Когривед (СИ) - Семизаров Андрей

— Передохнуть не хочешь? — Анюта потрясла головой, вытряхивая воду из уха.

Мокрые Ленкины волосы, разбрасывая брызги, отрицательно замотались из стороны в сторону. Анюта пожала плечами и пошла от берега. Остановилась, когда вода достигла Ленкиных плеч. Там они обе глубоко вдохнули, нырнули и уставились друг на друга. Ленка — с вызовом, Анюта — с интересом. Девчонка, конечно, упрямая. Целеустремлённости ей не занимать!

Прошло три минуты, и Анюта позволила себе небольшую хитрость: надула щёки и выпустила из носа немного воздуха. Сработало. Ленка осклабилась и приоткрыла рот, о чём тут же пожалела, хлебнув чуть мутной жидкости. Вкус оказался противным. Ей и до этого приходилось глотать озёрную воду, но сегодня, судя по всему, те лягушки, в которых Ленка недавно кидалась камешками, в отместку хорошенько помыли в ней свои склизкие лапки и спинки. Фу! Ленку потянуло на кашель, и она зажала рот рукой. Нет, Анюта, не дождёшься!

— Как думаешь, они уже утонули? — Гарик посмотрел на часы фитнес-браслета, который зачем-то носил. — Скоро четыре минуты будет.

— Время покажет, — меланхолично изрёк Коля, чертя пальцем на песке какую-то абстракцию. — Если утонет Ленка, переживать будем мы и Хлебников. Если Анюта, то пол-института вздёрнется…

— А если обе… — продолжил Гарик, и они захихикали.

Соперницы вынырнули одновременно. У Анюты ещё оставался запас воздуха, а вот Ленка больше не могла держаться.

— О, живые, — протянул Коля. — Как там русалки и озёрный царь поживают?

Ленка в ответ прокашляла что-то нецензурное, отчего Анюта округлила глаза. Предстоял самый сложный этап соревнований. Плавание на выносливость.

— Погнали? — поинтересовалась Анюта.

— Знаешь, — замялась Ленка, — ты показала себя достойным противником. Предлагаю заключить мирный договор.

— Даже так? — Анюта смахнула с себя прилипшую к плечу ряску.

— Угу, — Ленка понурила голову и шёпотом добавила: — Только Коля всё равно мой!

— Твой, твой, — заверила её Анюта. — Я на него и не претендовала. Объяснилась бы нормально — не пришлось бы в озере бултыхаться.

— Простите, — Ленка покраснела. — Не подумала.

— Ты же не возражаешь, — Анюта хитро прищурилась, — что я и дальше буду помогать Коле учиться плавать?

— Нет.

— Тогда конфликт исчерпан. Мир.

Они вышли на берег. Мальчишки так и не поняли, что всё это значило, но объяснять им никто не стал. Не их ума дело! Девчонки сами разберутся!

— Коль, — Анюта взяла полотенце и стала вытираться, — у меня руки мокрые. Видишь мой рюкзачок? Достань оттуда книжку. Читай и учись. Буду тебя проверять иногда.

— Ого! — удивился Коля. — Бумажная!

— И с автографом самого Лафлина. Мне она от бабушки досталась. Та лично с Терри познакомилась, когда в Америку к нему учиться ездила.

Собрав вещи и одевшись, они пошли по домам. Завтрашний день обещал быть насыщенным. Особенно для Анюты.

Глава 7

Баренцево море, рыболовецкое судно «Везучий».

— …и якорем по башке! — закончил свою тираду Тощий. — Ты видел?!

— Что? — Старпом меланхолично погрыз мундштук трубки.

Он вообще не курил, но считал трубку данью морским традициям. И выглядит солидно.

— Да меня угорь только что током ударить пытался! — Тощий начал тыкать пальцем в сторону рыбной кучи. — Хорошо я в перчатках!

— Угорь? — хмыкнул старпом. — Ты же знаешь: за пьянку на судне прямая дорога на берег. Или уже успел забыть?

— Не пил я, Саныч, богом клянусь! — Тощий приложил свою лопатоподобную ладонь к тщедушной груди.

Он был долговязым и жилистым. Рост осложнял пребывание в кубрике, а вот крепкие мышцы делали Тощего незаменимым матросом. Где-то, вероятно, будущее и наступило, на этой же посудине многое делали по старинке, с применением физического труда. «Везучим» владела маленькая конторка, занимавшаяся пивоварением. Рыбный промысел являлся приложением к основному бизнесу, поэтому судно обладало минимальным набором всего, что требовалось по закону.

Если бы старпома кто-то назвал «морским волком», то он бы всю дурь выколотил из рискнувшей так сделать сухопутной крысы. Не любил старпом это название. Тем не менее, таким он и являлся — опытным моряком, две трети жизни посвятившим рыболовству. И уж в чём, в чём, а в видах рыб он разбирался прекрасно.

— Угорь? — повторил старпом. — Ну, показывай.

Тощий опасливо поднёс багор к валяющимся на палубе рыбам, и из-под слоя сельди действительно раздался сухой треск электрического разряда.

— А не скат? — старпом медленно подошёл поближе.

— Какой скат? — взорвался Тощий. — Саныч, ты вообще слепой?! Вон же он!

Старпом пригляделся и рассмотрел тело угря, придавленное уловом. Пока оно не извивалось, угорь сливался с другими рыбами. Теперь же его стало отчётливо видно. Здоровенный! Метра три в длину, с мощной мордой и плавниками. Правда, что ли, зрение проверить? Как его сразу-то не заметил?!

— Так, — скомандовал старпом, — тащи большой сачок. Сколько лет по морю хожу, электрических угрей не встречал. Посадим в бочку с водой, а то помрёт. Учёным на берегу отдадим.

— Может, продадим? — с надеждой в голосе спросил Тощий.

— Это же учёные. Откуда у них деньги? — Старпом сплюнул за борт. — Их же капитан подкармливает, иначе бы с голоду передохли!

Когда битва с угрём, который отказывался сдаваться, завершилась, и он отправился в своё временное пристанище, Тощий вернулся к разбору улова.

— Саныч! — заорал он минуту спустя. — Смотри! Тут ещё один, только дохлый!

— Пихай в ту же бочку! — распорядился старпом. — Сами потом решат, что с ним делать.

«Везучий» лениво покачивался на волнах. Чайки летали вокруг траулера в надежде поживиться. Самые наглые получали по спине древком багра и с обиженным криком уносились прочь. Команда разбирала улов, перекладывая рыбу на лёд. И никто из них не догадывался, что сегодня матрос Тощий и старпом Саныч стали первыми людьми, увидевшими новый вид, названный впоследствии Electrophorus marine.

Рязань, конспиративная квартира «ЭкоТер».

— Что-что?! — удивился Девятый. — Мой личный номер?! А конспирация?

До этого он внимательно выслушал планы руководителей ячейки, взвесил все «за» и «против», просчитал возможные последствия и согласился помочь. Повезло, что куратор назначил им внеплановую встречу. Видимо, на него тоже давили, и он требовал хоть каких-то активных действий.

— По нашему номеру тебя могут отследить, — сказал Первый. — Вдруг куратор решит устроить внезапную проверку… Нам бы не хотелось, чтобы всё вскрылось раньше времени.

— Можно же использовать «левые»! — не сдавался Девятый.

— Да, — согласилась Вторая. — Зато с личными есть гарантия, что никто из нас не отступит. Отсутствие анонимности превращает любого из нас в мишень в случае предательства.

— Хорошо! Диктую…

Первый, Вторая и Третий записали его номер, а потом продиктовали свои.

— Вы уверены, что нас не прослушивают? — поинтересовался Девятый.

— Практически полностью, — сообщил Третий. — Иначе нас бы давно убили. В прошлую встречу мы наговорили достаточно для ликвидации.

— Недоработка, — констатировал Девятый. — Я бы так не облажался.

— Оттого мы и попросили тебя о помощи, — Первый ненадолго задумался. — Предлагайте варианты акций, чтобы куратор от нас отстал на какое-то время.

— Раз Когривед мы оставляем себе, — проговорила Вторая, — остаётся террористический акт. Надо определиться с местом и временем.

— Думаю, это стоит обсудить втроём, — предложил Третий. — Девятому лучше вернуться обратно, чтобы не вызывать лишних подозрений. Ранним субботним утром бодрствуют или бездельники, или шпионы.