Сновичи - Сова Надя

– Пожалуйста, никаких сокращений, – холодно проговорила девушка. – С моей фамилией делайте что хотите, но имя не трогайте.

– А фамилия у тебя какая? – спросил Вова.

– Колобкова. – Она посмотрела на близнецов.

– На колобка не тянешь, – задумчиво проговорил Игорь.

– В школе тянула, – улыбнулась Ангелина. – Потом на нервах перед экзаменами скинула больше десятки. Мама говорит – сдулась.

– А я вытянулся, – поддержал разговор Вацлав. – Год назад еще был с них ростом.

В сравнении с близнецами он был на голову выше, а строгий пиджак с четкими линиями делал фигуру еще более вытянутой.

– Интересно, кто у нас старостой будет? – Игорь осмотрел толпу, словно примеряя эту роль на каждого, за кого зацепился взгляд.

– Есть у нас уже один кандидат. – Вацлав смотрел на очередного первокурсника, который подошел к ректору и что-то у него спросил.

– Уже успели с ним познакомиться? – спросила Ангелина.

– Кажется, это Камиль… – протянул Вова. – Я с ним на вступительных был в одной группе. Он умный.

– И допытливый, – подхватил Игорь. – У него дед тут работал. Старички еще помнят профессора Мотова.

Наконец-то ректор закончил свою речь громким «ура», отчего микрофон взвизгнул, заставив поморщиться.

– Первый курс сразу проходит в зал на свою первую лекцию, – донеслось с крыльца.

Кто говорил, Ангелина уже не видела. Толпа студентов ломилась в институт, в первую очередь чтобы спрятаться от дождя.

– У нас не курс, а какое-то сборище Аполлонов и Афродит, – пробормотал Игорь, оглядывая аудиторию. – Где скрюченные поэты с очками больше головы? Писатели, которых из-за монитора не видно?

– Это все мода на фитнес. – Его брат копался в телефоне, выискивая чат курса.

– Хочешь сказать, что у нас все такие богатые?

– Мальчики, не обольщайтесь! – Ангелина села рядом. – Это все ради линейки и первого хорошего впечатления. Завтра все будут в мешковатых кофтах и скрюченные.

– Только я обрадовался… – проворчал Игорь.

К ним подсел Вацлав и недовольно цокнул, когда ноги уперлись в кресло напротив.

– Кажется, мое место возле прохода. – Он вытянулся вдоль рядов, убирая ноги каждый раз, когда кто-нибудь пробирался на свободное место.

– У вас не занято?

Ноги этой девушки могли посоперничать с вацлавовскими. Высокие каблуки, юбка-карандаш, прямая черная челка и длинный, до талии, хвост. Девушка смотрела на место возле Ангелины, единственное оставшееся свободным.

– Проходи. – Вацлав убрал ноги, освобождая проход.

Студенты галдели, выбирая места и разглядывая однокурсников. Ангелина оказалась права: каждому хотелось произвести хорошее впечатление в первый день. В аудитории был настоящий парад модных костюмов, платьев и рубашек.

– Хорошо, я подожду, когда вы все усядетесь.

Ангелина пропустила момент, когда за кафедрой возникла пожилая женщина в очках с огромными стеклами. Она хмуро смотрела на аудиторию, ожидая тишины.

– Глупо надеяться, – она говорила тихо, – что после школы вы сразу поймете, что такое дисциплина. Но хотя бы попытайтесь. Вас никто не будет здесь призывать к порядку, просить быть потише. Я просто запоминаю каждого, кто меня не слушает. Вам потом очень сложно будет сдать мне экзамен.

От ее тихого голоса становилось жутко. Страшно было не то что прошептать что-нибудь соседу – просто издать звук.

– Мы с вами изучим историю мировых цивилизаций. То, с чего начиналось человечество. О, поверьте, люди в те времена были воистину гениальны! Кто скажет: что было самым главным в жизни того времени?

С первых рядов несмело поднялась рука.

– Земля? – Девушка запнулась, испугавшись собственной догадки.

– А если конкретнее? Развивайте свою мысль.

– Ну, урожай там, здоровье скота… – Ответ звучал еще более неуверенно.

– Все верно! Но прежде, чем мы с вами погрузимся в подробности жизни древнего общества, я представлюсь еще раз. Меня зовут Инга Викторовна. Надеюсь, вы все запомните и расскажете своим друзьям. Потому что если я еще раз повторю свое имя – никто из вас не сдаст.

Инга Викторовна строго оглядела аудиторию и продолжила рассказывать про аграрное общество. Ангелина честно пыталась слушать, но спустя полчаса заклевала носом. Монотонная лекция действовала лучше любого снотворного.

– А какая следующая пара? – шепотом спросил Игорь, перегнувшись через брата. – Есть уже расписание?

– Философия, – также шепотом ответил Вацлав.

– А ты откуда знаешь? – Девушка рядом удивленно вскинула брови.

– В чате прочитал. – Он показал экран телефона. – На два дня есть, дальше пока не сверстали.

– Какие они быстрые! – проворчал Игорь, резко вернувшись на место. Ему показалось, что Инга Викторовна зло смотрит со своей кафедры именно на него.

– Там, говорят, с преподами была какая-то чехарда. Один ушел, другой пришел, и все в последний момент перед началом года. – Вацлав листал чат, не обращая внимания на взгляды Инги Викторовны.

– А как в чат попасть? – Девушка старалась говорить очень тихо.

– Скажи свое имя – добавлю. – Вацлав открыл поиск.

– Вилга Речкина, имя через г. – Она покосилась на экран, наблюдая, как Вацлав набирает имя и фамилию.

– Готово.

Телефон в сумке Вилги завибрировал и пиликнул.

– Звук выключаем сразу, – среагировала Инга Викторовна.

– Спасибо, – одними губами сказала Вилга и улыбнулась.

Пара тянулась бесконечно долго. Привычные со времен школы сорок пять минут давно прошли, и теперь мозг отказывался воспринимать хоть какую-то информацию. Ангелина с трудом подавляла зевки. А более того – желание снова надеть наушники. Но те были огромными – Инга Викторовна за версту увидит большие белые уши. Приходилось делать вид, что все крайне интересно, мозг не воет без музыки, а люди вокруг не раздражают.

Прозвенел звонок. В школе это была приятная мелодия, разлетавшаяся по всему зданию. Здесь же металлическая пластина истошно дребезжала панихиду по каждому, кто заснул во время пары.

Куда идти дальше, никто не знал, поэтому парень, которого Вацлав назвал Камилем, смело отправился в деканат выяснять, что делать курсу.

Это был не лучший день, чтобы проспать. Отключить случайно все будильники, прослушать, как сначала мать, а потом сестра уходят на работу. Пропустить комментарий отца. Не лучший день, чтобы узнать, что первая пара в самом разгаре, а до центра ехать полтора часа. Даже на вторую уже не успеть.

– Григорий! – Отец всегда называл его полным именем, когда был недоволен. – Кто божился, что завтра уйдет из дома первым? Начинаешь учебу в институте с прогула?

– Сон снился, никак не мог проснуться.

Не соврал.

Всю ночь Григорий носился по лесу, пытаясь снять с себя огромную медвежью шкуру, – та мешалась, путалась под ногами. А с неба светило созвездие Малая Медведица. Обычно еле различимая в этой широте, тут она горела буквально прожектором. И Полярная звезда на конце светила ярче луны.

Сон был плохой, тревожный. Медвежья шкура не несла ничего хорошего.

– Гриша, вставай. – Голос отца стал мягче, его тоже мучили сны.

В снах отца мир погибал, из-под корней огромного древа вырывалось чудовище и уничтожало все, что было дорого. Чудовище не знало усталости, не ведало пощады. Чудовищу было все равно.

Гриша знал о кошмарах отца и не стеснялся рассказывать ему о своих. Матери и сестре он не готов был открыться, а отец поймет.

Через колонку грянул рок. Музыка всегда помогала собраться с мыслями и прогнать остатки сна. Стоило приехать хотя бы на третью пару. Даже не столько для того, чтобы показаться, сколько совесть очистить, – в первый день уже два прогула.

Контрастный душ, быстрый завтрак, надеть то, что выпало из шкафа, – и можно бежать на пары. В группу института успели кинуть ссылку на чат первого курса. На потоки тут не делились, только переводчики шли особняком, остальные же специальности ходили всей толпой на одни и те же пары. А по вторникам были семинары с мастерами. Григорий успел посмотреть, кто будет преподавать его группе, и особо не впечатлился. Новый молодой мастер, который мало где издавался, почти не светился среди коллег. Неужели он так хорошо чувствует тексты, что может спокойно вести семинары у юных литературных гениев?