Имперский Провидец 2 (СИ) - Майерс Александр

— Что вы себе позволяете? — возмутилась она.

— А что такого? Я спас тебя на крыше, да и вообще, мы нравимся друг другу. Глупо это отрицать.

— Вы… Ты… Нахал! А ещё дворянин, называется, — Полина резко развернулась и, возмущённо стуча каблуками, вылетела из кабинета.

Кретов коротко рассмеялся, глядя ей вслед, и подмигнул:

— А ты молодец, Григорий. Беру свои слова назад — похоже, тебе удалось покорить нашу неприступную красотку. Ещё не до конца, но ты на верном пути.

— Всё впереди, — улыбнулся я. — Ну что, как насчёт отметить?

— Хочешь в «Чертяку»?

— Очень хочу.

— Тогда поехали. Я всё равно на восстановлении, — Дмитрий поправил перевязь. — А у тебя выходной. Мы в любом случае заслужили праздник! Поехали, я угощаю. Только не вздумай снова заигрывать с Жанной.

— Это она со мной заигрывает, а не я с ней. Но у меня в любом случае другие планы, — сказал я, хлопая наставника по здоровому плечу.

Перед тем как отправиться в бар, я прошёлся по отделению и сделал всё необходимое. Мне выдали удостоверение, пистолет с двумя запасными магазинами и полицейскую форму.

Носить форму я вряд ли буду, у провидцев на этот счёт есть послабления, как и у оперуполномоченных. Но если подвернётся повод покрасоваться в кителе, то почему бы и нет.

— Доволен? — спросил Кретов, когда я вошёл в наш кабинет.

Наставник уже успел переодеться в свою обычную одежду, разве что вместо плаща на нём была кожаная куртка — не менее потёртая, чем плащ.

— Ещё бы, — ответил я, похлопывая по кобуре с пистолетом.

— Хорошо. Ну, поехали.

За руль сегодня сел я. Дмитрию по понятным причинам было неудобно вести машину.

— Можно задать вопрос? — спросил я, когда мы остановились на светофоре.

— Если он связан с моей татуировкой или моей женой — то нельзя, — проворчал Кретов.

— Какой ты прозорливый.

— Я вообще-то провидец, а ещё не дурак. Слушай, Григорий, — наставник повернулся ко мне. — Не подумай, что я тебе не доверяю, но есть вещи, которыми я ни с кем не хочу делиться.

— Понимаю. У меня тоже есть такие вещи, — сказал я.

Интересно, как бы Кретов отреагировал, если бы я рассказал, что уже прожил целую жизнь в другом мире? Хотя почему-то мне кажется, он бы даже не слишком удивился.

— Вот и давай не будем об этом, — Дмитрий отвернулся.

— Хорошо, не будем, — пожал плечами я, но про себя добавил «пока не будем».

Каждый имеет право хранить свои тайны. Но почему-то меня не отпускает ощущение, что тайны Кретова каким-то образом могут быть связаны с чем-то большим… А интуиции я привык доверять.

Добравшись до бара провидцев, мы спустились вниз. На сей раз Рок не стал выделываться и даже пропуск не спросил.

— Молодцы, что этого ублюдка поймали, — неожиданно сказал он. — Возьмите по коктейлю за мой счёт.

— Спасибо, здоровяк, — сказал я. — Так мы и сделаем.

Мы расположились за любимым столиком Кретова и взяли по «Чёрному клинку». Молча чокнулись и залпом выпили. Коктейль обжёг моё горло остротой и ледяным холодом ещё сильнее, чем в прошлый раз.

Не успел я вытереть выступившие слёзы, как к нашему столику вдруг подошёл мужчина в дорогом костюме. В руке он держал квадратный бокал с виски, а в его серых как сталь глазах читалась враждебность.

— Вам чем-то помочь? — спросил Кретов.

— Вы мне ничем не поможете, — ответил мужчина и без приглашения сел рядом со мной. — А вот с бароном Зориным нам есть о чём поговорить.

— Может, и есть. Для начала представьтесь, — сказал я.

— Барон Владимир Волков. Сын провидца, который умер в тюрьме из-за вас.

Глава 9

— Примите мои соболезнования, — произнёс я. — Я не знал, что ваш отец скончался.

— Вы даже не знали, — хмыкнул Волков и сделал глоток виски. — А он, между прочим, страдал. И умер в бетонной коробке, будто бездомный пёс.

— С преступниками такое случается, — заметил Кретов, и Владимир бросил на него яростный взгляд.

— Мой отец не заслужил подобной смерти, — процедил он.

— Это как посмотреть, — пожал плечами Дмитрий.

— Как угодно! Он был благородным человеком и хорошим отцом. Смерть в тюрьме — это бесчестие для него и всего нашего рода, — Волков снова посмотрел на меня.

— Вы что, обвиняете меня в смерти отца? — совершенно искренне удивился я. — А ничего, что ваш отец убил моего? Это, случайно, не стало бесчестием для рода Волковых?

— Дворяне всегда убивали друг друга. Это закон жизни, если хотите. Даже среди благородных выживает сильнейший.

— Или подлейший, — усмехнулся Кретов. — Ваш отец убил прошлого барона Зорина исподтишка, а не в честной дуэли. Или вы не видите разницы?

Волков сжал стакан так, что у него побелели пальцы. Прежде чем ответить, он медленно допил виски и поставил пустой стакан. Звякнули кубики льда, такие же холодные, как взгляд Владимира.

— Думаю, вы не станете отрицать, — произнёс он, глядя сквозь стол, — что для дворянина подобная смерть — унижение.

— Вполне заслуженное, — фыркнул Кретов, откидываясь на диване.

Между ними будто повисла натянутая струна, которая в любой момент могла лопнуть. Мне не нравилось то, что Волков так бесцеремонно к нам подсел и начал предъявлять какие-то претензии, но до дуэли я это дело доводить не хотел — мне и одной хватит. С радостью послал бы его куда подальше, но не хотелось портить вечер.

— Давайте помянем наших отцов, — сказал я, подавая знак официантке. — Думаю, они оба были достойными людьми. Но, как и все люди, допускали ошибки.

Так я хотел сгладить назревающий конфликт. Понятно, что он полностью не исчерпается, но так я хотя бы успею подготовиться к последствиям.

Владимир молча кивнул, отворачиваясь от моего наставника.

Официантка принесла нам три «Чёрных клинка». Мы выпили, не чокаясь, и затем я спросил:

— Так я могу вам чем-то помочь, барон?

— Думаю, нет, — ответил Волков, рассеянно покручивая в руках пустую стопку.

— Тогда ответьте на вопрос, который я уже задавал. Вы обвиняете меня в смерти отца?

Владимир искоса посмотрел на меня и приподнял уголки губ.

— Ни в коем случае, ваше благородие. Я просто увидел вас и не смог не подойти… Считайте, что я просто хотел поделиться болью. И разделяю вашу — хотя, насколько мне известно, вы совсем не знали своего отца.

— Не знал. Только это не значит, будто я готов простить его убийство.

— Как и я вряд ли смогу простить смерть своего, — Владимир поднял глаза к потолку. — Только кого же мне в ней винить? Прошу простить, господа, больше не буду вас отвлекать. Ваши следующие напитки за мой счёт.

С этими словами барон Волков поднялся и направился к выходу, по дороге всучив официантке несколько купюр. Мы с Кретовым оба смотрели ему вслед, и Дмитрий покачал головой.

— Будь осторожен, Григорий. Мне кажется, этот парень что-то задумал.

— Да, мне тоже. Но если бы он хотел мне отомстить, то вряд ли стал бы подходить.

— Как знать. Если ты не в курсе, то благородные часто улыбаются в лицо, а за спиной прячут наточенные ножи, — пробурчал мой наставник.

— Знаю. К сожалению, так поступают не только благородные, — вздохнул я.

Владимир Волков находился будто в трансе. Медленно поднявшись по ступенькам, он вышел на улицу и вдохнул прохладный ночной воздух. Через дорогу его ждала машина с водителем, но барон пошёл в другую сторону.

Он брёл, сам не зная куда. В голове раз за разом звучала собственная фраза «только кого же мне в ней винить?»

Ведь и правда, кого? Отец сам виноват, что поддался на уговоры Николая Зорина и согласился убить барона. Его никто не заставлял. И новый барон Зорин никак не причастен к смерти Андрея Волкова, если не считать того, что он вывел его на чистую воду.

Будь Владимир на месте Григория, разве он не поступил бы так же?

— Конечно, поступил бы, — пробурчал он себе под нос.

Ну и что тогда? Какой смысл в мести? Зачем пытаться разрушить жизнь того, кто всего лишь поступил по справедливости?