Фестиваль огней (СИ) - Штолле Галина Игоревна

— Нет, со мной всё в порядке, — немного растерянно отозвался Шаан, помогая ему подняться.

— А вы? — он повернулся к мужчинам, пытавшимся его схватить. — Я не причинил вам вреда? Мне правда очень очень жаль, — и вновь повернулся к Шаану. — Что со мной? — недоумевал он. — Мне так стыдно, вы не представляете! — он плакал. — Я помню, что сорвался из-за какого-то отчёта, а потом они вызвали скорую. А дальше всё очень смутно… урывками… — сейчас он походил на маленького беспомощного ребёнка. — Надеюсь, я никому не навредил. Мне так стыдно, так стыдно! И мне надо… — он начал слабеть и его подхватил Шаан, — поспать… поспать…

— Вы должны поехать с нами, — безапелляционно произнёс один из врачей, когда Шаан помог загрузить логика в скорую.

— Но у меня свои дела есть, — возразил было Шаан.

— Он видел ваше лицо, когда пришёл в себя и доверился вам. Для нас это очень личное. Проследуйте с нами.

— Если вы так настаиваете, — Шаан нехотя сел в машину.

— Проснётся он нескоро. Но нам просто необходимо показать вам, где вы сможете его навестить, — пояснил врач и тут же добавил. — Убежище.

— Что с ним? — спросил Шаан, когда машина тронулась.

— Мы называем это «всплеск». Раз в несколько лет, в зависимости от индивидуальности каждого логика, с ним случается приступ острого эмоционального аффекта. Мы не можем контролировать себя в этот момент и стараемся скрыться от чужих глаз в убежище, где можем всё это пережить. Обычно мы заранее подгадываем время и прячемся, чтобы переждать. Однако в случае с ним приступ развился слишком быстро. Мы не успели.

— С чем это связано?

— Больше тысячи лет назад, до того, как мы стали неспящими, не было деления на логиков и эмоционалов. Мы были единой расой, которую бросало из одной крайности в другую. И всплеск это — …

— Зов предков, — закончил за него Шаан.

Гайянский союз (логики, север)

Яксар, столица

«А мы приветствем вас на волнах городского радио…». Макдара Лаэхри свернул в переулок и едва не оказался сожжёным огромной огненной птицей, внезапно возникшей перед ним и парой десятков зрителей. Радостные возгласы, восхищённые взгляды, аплодисменты и запах слегка подпалённой одежды. В который раз за сегодня он порадовался отработанной до автоматизма быстротой реакции. Подземный переход, погружающий в темноту и прохладу после слепящего солнечного света и…

О, как это любовь некстати

Мы врагами должны были быть

Только сердцу не прикажешь

В одночасье тебя разлюбить

И любовью приговорённый

Наказанье своё несу

Только лишь не показывая эмоций,

Я от смерти тебя спасу

— услышал он голос уличного певца в переходе. Шум… Шум, от которого нигде не скрыться. Невозможность найти хоть сколько-то тихий скверик на улицах напрягала его с каждой минутой всё больше и больше. А, если учитывать, что они ещё и ночью не спят, возможности сохранить душевное равновесие оставалось всё меньше.

Едва вынырнув из перехода, Макдара оказался окачен цветной водой из ведра. Он смачно выругался по-бинарски, гневно оглядываясь в поисках того, кто это сделал. Однако в пёстрой, захваченной весельем толпе никто не обратил внимания на его возмущения. Спеша покинуть места праздника, Макдара оказался на соседней улице и впервые смог вздохнуть с облегчением, потому что тут было тихо. Оглядевшись, он понял, почему. Перед ним красовались витрины магазинов, каждая из которых норовила перещеголять соседку визуальными образами.

— Здравствуйте. Мне бы в душ и переодеться, — забежал он в первый увиденный им магазин мужской одежды.

— Добро пожаловать! — радостно попривествовал его пожилой хозяин магазина. — Всё для клиента! — приподнятые интонации звучали переливами в его голосе. — Моя душевая ждёт вас! — жестом пригласил его тот.

— Благодарю.

Брюки отдельно. Пиджаки отдельно. Рубашки отдельно. Воротники отдельно. Пуговицы отдельно. Карманы тоже… отдельно.

— Простите, у вас нет готового костюма? — отрываясь от ассортимента, поинтересовался Лаэхри.

— Нет, что Вы! — у продавца глаза на лоб полезли так, словно он о чём-то незаконном спросил. — Каждый человек — индивидуальность! Страшное преступление — навязывать ему что-то сверху!

— Но разве вы, как профессиональный дизайнер, не должны лучше знать, на какой фигуре что лучше смотрится и какие фасоны идут всем?

— И совершить преступление против неповторимости каждого?! — его глаза расширились. — Ни за что в жизни!

— Но человек может запросто одеть то, что ему не идёт! — возражал ему Лаэхри в банном халате.

— Это его самовыражение! — горячо упирался хозяин магазина. — Я не смею ему препятствовать! Это страшный грех! Клиент всегда прав!

— Послушайте, я понимаю, что клиент всегда прав. Но иногда он может быть откровенно не в себе! — доказывал ему Макдара. — И раз вы не подбираете одежду, чем же вы занимаетесь как дизайнер?

— Моделирую ткани и новые аксессуары. Разрабатываю мелкие детали костюмов.

— То есть, одеть меня вы не сможете? — обречённо сделал вывод Макдара, которому меньше всего хотелось разбираться в одежде и аксессуарах.

— Сам? — не поверил его словами модельер. Его глаза, и так не закрывавшиеся от удивления, теперь стали ещё шире, а лицо превратилось в один большой шок. — Вы хотите, чтобы я сам вас одел?

— Да, — подтвердил Лаэхри.

Потрясение, неуверенность, растерянность, его нижняя губа задрожала. Дизайнер выглядел ребёнком, которому только что сказали: «Ты летишь на другую планету! Собирайся!». Наиболее немыслимой и невыполнимой задачи представить было невозможно.

Но не успел он даже выйти из ступора и опомниться, как в магазин влетели два молодых человека и с криком:

— Вот он! Мерзавец! — набросились на него с кулаками.

— Ты украл у меня идею! — избивал его незнакомец. — Ты поплатишься за это!

— Стойте! Прекратите! — бросился к ним Макдара, но было уже поздно.

Оглушённый сильный ударом дизайнер лежал без сознания на полу и Макдара не смог к нему подойти. Рядом метались работники скорой помощи, уже предусмотрительно вызванные кем-то из ассистентов магазина.

— Что вы налетели на него как сумасшедшие! — повысил голос он. — Доказательства у вас есть? — фраза ударила воспоминанием почти двухмесячной давности, когда он также набросился на бывшего напарника, даже не удосужившись его выслушать.

— Я точно знаю, он стащил мою идею запонок! — рвал и метал незнакомец.

— Точного знания недостаточно! Предоставьте факты!

— Я и без фактов знаю, что он вор! — в запале произнёс незнакомец.

— Вы поддаётесь чувствам! Подумайте как следует!

— Это вы представьте только, что я чувствую! Каково мне! Я имею на это полное право!

— Он мертв, — ударом грома прозвучали слова санитара в магазине.

Незнакомец отшатнулся в ужасе. Макдара Лаэхри с сожалением опустился на колени и, закрыв глаза модельеру, тяжёло вздохнул. Он всё ещё не могу поверить услышанному и приходил в себя от шока. Всё произошло слишком осколочно и быстро, яркими бликами врезавшись в память. Как и когда он упустил момент? Ведь он бросился на помощь почти сразу же?

— Он невиновен, — вывели его из размышлений слова молодого человека, только что говорившего по сотовому. — Что же я наделал?

— Жаль, что вы так поздно это поняли.

— Но почему вы так сразу стали спрашивать про доказательства? Вы логик?

— Я человек.

— Значит, ты опоздаешь? Хорошо, я предупрежу остальных, — говорившая по телефону Талис Раус ступила на пешеходную часть огромного моста через реку. — И Макдара, — её голос стал тише. — Я искренне тебе сочувствую и желаю поскорее выбраться из участка. Отбой, — отключившись, она заметила человека на середине моста, перелезающего через парапет. — Эй! — крикнула она, привлекая к себе внимание, и побежала к нему. — Стой, кому говорят!

Талис сейчас больше всего мечтала добежать и успеть до того, как этот отчаявшийся сделает хоть шаг. Она вспомнила про мосты самоубийц, которых и в её мире было достаточно. Талис никогда этого не понимала и считала показушностью, однако все её мысли выветрились при взгляде на человека, собирающегося прыгнуть.