Отдел (СИ) - Сальников Алексей Викторович

«Ну вот, опять», — подумал Игорь не без тоски, а сам в свою очередь спросил:

— То есть нужно будет ему эти идиотские вопросы задавать и чтобы он на них ответил?

— Да, — сказал Игорь Васильевич, — я бы тебе предложил самому этими таблетками, что мы обычно даем, обожраться, но Ренат не позволит, у него там какая-то квота. Это даже мне тяжело.

— Кстати, — встрял Сергей Сергеевич, — наверху говорят, что ожидается МЕСЯЦ тестирования, так что это не единственное дело в декабре. Сначала вот студент обещается, а кто дальше — не сообщили еще.

— Охренеть, — по слогам произнес Игорь Васильевич, адресуясь к Сергею Сергеевичу. — Они там озверели походу. У нас человек только прибыл.

— Я сразу просто предупредил, чтобы ты потом не плакался, — съязвил Сергей Сергеевич. — Говорят, первый тест он хорошо прошел и вообще себя зарекомендовал с нормальной стороны.

Игорю эта похвала почему-то польстила, ему было стыдно, что чьи-то похвалы ему еще льстят, но это, видно, было то служебное рвение, над которым всегда смеялись гражданские.

— Но ты понимаешь, что нельзя человеку давать допросы на месте в течение месяца? Это же никогда хорошо не заканчивалось, — сказал Игорь Васильевич.

Сергей Сергеевич побагровел.

— А ты понимаешь, что по-другому никак? — сказал он. — У тебя какие-то другие предложения имеются, может быть?

— Может быть, есть, — сказал Игорь Васильевич, — может, людям стоит рассказать, чем они тут занимаются? Может, стоит рискнуть? Их жизнями мы все-таки рискуем.

— Я знал, что ты опять на это же выведешь, — ответил Сергей Сергеевич. — Может, хватит про одно и то же спорить?

— Ладно, Петрович, пошли, что ли, — сказал Игорь Васильевич, демонстративно игнорируя Сергея Сергеевича.

Игорь решил не нарушать субординацию и глянул-таки на Сергея Сергеевича вопросительно, тот разрешающе кивнул, ответный взгляд Игоря Васильевича выражал легкое отвращение.

— Ренат, ключики выдай, — попросил Игорь Васильевич, но тот даже не дернулся, пока не получил все тот же подтверждающий кивок Сергея Сергеевича. Только тогда он медленно поднялся со своего места со своим постоянным портфелем в руках и провел Игоря и Игоря Васильевича в свой кабинет, где выдал Игорю под расписку связку ключей, лицо у него при этом было скучнее обычного.

— У тебя такая рожа, как будто мы сейчас там цех по пошиву кроссовок найдем и триста вьетнамцев, — заметил на это Игорь Васильевич.

— Я надеялся, что до Голливуда подольше не дойдет, — пояснил свою скуку на лице Ринат Иосифович.

— Как видишь — дошло, — сказал Игорь Васильевич и повел Игоря за собой на первый этаж, то и дело приманивая его рукой, будто молчаливый призрак, показывающий путь к сокровищам. Таким образом Игорь проволокся с ним до двери с надписью «Электрощитовая», куда никогда не ходил, потому что делать ему там — неэлектрику — было абсолютно нечего. За дверью оказалось достаточно просторное, светлое, сухое помещение, обложенное желтоватой кафельной плиткой и обставленное высокими, покрашенными в серебристый цвет металлическими шкафами. По всей комнате стоял едва слышимый электрический гул. Игорь Васильевич завел Игоря в самый дальний от входа угол, к одному из шкафов, и стал вертеть ключом в его замке. «Тайная база ЦРУ», — подумал Игорь, невольно вспомнив сериал «Чак».

— Тут сначала был кодовый замок, — пояснил Игорь Васильевич, — но потом сломался, хотели сделать типа сканера отпечатков пальцев, но это пафосно как-то и смета не позволяла, и кого бы мы ремонтировать позвали, если что.

Дна у шкафа не оказалось, вместо него была довольно-таки широкая металлическая лестница, ведущая почти вертикально вниз в полную темноту.

— Я первый спущусь, — сказал Игорь Васильевич, — а то ты там с непривычки или ноги переломаешь, или голову разобьешь.

Позвякивая связкой ключей, Игорь Васильевич стал осторожно наступать на ступеньки и постепенно скрылся во мраке. Из темноты стали доносится его шаги, и эхо его шагов, сужающееся на конце, как будто Игорь Васильевич топал внутри большой металлической трубы. Бесшумно к ногам Игоря припрыгала желтоватая крыса, но увидев Игоревы ноги, упрыгала обратно, это было так неожиданно и быстро, что у Игоря даже не успело екнуть сердце. Из темноты шел теплый воздух с запахом пыли, металла и машинного масла.

Игорь Васильевич пробубнил что-то с облегчением, внутри темноты хлопнуло, как будто прибили газетой муху, свет в электрощитовой слегка мигнул, и темноты на том конце лестницы сразу же не стало. Игорь увидел цементный пол, в который лестница упиралась, и решил не ждать гулких призывов Игоря Васильевича, и сам полез вниз по ступеням, уже по дороге ища, за что бы ухватиться, однако никаких перил у лестницы не было.

— Давай быстрее, — не выдержав, прикрикнул Игорь Васильевич.

«Быстрее тебе. Вниз головой прыгнуть, что ли?»— язвительно подумал Игорь.

На том конце лестницы был коридор, покрашенный в зеленый цвет. В белом немигающем свете неоновых ламп, выстроенных в линию, делящую потолок на две равные половины, видны были все неровности покраски и все неровности пола. В нескольких шагах от Игоря в пол навеки впечатались следы собаки, которая когда-то перебежала поперек только что залитую цементную дорожку.

— Это Шарик тут бегал, — угадал взгляд Игоря Игорь Васильевич, трущийся возле выпирающего из стены электрощитка, — впечатал себя в аллею славы, мы его потом переименовали в Монро. Иди сюда.

С того места, где стоял Игорь Васильевич, стало видно, что коридор не оканчивается металлической дверью, как казалось до этого Игорю. Дверь находилась как раз на разветвлении одного коридора на два — один уходил вправо по широкой дуге и вел, по расчетам Игоря, в сторону гаража; тот, что вел влево, был такой же длинный и такой же прямой, как тот, которым Игорь дошел до Игоря Васильевича. В стенах этого коридора было несколько дверей, проходя мимо, Игорь Васильевич открывал каждую из них своими ключами, включал свет за каждой из них, словно проверяя, работают ли там лампочки.

— Тут, короче, сортир, — сказал Игорь Васильевич, открывая первую дверь, самую невзрачную из всех — скрипучую и деревянную. — Раньше больная тема была, как понимаешь.

Игорь покладисто заглянул внутрь, зачем-то как бы оценивая помещение, одетое белым блестящим кафелем, в углу туалета, за желтоватым умывальником и под желтоватой сушилкой для рук стояли ведро и вонзенная в него швабра.

— Вот тут комната отдыха, — сказал Игорь Васильевич, открывая очередную дверь, на этот раз тяжелую, почти сейфовую. — Больная тема до сих пор. Тут, считай, диваны вдоль всех стен, на каждый кабинет бы хватило. Ренат уцепился и не отдает.

Игорь покладисто заглянул и туда, но отметил про себя, что отдыхать в душноватой комнате, обитой деревянными панелями и пахнущей, как сауна, сомнительное дело.

— Здесь ты нас будешь дожидаться, наверно, — предположил Игорь Васильевич. — Прочитаешь все книжки, что с советских времен остались, проникнешься соцреализмом и диалектикой.

И он указал на книжный шкаф и журнальный столик.

— Пятьдесят томов Ленина, журнал «Юный техник» за несколько лет, романисты тогдашние, лучше, короче, с собой что-нибудь принеси.

— В «Юном технике» вроде бы фантастику печатали, — Игорь вступился за журнал, который ему выписывали в детстве.

— Ну, а вот тут неинтересно, — поморщился Игорь Васильевич и приоткрыл дверь в тускло освещенную комнатку. — Тут Молодой что-то химичит по своим делам, поскольку ты знаешь, что из себя Молодой представляет, то можешь представить, что у него тут за дела. Это он «дешифратором» называет, его какой-то профессор настропалил по этой штуке, он теперь считает, что на нем все держится. А сам вон даже свои бумажки не убрал. И генеральную уборку его надо заставить тут сделать.

Внутри комнатки стоял очередной металлический шкаф с прорезью, как у почтового ящика, из прорези торчала широкая длинная бумажная лента. Лента настолько вылезла из шкафа, что несколько складок ее, покрытых пылью и паутиной (где пыль, а где паутина, было уже не разобрать), лежали на полу. Игорь Васильевич оторвал ленту и, ругнувшись, встряхнул ее.