и о той специфической клиентуре, что сорр повадил в аптеку.

Эх, знать бы ещё, что за вопросы будут на проверке! Но к сожалению, для всех это была тайна. Я по старой привычке подошла к окну, и подняла руку. И поймала себя на мысли, что мне даже для того, чтобы подумать, не хватает Лихо. Вот и сейчас собралась погладить его между ушей. Только его любимое место пустовало, в этом мире и в этом доме сидеть на подоконнике у окна было некому.

Вздохнув я вывела для себя третий пункт плана. Осмотреть дом и навести порядок. Ну не может аптека быть таким свинарником! Мама даже в войну, когда всем было тяжело и на многое просто перестали обращать внимание, не допускала в своей аптеке грязи. Даже уличные ступеньки были отмыты. А тут и правда, обувь к полу прилипает.

Дом Саргесов имел форму буквы т, и короткая ножка посередине была аптекой. Попасть в жилой дом можно было или через аптеку, или через отдельный выход в левом крыле. Было видно, что дом знал гораздо лучшие времена.

Каменное крыльцо с широкими ступеньками выходило на мощëную дорожку, ведущую вдоль всей аптеки к кованым воротам. Сама стена аптеки с этой стороны не имела окон, и использовалась как опора для плетистых роз. Кто-то заботливо закрепил на стенах металлические пруты, к которым эти плети и подвязывали. С другой стороны дорожки, между её краем и сплошной каменной стеной забора в полтора моих роста, была аллея лип в два ряда. И соответственно газон. Я прищурилась. Потому что газон был идеально ровным, а я представляла, что это означает. Кто-то, ну или можно сказать сразу Анна, в ручную здесь ползала, удаляла выросшие сорники, восстанавливала почвенную подушку под травой... В общем, этот идеально ровный, изумрудно-зелëный газон меня пугал не меньше проверки на разумность. А любой, кто входил в ворота, створки которых были выполнены в виде оплетающих заострённые прутья виноградных лоз, шёл по крупным камням, сейчас грязным, а в памяти Анни почти белоснежных, между шикарными старыми липами и стеной роз к белому полукруглому крыльцу с шестью колоннами. Двойные двери, наружные железные и внутренние деревянные, вели в большой холл, за которым была большая гостиная буквой п. Центральная часть этой странной для меня комнаты была заставлена диванами и креслами с небольшими столиками. Одна ножка этой буквы, та что выходила на улицу и где были здоровенные окна под самый потолок, была отведена под танцы и для последнего прощания с членами семьи. Вторая длинная смежная комната с двумя окнами на торцах, была огромной столовой.