Тени Овидии - Грэй Нилоа

Но выхода не оставалось. Поэтому она забилась в самый темный угол камеры, обхватила себя руками и закрыла глаза. Слезы текли из-под крепко сомкнутых ресниц, тело Элии стояло перед глазами, а она все плакала и плакала, обнимая себя перепачканными в засохшей крови руками. И ждала. Ждала.

1 ноября 1843 года. Ночь Самайна.

Винчестер, Англия

С тех пор, как Овидия зашла в камеру, свет от луны, льющийся сквозь крохотное окошко под потолком, значительно сместился. Это означало, что прошло уже довольно много времени. Но сколько именно, она не могла бы сказать. В камере было холодно. Чтобы согреться, Серая Ведьма легла на бок, свернулась в комок и, обхватив себя руками, принялась думать о том, что она сделает, как только этот ад закончится и она вернется домой. Первым делом она подойдет к отцу и Жанетте, обнимет их и скажет, как сильно их любит. Потом побежит к Шарлотте и вместе они придумают план побега из Винчестера. После этого она найдет Ноама и … От мысли о Клинхарте сердце девушки заколотилось. Она резко села.

Стоп! «Не смей даже думать об этом, мисс!» – строго приказала Овидия самой себе.

Тут позади послышались шаги. Кто-то шел по коридору. Овидия оглянулась, но ничего не увидела. Только расслышала приглушенные голоса, потом удар, а в следующий момент – грохот падающего тела.

Овидия резко встала и бросилась к самому темному углу камеры, пригибаясь к полу и стараясь оставаться незамеченной. Оперлась руками о холодную каменную стену и, прислушиваясь к шагам, которые становились все ближе, поползла вдоль стены к двери. Посмотрела свозь решетки наружу и увидела силуэт высокого мужчины в плаще и шляпе, закрывающей лицо.

– Овидия? Это ты?

Сердце у нее упало. Этот голос она узнала бы из тысячи. Неужели он пришел спасти ее? Ее, которую все без исключения будут теперь считать убийцей?

Ей не удалось как следует обдумать в голове эту мысль, потому что в тот же момент что-то вспыхнуло. Воспользовавшись своей магией, нежданный гость вызвал огонь, и лицо самого ненавистного и самого любимого парня Общества озарилось светом. Медовые глаза смотрели на Овидию, сияя огнем, и оторвать от них взгляд не было никакой возможности.

– Ноам, – прошептала Овидия, не до конца понимая, спит она или бредит наяву.

Клинхарт лукаво улыбнулся.

– Приятно, когда девушка так реагирует на появление. Особенно, когда эта девушка – ты, мисс Уинтерсон.

Овидия прислонилась лбом к решетке. Теперь ее лицо было в нескольких сантиметрах от лица Клинхарта.

– Зачем ты пришел? Решил посмеяться надо мной?

С лица Ноама мгновенно слетела улыбка.

– Отойди от двери, – очень серьезно попросил он.

Что-то в его тоне заставило Овидию повиноваться. Тени внутри нее сопротивлялись и явно хотели что-то сказать, но Овидия не слушала их, сосредоточив все свое внимание на Ноаме.

Послышался лязг металла. И в следующее мгновение Овидия увидела руку, достающую из внутреннего кармана связку ключей, красиво поблескивающих при лунном свете. Открыв дверь и войдя внутрь, Клинхарт сделал несколько шагов по направлению к Овидии. Она дрожала от страха и медленно пятилась назад. Что ему было нужно от нее? На что еще способен этот человек?

Ноам положил ключи в карман и, подойдя к Овидии, осторожно взял в руки ее лицо и посмотрел в глаза. В эти несколько секунд, которые показались девушке вечностью, она боялась даже дышать.

Несмотря на растерянность и страх, Овидии было очень интересно, что Ноам здесь делает.

– Ты пришел, чтобы отвести меня на допрос?

Ноам встрепенулся, и его привычная маска иронии и самоуверенности сменилась на что-то более искреннее. Удивление. Вот что это было.

– Я не собираюсь вести тебя на допрос… С чего ты взяла?

– Я этого не делала, – резко произнесла Овидия.

Ноам снова молча посмотрел на нее.

– Не делала чего, Ови?

Услышав это ласковое домашнее прозвище, Овидия чуть не расплакалась. Но быстро взяла себя в руки. Нужно было, чтобы ее выслушали. Непременно.

– Я не убивала Элию. Когда я приехала, было уже поздно… – губы девушки дрожали, взгляд был рассеян. – Я пыталась что-то делать, пыталась помочь, но у меня не получилось, – закончила она свой короткий и довольно невнятный рассказ. Потом ее снова заколотило.

– Овидия, посмотри на меня.

Тон, с которым Клинхарт произнес эту фразу, заставил Овидию резко перестать дрожать. Она взглянула на Ноама.

– Я знаю, что это была не ты. Но… нам пора идти. Они очень быстро заметят твое отсутствие.

– Тебе не стоит помогать мне, Ноам. За это тебя могут счесть предателем.

Ноам бросил быстрый взгляд на Овидию, после чего резко отвернулся и сказал, обращаясь то ли к ней, то ли к себе самому.

– Я знаю. Но я также знаю, что это была не ты. И что ты невиновна.

– Но откуда? Откуда ты можешь это знать?

– Мы можем отложить дурацкие разговоры и выйти отсюда прямо сейчас?

Овидия кивнула и в следующее мгновение почувствовала на своей талии теплую руку Ноама. Она попыталась вырваться, но Клинхарт крепко прижал ее к себе.

– Что ты задумал?

Ноам спокойно посмотрел на Овидию и с улыбкой ответил:

– Я собираюсь вытащить тебя отсюда. Но для этого мне нужно, чтобы ты перестала выкручиваться и доверилась мне.

С этими словами он взял ее за руку и повел за собой, по коридору. Они шли, стараясь не спотыкаться о лежащих на полу охранников, преодолели винтовую лестницу, прошли еще одним коридором. Стражники были везде. То ли мертвые, то ли потерявшие сознание, – точнее Овидия не могла сказать, а темп, с которым заставлял ее шагать Ноам, не оставлял возможности заглянуть в лица. Интересно, зачем они подослали к ней столько стражников? Неужели думали, что у нее есть шанс спастись?

Наконец, они выбрались наружу, и Овидия в последний раз взглянула на освещенный факелами фасад тюрьмы. Факельный дым смешивался с паром от их дыхания. В сыром и холодном воздухе пахло зимой.

А потом они побежали. Побежали что есть сил, оставляя это темное и холодное место позади. Недалеко от реки, окружавшей Винчестер, Ноам резко повернул в сторону и бросился к коню, одиноко стоявшему у дерева.

– Скорей, садись, – крикнул он, развязывая ремни, которыми животное было привязано к стволу.

Овидия запрыгнула на спину коня, Ноам сел позади нее и, дернув за уздцы, рысью погнал в ночь.

1 Ноября 1843 года. Ночь Самайна.

Винчестер, Англия

Овидия знала, что в Самайн иногда случаются странные вещи. Но меньше всего на свете она ожидала увидеть себя в этот день совершающей побег из тюрьмы. Верхом. В компании с Ноамом Клинхартом. Ноам дышал ей в шею и от исходящего от него жара у Овидии кружилась голова. Конь гнал окраинами Винчестера, направляясь к северной части города, и совсем скоро сельская местность сменилась каменными домами. Всадники сбавили темп, и теперь украдкой пробирались между строениями. В конце одной из узких улиц навстречу спутникам вышла женщина в капюшоне. Клинхарт остановил лошадь, быстро спешился и подал руку Овидии. Она спустилась, внимательно глядя на фигуру в капюшоне. Та же продолжала стоять, не шевелясь. Тени внутри Овидии напряженно молчали, и девушка чувствовала, как их напряжение напрямую проникает ей в кровь.

– Тебя никто не видел? – спросил Ноам, обращаясь к незнакомке.

Женщина опустила капюшон, и Овидия ахнула.

– Конечно, нет, – ответила Шарлотта и, улыбаясь одними глазами, взглянула на Овидию. – Ты в порядке?

Вместо ответа Серая Ведьма бросилась к подруге и крепко обняла ее, безуспешно стараясь сдерживать слезы, которые в одно мгновение промочили плащ Шарлотты насквозь.

– Я не убивала его, Лотти. Клянусь! Это была не я!!

– Знаю, знаю. Я бы никогда не усомнилась в тебе, – заверила подругу Шарлотта. И, мягко выбравшись из объятий, взяла лицо Овидии в свои руки, чтобы убедиться, что с ней, насколько это было вообще возможно в таких обстоятельствах, действительно было все нормально.