Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари"

— Игорёк! Не дёргайся! — прикрикнула она начальственным тоном. — Замри! Имей совесть! Мы тут порхаем, как три Грации, а ты дерёшься! Либо помоги, либо не мешай! Замри!

Он прикусил губу и вжался затылком в подушку.

— Молодец! Сейчас полегчает, — пообещала тётя Люся, вводя препарат. — Давай, постарайся расслабиться! От того, что ты напрягаешься, лучше не будет.

Прошло не больше десяти секунд. Они стучали у Серафимы в висках и она слышала, как вторит этому стуку тиканье антикварного будильника. Сокольский перестал дёргаться и вытянулся на кровати.

— Вот так! — похвалила тётя Люся и повернулась к Симе. — Молодец, милая! Верю, что ты хорошая медсестра! Теперь я поговорю с этим героем, а вы с Ингой снимите с него лишнюю одежду. Игорёк! Тебя надо перевезти в госпиталь и сделать рентген. Ты весь в гематомах. Боюсь, кроме синяков могут быть и переломы.

— Нет, — осознанно ответил он, валяясь как тряпка и не делая ни малейших попыток помочь Инге и Симе. — Он… калечить не хотел.

— Боюсь даже спрашивать, о ком речь, — призналась тётя Люся, ощупывая его шею и плечи. — А что он хотел? Убить тебя этим зельем?

Он молчал, блуждая взглядом по комнате. Бердникова достала ещё один заряженный шприц и сделала ему укол в плечо.

— Я вызову машину, — сказала она, но Сокольский вдруг осознанно воспротивился.

— Нет! Нельзя! Справлюсь… Вы поможете.

— Вот спасибо! — возмутилась Людмила Кирилловна.

— Сокольский! Это серьёзно, — поддержала её Инга.

— Нельзя! — упорно повторил он, вцепляясь пальцами в покрывало, на котором лежал, будто испугался, что сейчас его потащат в госпиталь силой. — Сейчас нельзя. Придётся объяснять… Всё сорвётся!

— Он всегда такой упёртый, — сказала тётя Люся Серафиме и протянула ей коробку с автоматическим шприцем. — Мне придётся отлучиться в лабораторию. Раз уж этот герой не желает ехать в госпиталь, вам с Инночкой придётся за ним присмотреть, пока я не вернусь. Начнутся судороги — введёте всю дозу внутримышечно. Ничего ему не давать кроме воды! И ту — по паре глотков. К вечеру либо поумнеет, либо оклемается.

— Лишь бы не окочуриться… — пробормотал Сокольский.

Тётя Люся поднялась и пошла к своему брошенному пальто. Сима вскочила её проводить, а в коридоре быстро спросила:

— Кто его так? Вы можете хоть что-то объяснить?

— А он о своей работе ничего не рассказывает? — вопросом ответила Бердникова.

Сима отрицательно покачала головой.

— Тогда и я не скажу, — решила тётя Люся, похлопала Симу по руке и пошла к двери.

Закрыв все замки, Серафима поспешно вернулась в комнату. Инга сидела рядом с Сокольским и держала его руку в своих. Что-то во всей её позе поразило Серафиму, но Инга заметила её, поднялась и отступила.

— Минут двадцать он поспит, — сказала она. — Идём на кухню! У тебя кофе есть?

Серафима сомневалась, глядя на распростёртое под пледом тело.

— Идём! Антидот пока действует, — повторила Берестова и схватила её за руку, потащив за собой. — Сама свалишься, если чего-нибудь не перехватишь.

Сима подчинилась. В кухне Инга принялась шарить по всем полочкам и шкафчикам, мигом отыскала банку с кофе и включила плиту. Глядя ей в спину, Серафима сидела, уронив руки, чувствуя себя окончательно отупевшей. Всё происходило слишком быстро и она никак не успевала опомниться. Только когда Берестова сунула ей в руки кружку с горячим, терпким напитком, Сима встрепенулась и прислушалась.

— Не бойся, я датчик рядом оставила, — сказала ей Инга. — Проснётся — сразу услышим. Пей! Я положила побольше сахара.

Кофе подействовал удивительным образом, вернув способность соображать. Серафима наконец поняла, что за окном совсем светло, что Игорь попал в какую-то серьёзную переделку и что наверное они проводят ответственную операцию и по неведомым ей причинам нужно, чтобы о его состоянии никто ничего не узнал. Даже свои. А странная женщина, которая назвалась тётей Люсей, тоже врач.

— Всё будет хорошо, — сказала ей Инга, рассеянно глядя в окно.

Серафима поставила на стол кружку и некоторое время наблюдала за беловолосой коллегой Игоря. Она первый раз смотрела на Ингу, замечая в каждом её жесте и движении нюансы, которых раньше не видела. Может, она делает неправильные выводы и всё это навеяно стрессом?

— Ты его любишь? — спросила Сима, поражаясь сама себе. — Извини, я глупости говорю, — поспешила добавить она. — Просто я не думала до этого… Вы давно знакомы, ты всё время рядом с ним.

Берестова обернулась и посмотрела на Симу.

— Это имеет значение? — спросила она.

— А разве нет?

— Он мужчина, должен сам выбирать, — мрачно высказала Инга и вскочила из-за стола, чтобы налить себе ещё кофе. Не оборачиваясь, она продолжила: — Я как-то спросила его, чем ты ему так нравишься. Мы четыре года вместе работаем, но почему-то я не в его вкусе.

— И что он ответил?

— Сказал: "Мне на кухне, в спальне, у детской кроватки нужна женщина, а не боевой товарищ". В его стиле, да?

Она вернулась за стол и отхлебнула кофе. Сима смотрела на неё, шокированная этим коротким признанием. Потом опомнилась и пожала плечами.

— Я бы никогда не решилась задавать мужчине такие вопросы, — призналась она.

Инга напряглась, прислушиваясь.

— Датчик сработал!

Она вскочила и помчалась в комнату. Сима побежала вслед за ней…

* * *

Маргарите Николаевне раньше не приходилось бывать в этом престижном коттеджном посёлке. Машина въехала на круглый двор и остановилась напротив лестницы. Водитель услужливо открыл заднюю дверцу. Рауш вышла, кутаясь в длинное пальто. Ещё не стемнело, но вокруг коттеджа уже горели фонари.

— Проходите! — предложил водитель, провожая женщину к двери дома. — Вас ждут.

Ей не нравилось, что её принимают в загородном доме, а не в городе, но выбирать не приходилось. В холле вежливый охранник забрал у неё пальто и шарф и проводил наверх, в кабинет хозяина.

— Здравствуйте, Маргарита Николаевна! — поздоровался с ней пожилой мужчина в домашнем пиджаке. — Присаживайтесь! Принеси нам кофе и коньяк! — приказал он охраннику — и тот вышел.

— Я благодарю вас за помощь, — произнесла Рауш, опускаясь в кресло.

— Что вы успели натворить?

— Я?! — натурально удивилась она. — Скорее, вы. Я пришла сообщить, что за вами охотятся очень опасные люди. Они намерены вас убить.

— Что за чушь?! — не поверил хозяин кабинета. — Кому это надо?

— Бросьте, Иван Михайлович! — раздражённо перебила она. — Или вы начнёте воспринимать меня серьёзно, или я больше ничего не скажу. У меня нет времени доказывать вам, что я говорю правду.

— Хорошо-хорошо! — Иван Михайлович Лардов, заместитель председателя комитета по градостроительству при губернаторе Санкт-Петербурга, примирительно поднял руки. — Я вас внимательно слушаю.

— Есть некая организация, которая занимается, скажем так, розыском врагов государства. — Рауш села поудобнее. — Когда врагов находят — их ликвидируют каким-нибудь приемлемым способом, чтобы возникало меньше вопросов. В крайнем случае, взрывают вместе с их машинами или подсылают снайпера. Вы в списке. Они ещё не уверены, что именно вы поддерживаете связь с резидентом квенталийской разведки, но должны были со дня на день получить подтверждение.

— Как интересно! — медленно проговорил пожилой мужчина и сел в кресло напротив. — И откуда у вас такая информация?

— Это не имеет значения! — Рауш старалась, чтобы её голос звучал как можно суше. — Скажем так: частично сведения собирала я. Доказательства того, что вы пытаетесь продать опытный образец некоего ценного материала, хранятся в надёжном месте. Я их ещё не передала тому, кто руководит Чистильщиками — так они себя называют.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — отнекался хозяин кабинета. — Но предположим, я вам поверил. Мы с вами давно знакомы и у меня нет причин считать, что вы способны насочинять такую сказку ради эффекта. Что вы хотите?

— Безопасности для себя, — потребовала она. — Я не желаю больше участвовать во всём этом. Вы заплатите мне и вывезете за пределы области. Дальше я справлюсь сама. Когда я буду в безопасности, я назову вам место и шифр, чтобы вы могли забрать все материалы.