Заговор посвященных - Скаландис Ант
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– Ты на что намекаешь? – встревоженно спросила Олеся. – Я все-таки, извини, главный бухгалтер.
– Да пока ни на что, но ты приглядись, как смотрят иногда Гроссберг или Плавник на Чернухина, Наст на Девэра, а Шварцман и Сойкин на Попова, приглядись, как Ручинская сверлит взглядом тебя, Кубасова готова порой пристукнуть Глоткова, а Климова безмолвно рычит на Маревича и Маринку. Что, разве не так?
– Да ну тебя, пессимист неприятный, – фыркнула Олеся.
И тут из коридора отчетливо потянуло гарью: то ли задымившейся соляркой, то ли вспыхнувшим керосином.
Давид, как человек самый близкий к местной администрации, обеспокоенно кинулся выяснять, в чем дело, но еще успел услышать Димкино шуточное:
– Ну, я же говорил…
Оказалось: чепуха. Во внутреннем дворе воспламенилась банка с краской, на которую кто-то, очевидно, из окна бросил бычок. Но Давиду очень, очень не понравился этот инцидент, произошедший в Особый день, за две недели до Нового года.
Больше в этот день ничего не произошло.
Новый год встретили спокойно. Даже радостно.
Ну а потом началось. Про события в Вильнюсе и Риге никто уж и не говорит. Своих хватало.
Климову командировали в Питер с официальным письмом к какому-то молодому, лет сорока, но уже великому тамошнему химику, членкору, без пяти минут академику, создавшему беспрецедентный международный научный центр. Информацию эту выудил где-то Чернухин, за долгую свою редакторскую жизнь научившийся разбираться во многом, в том числе и в химии. А тут показалось Иван Иванычу, что это свой человек. Гээсэмовцем, может, и не станет, все-таки слишком занятой, а вот членом Фонда стать просто обязан. Такие люди и формируют его. В общем, Климова поехала.
И она еще не вернулась, когда Давид, случайно поинтересовавшись у Гели, как же фамилия того химика, в ответ услышал:
– Этого питерского академика? Борис Шумахер его зовут. В газетах не читал разве? Про него уже пишут…
Шумахер без шумах. Борис.
Мы же все-таки не в Германии, у нас это фамилия редкая, и Давид почувствовал, как еще один предохранитель сгорел у него в голове.
Вернулась Климова, и все самые худшие подозрения подтвердились.
Ну, во-первых, ездила она зря, Шумахер, сославшись на занятость, отказался от сотрудничества вообще. Это для всех.
А для Давида персонально – другая, особая информация:
– Шумахер – Посвященный. Он хорошо знает Владыку. Общается с ним сейчас. Знает Владык в других странах, так как много ездил по миру на свои конференции. Шумахер знает больше, чем Бергман, знает про тебя, про меня. Он, например, рассказал мне, кто нас посвятил.
– И про меня? – с тревожным любопытством спросил Давид.
– Ну конечно, я же говорю, он все знает. Тебя посвятил…
Давид задержал дыхание.
– …какой-то Веня Прохоров. Правильно?
– Правильно, – сказал Давид, шумно выдохнув.
Откуда она знает про Веню? Рассказывал он ей или не рассказывал? Рассказывал или нет? Черт!
Он не мог вспомнить.
– Так ты слушай главное, что сказал Борис. Слушай и запоминай. Цитирую дословно: «Вы что там у себя в Москве, с ума посходили – работать в такой организации?! Она же засвеченная со дня образования! Может, она просто провокаторская – ваша «Группа спасения мира». Ведь там же гэбист на гэбисте!» Вот так. И он советовал нам с тобой, если хотим, переезжать к нему в Питер. Только не сразу. Сначала надо просто уволиться и уйти на дно. Отсидеться где-нибудь в деревне. Ты понял меня?
– Я тебя понял. Я должен подумать. С Гелей посоветоваться.
– А вот с Гелей советоваться он как раз и не велел.
– Это еще почему? – вскинулся Давид.
– Потому что Геля твой – не Посвященный. Я же еще тогда говорила.
– Врешь ты все! – закричал Давид.
В этот момент он окончательно понял, что она действительно врет, и возможно, все, от начала до конца. Ведь ключевая фраза где была? «Нам с тобой надо уволиться и уйти на дно». Нам с тобой. Права Маринка, ради этого «нам с тобой» она еще и не такое придумает. А ты туда же, Шумахер без шумах, про Веню Прохорова знает!.. Про Анну знает он? Ни фига! И на Гелю черт-те что плетет. Никакой это не Шумахер! К черту! Домой! И с Маринкой водку пить!
Климова плакала. Плакала громко, навзрыд. Они сидели в его директорском кабинете, и Давид, помнится, еще подумал напоследок: «Вот дура. Нашла где вселенские тайны выкладывать. Если за нами и ее разлюбезным Шумахером охотится КГБ, в этом кабинете наверняка полно жуков. Кстати, вот и еще одно доказательство ее вранья. Еще одно».
В конце января Климова уволилась по собственному желанию. Из-за КГБ? Да нет, конечно, просто из-за Давида. Но Маревич все-таки решил зайти к Вергилию, поговорить тет-а-тет. Выбрал момент, сказал:
– Гель, нехорошо это, что Алка увольняется.
– Сам знаю, но у нее там семейные обстоятельства, с матерью что-то, мне даже вникать неудобно.
– Ничего у нее не с матерью, – сказал Давид. – Все это из-за меня. Неразделенная любовь.
– Шутишь, – не поверил Наст.
– Какие уж там шутки, когда она Посвященная, и я Посвященный. И какая сволочь придумала послать ее в Питер к этому Шумахеру?
– При чем здесь?! – Геля даже сигарету уронил.
– А при том! Она уверяет, что Шумахер – тоже Посвященный. Ты-то хоть знаешь, так это или нет?
– Я? Подожди минуточку.
Геля снял трубку, набрал номер и чуть было не начал разговаривать с несуществующим абонентом. Да вовремя сообразил, что Давида на такой чепухе не проведешь. Тем более что в кабинете было тихо, и длинные гудки хоть и еле-еле, а слышались.
– Извини, Дейв, мне надо очень срочно уехать. Позвони мне вечером домой.
Он демонстративно затушил в пепельнице только что закуренную сигарету и поднялся.
– Но это очень важный разговор!! – закричал Давид. – Ответь мне хоть что-нибудь!!!
Он кричал, потому что было страшно. И Геля остановился в дверях на секунду, сморщился, словно от боли, и повторил:
– Извини, Дейв.
Вечером у Вергилия, разумеется, был отключен телефон. А на следующий день он не вышел на работу. Кто-то из ребят дозвонился. Кажется, уже традиционно это сумел сделать Шварцман.
– Вергилий Терентьевич заболел, – официально доложил он всем заинтересованным лицам.
И болел Вергилий Терентьевич долго, даже дольше, чем в прошлый раз. А ехать к нему на Звездный Давид передумал. Все. Это у него уже пройденный этап. С алкоголиками всегда тяжело, будь они хоть начальники, хоть гении, хоть Посвященные. Тяжело.
Кажется, на второй день после ухода из ГСМ Климовой его вызвал к себе Девэр. Он занимал Гелино место за столом генерального директора и председателя Высшего Совета по достоинству, но выглядел очень смешно: маленький, сухонький, бородатый и лохматый как гном – в помпезном, высоченном, поистине императорском кресле Наста. Очевидно, чтобы хоть слегка разрушить эту карикатурную композицию, по обе руки от Гастона, придвинув стулья, сидели Попов и Шварцман.
– Садитесь, Давид, – предложил Гастон и глубокомысленно замолчал. – Ну и что мы будем делать, господа? – вопросил он после паузы, ни к кому конкретно не обращаясь. – Будем ждать, пока некогда очень дружный коллектив развалится полностью?
Вопрос был явно риторический, и тогда решил вступить Ян. Не от имени руководства – он уже с лета не начальник, – а так, от имени общественности. Ян достал фантастического вида и, очевидно, запредельной цены цилиндрическую пластмассовую пачку (или коробку?) сигарет «Джон Плэйерз Спешиал» и закурил.
– Дейв, мы тебя пригласили, чтобы поговорить вот о чем. В твоей финансовой компании образовался за последнее время этакий нездоровый климат.
Слово «климат» Ян произнес нарочито с ударением на последний слог. Многие образованные люди, особенно те, что близки к литературным кругам, любят коверкать слова или произносить их заведомо неправильно. Давид и сам иногда так делал. Но в серьезном и нервном разговоре, какой происходил сейчас, это ужасно раздражало.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Похожие книги на "Заговор посвященных", Скаландис Ант
Скаландис Ант читать все книги автора по порядку
Скаландис Ант - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.