Красноглазый вампир - Рэ Жан

Х знает дом доктора Говарда лучше, чем мы. К примеру, он знает, что в доме спрятан аппарат типа «двухгрошовая голова».

Х проникает в дом ночью и ставит эту машину на рабочий стол покойного директора Говарада.

Раздается, к сожалению, случайный выстрел… Но он был уже не нужен, X убегал, а выстрел только ускорил его бегство. Но перед этим X нарочно шумел, чтобы мы услышали, и это с единственной целью — привлечь нас в кабинет директора.

Несомненно, в спешке X неверно отрегулировал некий роковой механизм. Так случилось, что в момент вспышки мы с Питером были на лестничной площадке!

Гудфельд с недовольством прервал его:

Но эта вспышка… Послушайте…

Вспышка всё объясняет! — с триумфом воскликнул Ревинюс. — Вспышка убила трех неизвестных в Харвант- Хаузе — у них выгорели глаза! Я не знаю природы этого смертельного светового разряда, но сообразил… Если бы мы находились в кабинете директора напротив отвратительной двухгрошовой головы, я и Сламкин были бы мертвы и без глаз. Механика продолжала работать, и через несколько минут вспыхнул бы греческий огонь. Гарвард-Хаузу была уготована участь Харвант-Хауза!

АХ? — спросил Гудфельд, почти зараженный энтузиазмом Ревинюса.

X? — продолжил бывший преподаватель. — Пока я не могу полностью выделить эту неизвестную величину, как сказал бы математик, но могу его представить не в столь таинственной форме. X обратил внимание на мое объявление в журнале для библиофилов Друг книги. X — человек исключительно умный и, на мой взгляд, сразу заподозрил меня. X решил устранить нас, как в свое время поступил с доктором Говардом… Итак, можно дополнить уравнение: X есть убийца доктора Говарда.

Лостело! — одновременно воскликнули Гудфельд и Сламкин.

Ревинюс энергично покачал головой:

— Нет! Вы говорите без учета Гарри Диксона!

— Как? — удивился Гудфельд.

— Гарри Диксон утверждал, что убийцей доктора Говарда была женщина!

Суперинтендант вздрогнул и положил ладонь на плечо преподавателя.

— Боже, Ревинюс, можно подумать, что наш знаменитый друг старается нам помочь из потустороннего мира!

— И Гарри Диксон не ошибался, поскольку я сказал о женщине, любительнице старых книг, которая якобы пришла раньше Лостело. У него на лице я заметил нервный тик, когда упомянул о женщине.

— А! — воскликнул Сламкин. — Этот негодяй точно знает, где искать иголку в сене!

— У меня есть идея! — воскликнул Ревинюс. — Позвоните по номеру, который дал Лостело. Рассчитывайте на меня в разрешении этого дела.

Гудфельд одобрил решение и тут же набрал номер.

— Сигнал неисправности, — проворчал Ревинюс, с огорчением возвращая рожок.

Полицейский схватил трубку и тут же соединился с централью, чтобы выяснить причину неполадки.

— Всё просто и трагично, — ответили ему. — Номер, который вы вызывали, относится к сети 5В в квартале Хайбери. Здание в настоящий момент пылает, как рождественское бревно.

— Три! — глухо произнес Проспер Ревинюс. — Мистер Гудфельд, пора поставить точку в этой серии черных убийств.

— Но как… Как! — в отчаянии воскликнул полицейский.

— Включить в дело раз и навсегда черный роман Энн Рэдклиф, отправившись посмотреть собственными глазами, что происходит в пресловутом Замке Черных Лиц.

— Но он существует лишь в воображении, и вся эта история выдумана! — возразил Гудфельд.

— Вы ошибаетесь, сэр, — холодно сказал Проспер Ревинюс. — Он существует, и покойный мистер Говард собирал- ся провести там отпуск. Он находился к северу от Дамфри в Шотландии, в маленьком местечке Доркдин… Помните?

Замок черных лиц

Самым удивленным человеком оказался шериф Доркдина, когда его посетили два джентльмена из Лондона, один из которых вручил ему подлинные доверительные письма от Скотленд-Ярда.

Бравый капитан Мерфи разбирал свой урожай табака в рабочем кабинете, который, несомненно, не служил ему для других целей.

Он с доброй улыбкой извинился.

Прошло два года с тех пор, как здесь заполнили последний протокол, — сказал он, — и он касался обычной ссоры между соседями, которая в конце концов завершилась полюбовным соглашением.

Расскажите нам о замке в Доркдине, капитан, — попросил Проспер Ревинюс.

Замок?! — воскликнул шериф. — А! Понимаю, что вы хотите сказать. Эти древние руины обходят даже фотографы. Последние его обитатели уехали более сотни лет назад. С тех пор никто не захотел принести даже совка раствора или забить гвоздь в прогнившее дерево. Можете сами оценить состояние, в котором он находится!

Он на минуту отлучился и вернулся с бутылкой старого виски, заросшей пылью и густой паутиной. Пока славный светло-желтый напиток наполнял стаканы, он продолжил:

Будь вы репортеры, а не полицейские, я бы не сказал, что вы не найдете там ничего стоящего.

Не будем оговаривать журналистов, — наставительно сказал Ревинюс. — Иногда они оказывают нам неоценимые услуги.

Ну конечно! Журналист, который обнаруживает еще одного призрака в древнем замке, может стать великим человеком на другой день после открытия. С этим я согласен, — усмехнулся шериф. — Но сыщик Ярда, который предъявляет ордер на арест призрака, близок к преждевременной отставке, джентльмены!

— Из этого я заключаю, что в Доркдине есть свой призрак, — сказал Ревинюс.

— Точно так, иначе шотландский замок не достоин именоваться таким. Но поскольку призрак никого не тревожит, мы тоже ему не мешаем. Быть в добрососедских отношениях между живыми и призраками, вот, на мой взгляд, нормальный жизненный принцип!

Но у Проспера Ревинюса не было желания продолжать разговор на юмористической ноте.

— Капитан, я здесь с миссией. В случае, если мне понадобится ваша помощь, я обязательно к ней прибегну. А пока я хочу, чтобы вы сохранили в тайне наш визит. Как только наступит ночь, вы нам покажете дорогу к замку и можете возвращаться к себе домой. Это всё, что мне нужно в настоящий момент.

Капитан Мерфи, пораженный серьезным тоном гостя, отдал честь.

— К вашим услугами, сэр. Что касается призраков, о которых я только что говорил, а вернее, говорят в крае, они никому не причиняют зла и появляются изредка и не очень часто. Несколько окрестных крестьян, а также рыбаки, занимающиеся ловлей форели, утверждают, что в последнее время они довольно часто появлялись. Но я ими не занимался.

Чиновник заправил маслом два больших потайных фонаря, потом передал их посетителям.

— Если вы собираетесь обследовать замок ночью, вам они очень понадобятся, — сказал он, — поскольку подземные помещения там очень глубоки. По правде говоря, только они сохранились в сносном состоянии. Они вырублены прямо в скале.

Они вышли темной ночью, пронзаемой дождями, и шли вслед друг за другом по петляющим тропинкам, по которым их вел шериф.

Мы на месте, — сказал Мерфи, указав на высокие развалины, освещенные бледной луной, прорвавшейся сквозь завесу облаков. — Тропинка поднимается змейкой до самых парадных ворот, которые и воротами назвать нельзя, поскольку местные жители давно унесли их и использовали как дрова. Донжон превратился в груду обрушившихся камней, но вход в подземелье хорошо различим рядом с портиком двора.

Как во всяком уважающем себя замке, у подземелья несколько выходов, не так ли?

Мерфи махнул рукой:

Говорят. Утверждают, что один из входов расположен в муниципальном лесу. Второй — в четырех лье отсюда в каменной пустыне, где никто не бывает. Полагаю, что всё это выдумки…

Они расстались с Мерфи, который удалился, покачивая головой и считая, что лондонские сыщики понапрасну усложняют себе жизнь.

Окружение было по-настоящему зловещим, и без уверенности Проспера Ревинюса в своей правоте Питер Сламкин, полностью разделявший мысли шерифа, остался бы в Дорк- дине, попивая превосходный шотландский виски, дающий такое приятное опьянение.

Подземелье начиналось узкой лестницей из серого камня, было относительно сухим и удобным для ходьбы. Лестница спиралью уходила в глубины земли. Кроме нескольких крупных крыс, которые бежали от света потайных фонарей, ночные посетители не увидели ничего необычного. Преодолев последние ступени, они проникли в склеп, где застоявшийся воздух отдавал болотной вонью. Громадные бледные криптограммы усеивали пол, вылезая из всех щелей между плитами.