Вспоминая об убийстве. Холодный ветер, теплый ветер - Брэдбери Рэй Дуглас

— Минуточку, — сказал владелец того самого магазинчика, откуда Чарли начал свой обход. — Я вообще-то не думаю, но… — Он сосчитал пистолеты, разложенные на прилавке под стеклом. — Только восемь. А должно быть девять. Сейчас пересчитаю. Один, два, три… — Он поперхнулся, глаза у него выкатились из орбит. — Будь я проклят, одного не хватает!

— А вы не помните, сегодня кто-нибудь просил показать их?

— Как же, как же! Одна особа. Лицензии нет, так что купить пистолет нельзя. Я отлучился в подсобку, а когда вернулся — никого! Нужен был пистолет, вот и стащили!

— А вы не могли бы описать эту особу? — поинтересовался Чарли.

Владелец лавки пустился в детальное описание особы, ответственной за пропажу пистолета двадцать второго калибра.

Чарли шлепнул себя ладонью по лицу. Колени у него подогнулись. Лавочка начала расплываться перед глазами. Наконец Чарли сосредоточил взгляд на торговце.

— Убийца мог украсть у вас пистолет, пристрелить кого-нибудь неподалеку отсюда и вернуть оружие на место прежде, чем вы заметили бы пропажу, верно?

— Как же, как же, мог бы. Но пистолет не вернули. Его как не было, так и нет.

Чарли старался размышлять. Глаза его заволоклись туманом.

— Таким образом, можно взять пистолет, воспользоваться им и вернуть его на место. Полиция не сможет найти оружие, торговец тоже ничего не заподозрит. Полицейские ведь не станут проверять пистолеты, которые пылятся у вас годами. Они могут спросить, все ли пистолеты на месте, не случалось ли вам продавать хоть один двадцать второго калибра… но и только… — Пошатываясь, он поднялся со стула.

— Эй, вы там, вернитесь… — воззвал торговец.

Оцепеневший, словно парализованный, Чарли направился домой.

По нуги ему попался на глаза маленький магазинчик. А в его ярко освещенных витринах… в витринах красовалось оружие, для покупки которого не требуется лицензия. Чарли вошел и выложил деньги на прилавок. Его пальцы сомкнулись на рукоятке, и рука опустилась в правый карман пиджака.

Около десяти часов вечера полицейский Келли созерцал ночные звезды над городом и бормотал ругательства себе под нос. Внезапно позади послышались шаги. Келли развернулся и едва не налетел на Чарли Гидни.

— Ах, вот вы где! — Келли сгреб его в охапку. — Это вам зачтется, дружочек, что вы сдались добровольно!

— Можно мне попрощаться с женой?

Келли помекал и похмыкал.

— Думаю, попрощаться я вам разрешу. Идемте.

Они вошли в сумрачный дом. Чарли опустил ладонь на столь знакомую ему дверную ручку.

— А вы не могли бы подождать снаружи, Келли?

Келли мог. Чарли закрыл дверь. Лидия выключила радио и обернулась к нему.

— Ох, Чарли, с тобой все в порядке. А я так боялась, что в тебя начнут стрелять…

— Чуть было не начали. Но еще могут.

Лидия опустилась на диван.

— Нам не спастись. Чарли, зачем ты это сделал?

— Я этого не делал.

— Что? — Ее глаза округлились.

— Как же умно ты все придумала, дорогая моя женушка.

— Чарли, я не понимаю…

— Я отправил тебя покупать билеты. Тебе всего-то и нужно было что заглянуть в оружейный магазин, попросить у продавца что-нибудь, за чем ему придется выйти из помещения, стянуть пистолет, пройтись по Темпл-стрит, выбрать любого из бродяг и алкашей, которые там ночуют, пристрелить его в темноте, а уж потом пойти на автовокзал, купить билеты и вернуться домой. А при виде полисмена ты разыграла истерику, чтобы обвинить меня. Отличная ловушка! Только ты не ожидала, что мне удастся сбежать и опросить торговцев. Вероятно, ты собиралась вернуть пистолет завтра. Твои показания погубили бы меня. Ты бы рассказала, как я вернулся домой и заявил, что убил кого-то. А я ведь так и сказал, хоть это и было ложью. Ты надеялась, что я начну сопротивляться и полицейский меня пристрелит. Билеты куплены, багаж уложен, работодатели не предупреждены, даже друзья не знают о наших планах — все, черт возьми, свидетельствует против меня!

— Право же, Чарли!..

— Меня на долгие годы сажают в каталажку, может быть, даже казнят, и ты свободна! Свободна, и можешь купить билеты на автобус, как только тебе захочется попутешествовать. И можешь прихватить с собой своего дружка мистера Тревиса — а чтобы разутешить его, взять заодно и пять тысяч долларов из банка. И тебе уже не пришлось бы скучать, а, Лидия? — Он крепко зажмурился. — Мне жаль, что все так обернулось. Мы могли бы снова стать счастливыми, попытаться все начать сначала. Даже когда ты догадалась, что я соврал насчет убийства, ты могла мне подыграть. Это было бы так увлекательно, так волнующе. Неужели все эти годы ты меня так ненавидела? Неужели не понимала, что мы нуждаемся в перемене, чтобы покончить с этим?

— Ты рехнулся! — завопила она.

— Лидия, — сказал Чарли, — ты сперва посмотри на это.

Он выхватил оружие из кармана и направил на нее, стремительно наступая. Лидия уставилась на него, не веря своим глазам, потом забилась в угол дивана, визжа и выставив перед собой руки.

— Чарли, Чарли, Чарли! — Голос Лидии напоминал истошный визг сирены. Что-то в ней оборвалось, надломилось. — Я это сделала, сделала, я его убила! Только убери это от меня, убери! — всхлипывала она.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался полицейский Келли с пистолетом наголо.

— Порядок, мистер Гидни! Я все слышал! Оставьте ее, я сам ею займусь! И сдайте оружие!

Чарли повернулся, не открывая глаз, протянул руку и выронил оружие в подставленные ладони изумленного Келли.

В ладони полицейского зашебуршилась белая крыса с ярко-розовыми глазками.

ПОМЯНИТЕ ЖИВЫХ

Много дней подряд в небольшой мастерской Чарльза Брейлинга царили скрежет, лязг и стук, прерываемые лишь на время доставки из других мастерских и магазинов заказанных там металлоизделий и разной прочей машинерии, которую хозяин в крайнем нетерпении тут же утаскивал внутрь. Сам старый мастер Брейлинг был плох, буквально у последней черты и, захлебываясь туберкулезным кашлем, лихорадочно спешил завершить последнюю в своей жизни затею.

— Что ты варганишь такое? — полюбопытствовал Ричард, младший брат Чарльза. Давно уже с невольным интересом и растущим раздражением прислушивался он к непрерывному грохоту, а сейчас вот не утерпел и сунул нос в дверь мастерской.

— Изыди! Поди прочь и оставь меня в покое! — огрызнулся источенный хворью семидесятилетний старец, весь в поту от испепеляющего внутреннего жара. Трясущимися пальцами он ухватил гвоздь и, с заметным усилием подняв над головой молоток, загнал его по шляпку в длинный строганый брус. Просунув затем узкую металлическую ленту внутрь некоего чертовски сложного сооружения, на которое, по-видимому, и ухлопал все последние дни, пристукнул еще разок.

Обиженно щурясь, Ричард смерил брата долгам оценивающим взглядом. Особой любви между ними никогда не наблюдалось. Но и неприязнь как-то сама собой рассосалась за последние годы, и теперь Ричард почти безучастно следил за затянувшейся агонией старого Чарльза. Почти — мысль о неизбежности человеческой смерти вообще действовала на него странным образом, как бы слегка пьянила. А теперь вот будоражил еще и неуместный для безнадежно больного трудовой пыл.

— Ну скажи, не будь таким злюкой! — канючил он, не отклеиваясь от дверного косяка.

— Если тебе так уж приспичило знать, — прохрипел Чарльз, с трудом водружая на верстак перед собой нечто замысловатое, — жить мне осталось с гулькин нос — неделю-другую, не дольше, и я… домовину я себе сооружаю, вот что!

— Гроб то есть? Да ты, верно, шутишь, братец мой любезный, это вовсе на гроб и не похоже. Такими сложными да вычурными они не бывают. Ну, будь же человеком, скажи мне правду!