На закат от Мангазеи (СИ) - Че Сергей

Олень фыркал, бился головой о землю, и Макарину с трудом удалось перебраться через рога сперва на мокрую шею животного, потом на спину. Он с каким-то далеким ужасом вдруг почувствовал, как под его весом олень начинает сползать глубже в пропасть. Макарин старался не смотреть вниз, но не удержался и все же глянул, когда перебирался через постромки к нартам. И не увидел дна. Там, далеко внизу, за редеющим слоистым дымом, был только черный мрак, и не было ничего, за что мог зацепиться взгляд. Его передернуло, и он спешно, быстро перебирая руками, спустился дальше, к задней стенке. Веревка натянулась до упора. Макарин потряс девку за плечо.

- Очнись.

Не было ответа. Нарты рывком съехали еще на пядь вниз, и Макарин присел от неожиданности, чувствуя, как заходится в стуке сердце. Девка валялась безвольным мешком и явно была не в силах себе помочь. На мгновение, Макарина посетила мысль, что ведь и впрямь прав воевода Кокарев, и девка уже особенно не нужна. Она показала дальнейший путь, а сама может отправляться в ад, где таким как она самое место. Он уже было приготовился лезть обратно, пока не поздно, но тут увидел, что Иринья смотрит на него полуоткрытыми глазами.

- Знала, что именно ты меня спасешь, - тихо сказала она. – Есть в тебе что-то от древнего витязя. Спасителя обездоленных.

- Пока не спас, - буркнул он. – Шевелиться можешь?

Иринья приподнялась и охнула, когда нарты вновь рванули вниз. Макарин шкурой почуял, что камень, на который опираются полозья, уже почти вывалился из стены.

- Осторожно, - прохрипел он сквозь зубы. Присел, едва дыша, достал нож и перерезал ремни, стягивающие ее ноги. – Будешь висеть у меня на спине. Держись и руками, и ногами. Отпустишь – умрешь.

Он медленно продел голову в кольцо ее связанных рук. Потом отвязал ее руки от перекладины и покрепче обмотал веревкой запястья.

- А ты любишь связывать женщин, - прошептала она ему в ухо.

- Молчи. Не отвлекай. Держись крепче.

Она прижалась к его спине. И в этот момент камень не выдержал, рухнул вместе с комками мокрой земли, увлекая за собой нарты, которые пролетели вниз и зависли, раскачиваясь, без всякой опоры. Визгливо заверещал олень, забил ногами по стенкам, по нартам.

- Тащи! – что есть мочи заорал Макарин, и натянутая веревка дернула их вверх.

Он карабкался назад, к свету, сдирая ногти сперва о нарты, потом о шкуру оленя, пытаясь забыть о тяжелом грузе за спиной. Веревка тянула их рывками, то и дело срываясь обратно, и когда он наконец добрался до ошалело визжащей головы оленя, он понял, что надо делать, но не помнил, как в его руке оказался нож. Натянутые постромки лопнули, как только их коснулось лезвие, и олень, взвизгнув напоследок, вместе с нартами камнем повалился в пропасть. Макарин ошалело смотрел ему вслед, смотрел как он бьется головой, ногами, туловищем о черную отвесную стену в белых прожилках льда, как становится все меньше, как расступаются перед ним и перед разлетающимися в дребезги нартами слои вонючего дыма, и как наконец проявляется там, далеко внизу, то что, наверное, было дном преисподней. Потом провал опять заволокло серой взвесью, и видение дна исчезло. А Макарин продолжал неотрывно смотреть вниз, пытаясь осознать, что же он видел.

Веревка с силой дернула вверх, и они наконец вывалились на поверхность. Макарин скинул со спины Иринью, отполз в сторону, повалился на спину и долго лежал, бездумно глядя в низкое серое небо, полное набежавших туч. Потом появилась резь в глазах, и он зажмурился, осознав, что смотрел в небо не мигая.

Когда он вновь открыл глаза, над ним нависала сумрачная физиономия Хадри. Самоед хмурился и разглядывал его так, будто видел в первый раз.

- Плохо, - сказал он. – Очень плохо. Ты забрать у подземные демоны их добычу. Теперь они придут за тобой.

Макарин снова закрыл глаза, ничего не ответив. И снова увидел, как слои дыма вслед за падающим оленем расступились, и как вспыхнуло далеко внизу, за черной пустотой, зарево адского пламени, осветив разрушенные стены и башни какого-то города.

Глава 15

- Да привиделось тебе, дьяк, - сказал Шубин. – Успокойся. Бывает такое. Тот вонючий газ каким-то образом в голову отдает, так что видения и похуже твоего случаются. Ко мне однажды на болотах мать-покойница пришла. Еле спасся. Даже и не известно, что хуже – то ли болотный газ, то ли отвары и порошки из мухоморов. И от того, и от другого такое иногда перед глазами встает, что хоть всех святых выноси.

- Может и привиделось, - задумчиво согласился Макарин. – Ведь и в самом деле, что я мог увидеть далеко внизу за пару мгновений, пока ты меня оттуда не вытащил? Просто они выглядели так реально, так врезались в память… До сих пор перед глазами стоят. Будто я парю высоко в небесах и гляжу сверху на пылающий каменный город. Я даже зубцы на башнях рассмотрел, треугольные, не такие как у нас. И дорогу, узкую, петляющую между скалами.

- А людей ты там видел?

- Нет. Там никого не было. Вообще, было такое впечатление, что город уже очень давно покинут и разрушен. Но до сих пор горит, уже целую вечность. Я не сильно религиозен, но это походило на ад, как его описывают церковники. Только без грешников.

- Если без грешников, тогда точно не ад, - рассмеялся Шубин.

Они сидели у самого берега, греясь у костра. Излучина Пура блестела в лунном свете, изгибаясь как огромная ленивая змея. Почти все уже спали, и те казаки, что были с ними, и те, что пришли этим вечером с шубинской заимки, привезя с собой целый воз различного оружия. Только дозорные разместились на ближайшем холме и наблюдали за окрестностями. Да еще парочка была услана воеводой вместе с Хадри на разведку. Для Кокарева соорудили что-то вроде шалаша из снятых с нарт шкур, и он сейчас храпел в нем так, что тряслись ближайшие березы. Иринья сопела в своих нартах, свернувшись в клубочек. Ни рук, ни ног ей решили не развязывать.

- Пещеру ты видел, - продолжил Шубин. - Они здесь редко, но встречаются. Болотный газ собрался и рванул, пробил дыру прямо в галереи. А газ этот горюч. Иногда огромными факелами пылает, когда наружу прорывается. Вот и тут то же самое. Да и с городом все ясно… В пещерах и не такое увидишь. Помню, в одной наткнулся как-то на целый лес статуй. Издалека казалось, что передо мной люди, животные стоят, да много, тысячи! Подошел ближе, факелом посветил – простые оплывшие камни, узкие да высокие. Их в любых пещерах встретить можно.

- Хорошо если так. А вот если это не так, и если все эти самоедские басни про подземный народ и их демонов хотя бы наполовину правда, тогда получается в истории варзовского каравана виноваты не только дикари, разбойники и воеводы, но и какие-то потусторонние силы. А значит я сюда вообще зря приехал.

- Почему?

- Потому что война с демонами это не дело Разбойного Приказа. Сюда нужно было священников с крестами и кадилами посылать. Или монахов.

Шубин помолчал, подкладывая чурбачки в затухающий костер. Потом сказал:

- Вряд ли старый народ себя как-то всерьез проявит. Трусливый он. Опасливый. Судя по легендам, как сюда предки нынешних местных пришли, так старый народ тут же сбежал в пещеры и холмы, почти без боя. А ведь оружие у них было. Кузнецы были. Крепости были. Будь у них сверхъестественная сила, да неужто бы они отдали свои земли и добровольно забрались в норы? Порчу навести, богатство показать, вылечить кого – это они могут. Вон, Иринья тому свидетель. А подземные демоны да армии выходящие из ям в земле, не, это сказки.

- Подожди, получается, ты в них все-таки веришь?

- Да не то чтобы верю, сам-то их не видел, - Шубин обернулся, глянул на Макарина и прошептал: - Вот следы видел. То дымок над голым холмом, где ни стойбища, ни поселения, да и местные заходить боятся. То лодку маленькую из костей и кожи морских чудовищ. То валяющиеся на берегах рек статуэтки из металла, странные, меня от них в оторопь бросало. А однажды ночью иду в горах, вижу пещеру, а оттуда свет, словно кто-то костер развел. Только свет от этого костра – синий. Видел бы ты, как я оттуда летел со свистом, чуть сердце не разорвалось, - Шубин засмеялся. – Ну и развалины, конечно, куда без них. По всему северу от самой Помории, и даже ниже, чуть ли не до Устюга на юге и до Края Земли на севере. Фундаменты от круглых каменных башен. Разломанные стены. Много чего…