Буря в старом городе (СИ) - Гребёнкин Александр Тарасович

 Как-то мы встретились с ним, и я узнал, что у него живёт годовалая девочка, для которой он нанял кормилицу. Он назвал её Виолой. Он честно рассказал мне историю с Джулией Риччи. Но, во время беседы, у нас опять вышла ссора. Он просил уступить ему хотя бы часть отцовских денег, так как теперь должен был заботиться не только о себе, но и о дочери. Также он уверял, что будет ещё раз требовать экспертизы завещания, что вроде бы у него есть какой-то новый способ проверки подлинности почерка покойного. Испугавшись, что брат добьётся своего, я вспылил, наговорил ему неприятностей, распустил слухи, что это он изнасиловал Джулию Риччи и виновен в её гибели, даже написал заявлению в полицию. Люди стали отворачиваться от Просперо Висконти.

Оскорблённый, он был вынужден покинуть Лидо ди Езоло, удалиться в изгнание. Где он жил – не знаю! Много лет я о нём ничего не слышал.

Я же стал графом Черни. Причины, почему я жил под другим именем, объяснять не буду. И вот, прошло много лет... Я прибыл в Прагу по делам связанным с долгами одного клиента. Теперь я понимаю - это было устроено моим братом намеренно. Он хотел моего приезда в Прагу, чтобы потом как-то воздействовать на меня.

Что-же – у него это получилось! Уже в первый день своего пребывания в городе я заметил подозрительного человека с испанской бородкой. Тогда я сам пришёл к вам. Ну, а потом началась уже известная вам история с письмом. Честно – я даже не догадывался, что это дело рук моего брата, считал, что попал в поле зрения каких-то вымогателей.

  А недавно я получил записку. Наверное, её принёс этот человек с бородкой. Там значилось, что если я хочу, чтобы весь этот кошмар вокруг меня закончился благоприятно – явиться в час ночи в собор Святого Вита.

Я колебался, но потом согласился. Ну, а все последующие события, так воздействовавшие на меня, я уже вам описал.

Майнер какое-то время размышлял и, наконец-то, сформулировал вопрос:

- По сообщению инспектора Ковача вы были в баре перед поездкой в собор. Вы пили какой-то напиток?

- Да. Это был пунш...

- Понятно..., - быстро остановил его Майнер. – Что касается наследства вашего брата и его оправдания...

- Не беспокойтесь. Это уже наше личное, можно сказать, семейное дело.  Я уже отдал необходимые распоряжения...

***

Во двор постепенно надвигалась осень, ветер гнал листья, и Майнеру казалось, что это скачут маленькие шахматные лошадки. Они ловко обгоняли стройную фигурку девушки в тёмно - синем пальто и шляпке.

Комиссар узнал Виолу.

Вскоре её каблучки застучали по лестнице.

- Когда красивая девушка приходит к пожилому мужчине он неизменно молодеет лет на двадцать, - такими словами встретил Фридрих Майнер вошедшую Виолу.

- О, комиссар, вы оказывается галантный мужчина, - усмехнулась Виола. – А поначалу выглядели сухим чиновником.

- Ваш визит обязывает к этому, - произнёс Майнер, помогая девушке снять пальто.

- Вы хотели меня видеть. Зачем? Вот она я, - промолвила она лукаво, оставшись в элегантном сиреневом платье с завышенной талией и розой на пояске.

- Вы прекрасно выглядите. Я вижу пан Мирослав знает толк в красивых женщинах. А мы... Мы сейчас будем пить чай.

- Чудесное решение, - сказала Виола.

Она прошла в комнату – старомодный пузатый комод, стёршие краски ковра, красный штоф полинялого дивана, коричневый круглый стол, старинные грубые стулья.

Они долго говорили то об осени, то о погоде, обсудили местные новости. Что касается последних – Виола была не в курсе, ведь она жила своей, особой жизнью.

Потом заговорили о прошлом.

Внимательно глядя в лицо девушки, Майнер внезапно сказал:

- Я хочу, чтобы вы знали, что барон Эрнст фон Габор – ваш отец.

Виола побагровела, сделала жест, будто отгоняя неожиданное известие.

- Да вы что, комиссар! Мой отец – Просперо Висконти, это я с самого раннего детства знаю. С чего это вы вдруг решили?

Майнер был неумолим. Он строго смотрел в глаза девушки.

- И тем не менее. Я буду жёсток. Факты есть факты, против них не попрёшь. Просперо Висконти – отчим, или, как бы поточнее выразиться - ваш второй отец...Наверное, он и есть настоящий...

- Конечно. Он же меня вырастил после смерти мамы, дал образование, многому научил.

- Всё это так... Но, вы взрослый человек, Виола. И должны знать горькую правду – ваш отец никогда не был женат. А родила вас...

Комиссар на мгновение замолчал, чувствуя, с каким ожиданием Виола глядит на него.

- Ваша мать – Джулия Риччи!

- Кто - кто?

- Да-да, именно Джулия Риччи. Красивая итальянская девушка. Она дочь рыбака из Лидо ди Езоло. А физическим вашим отцом стал Эрнст Габор, с которым она встречалась много лет назад. Впрочем, настоящее его имя Пьетро Пеллигрини. Но он... оказался недостоин её. Он бросил умирающую от родов возлюбленную, а ребёнка, то есть вас, хотел погубить... И спас вас, малютку, удочерил обычный врач Просперо Висконти – нынешний ваш отец.

- Но, он - настоящий отец, - механически пробормотала Виола, уставившись невидящим взглядом в окно.

На какое-то время в комнате повисла тишина. Виола сидела замерев в тяжких раздумьях.

- Вы сказали всё это – а с меня будто пелена начала спадать. Вот ответ на вопрос, почему в доме нет ни одного изображения мамы. Почему я так не похожа на своего отца...

- Но, мне одно не до конца понятно... Как он мог допустить, чтобы вы пошли тогда к Габору, - сказал Майнер с горечью в голосе.

Виола вздохнула, застонав.

- Он толком ничего не знал! Я ведь ему сказала, что пойду упрошу Габора насчёт долга. А он предложил стать его... подругой, содержанкой...

Комиссар тяжело встал, медленно, словно нёс груз, подошёл к комоду, открыл ящичек, вынул из синего конверта два фото.

- Смотрите. Вот изображение Пьетро Пеллигрини. Здесь он в облачении священника. А вот барон фон Габор в ... современном мирском одеянии. Есть сходство?

- Да никакого! – воскликнула Миранда.

- А вы присмотритесь.

Девушка внимательно осматривала оба снимка.

- Ну да, что-то есть общее. Этот разрез глаз немного навыкате, эти линии бровей. Но...Барон - лыс, а у этого виднеются кудри.

- Такое бывает! С возрастом Пьетро потерял часть волос и стал бриться наголо... Ваш отец Просперо знал барона Габора лично?

- Нет. Он видел его всего лишь один раз. Мельком, в машине. Когда брал у него деньги взаймы, то делал это с помощью поверенного в делах.

- Понятно. Вот вы были у Габора... Простите... Какие у вас были отношения?

Виола сидела задумчивая, закусив губу.

- Теперь я многое понимаю. Как вам объяснить... Габор относился ко мне очень нежно и по-доброму. Он ведь знал меня, долгое время, как танцовщицу Миранду. Тогда он меня и пригласил к себе... А когда узнал, что моё настоящее имя Виола, то немного смутился, его отношение ко мне стало более бережным. Он даже как-то сказал, что это имя для него священно. Иногда мы бывали вместе в свете. Но никаких тех самых отношений, которые бывают между женщиной и мужчиной у нас не было.

- Он даже не пытался... соблазнить вас?

Виола отрицательно покачала головой.

- Нет.

- Как вы думаете, Виола, догадывался ли Габор о том, что вы на самом деле являетесь его дочерью?

Виола вздохнула.

- Нет, конечно. Уверена, что нет! Может что-то глубоко на подсознательном уровне и было... Но... его что-то смущало в нашем союзе. И он при первой же возможности попытался сделать так, чтобы я покинула его дом.

- Да. Отдал вас Мирославу Липскому. Хорош был!

- Нет. Не нужно так говорить! Встреча с Мирославом – это дар судьбы!  И я благодарна небесам, потому что встретилась с единственным мужчиной моей жизни. Пусть и такой ценой.

Глава 12. Исповедь

Над Тухомержице нависала огромная, чернильного цвета туча. Но солнце всё же царило на небе, а поднявшийся ветерок грозил прогнать непрошенную гостью. Высохшая сухая листва на деревьях шелестела на ветру.