Скрижаль последнего дня - Беккер Джеймс

Подвал представлял собой маленький более или менее прямоугольной формы бетонный бункер с некогда белыми, а теперь грязно-серыми стенами и таким же потолком. Пол был выложен каменной плиткой. Если не считать двух стульев, к которым привязали пленников, подвал был пуст. Прямо напротив них ведущая наверх короткая лестница упиралась в массивную деревянную дверь.

Бронсон повернулся к Анджеле и увидел, что она, не отрывая глаз, смотрит на дверь. С негромким скрипом та приоткрылась, и в образовавшуюся щель стал виден побеленный коридор первого этажа. Оттуда послышалось негромкое бормотание, а следом раздались приближающиеся шаги.

Через несколько секунд дверь отворилась шире, в подвал спустились двое смуглолицых мужчин в джеллабах и остановились перед Бронсоном.

Он посмотрел на вошедших, фиксируя в памяти их лица. Один был ничем не примечателен: смуглый, с черными волосами, карими глазами, самыми обычными чертами лица, но вот второй… Лицо второго Бронсон вряд ли забыл бы до конца своих дней: на целую голову выше сообщника, правая щека слегка обвисает, так что широкий рот искривился набок и принял форму, близкую к букве S; правый глаз был незрячий и выделялся уродливым молочно-белым пятном на фоне темного лица. Но во всем его облике ощущалась уверенность в себе, скрытая сила, и Бронсон инстинктивно догадался, что этот человек наверняка является главарем похитителей.

— Вы Кристофер Бронсон, — тихо и неторопливо произнес высокий.

Это прозвучало как утверждение, а не вопрос, и тем не менее Бронсон кивнул.

Высокий повернулся вполоборота и посмотрел на Анджелу.

— А вы Анджела Льюис, в прошлом — миссис Бронсон. — По-английски он говорил весьма бегло, хотя и с сильным акцентом.

— Крис, эти люди — твои друзья? — напряженным голосом спросила Анджела.

— Вовсе нет, — резко ответил Бронсон.

Он ни на секунду не отводил глаз от стоящего перед ним человека, в то время как мозг его напряженно работал. Откуда этот урод знает так много о них с Анджелой? Бронсон был абсолютно уверен, что никогда раньше не встречался с высоким. Допустим, узнать, как зовут его, Бронсона, не представляло особого труда. Это можно было выяснить, например, в гостинице или просмотрев списки авиапассажиров; и даже имя и фамилию Анджелы можно было разведать из тех же источников. Но вот откуда ему стало известно, что они были в прошлом мужем и женой?

— Вам известно, как нас зовут, — сказал Бронсон, — но кто, черт возьми, вы такой и что вам от нас нужно?

Высокий ничего не ответил, а только кивнул сообщнику. Тот прошел в угол подвала, принес оттуда складной стул, поставил недалеко от лестницы и подождал, когда босс усядется.

— Пришло время поговорить, — сказал высокий. — Я думаю, у одного из вас находится принадлежащая мне вещь.

Бронсон отрицательно покачал головой:

— Я так не считаю. А о чем вы вообще говорите?

Несколько секунд высокий внимательно рассматривал Бронсона единственным глазом.

— Наша беседа должна заключаться в том, что я задаю вопросы, а вы даете на них устраивающие меня ответы.

Он повернулся и снова кивнул подручному, который по-прежнему стоял около босса.

Тот неторопливо выступил вперед, остановился прямо перед Бронсоном и внезапно со всей силы погрузил кулак в живот англичанина.

Бронсон согнулся на стуле вдвое и повис на сдерживающих его путах, с трудом сдерживая рвоту.

— Ах ты, ублюдок, — закричала Анджела. — А ну, не трогай его!

— Ахмед, — негромко бросил главарь.

Ахмед обошел корчащегося от боли Бронсона, приблизился к Анджеле и влепил ей хлесткую пощечину.

Шокированная таким обращением девушка пошатнулась, стул на мгновение покачнулся на двух ножках и рухнул назад.

Ахмед шагнул вперед, взял стул за спинку и поставил обратно в вертикальное положение. Не удостоив Анджелу и взглядом, он вернулся и снова занял место рядом с боссом.

— А теперь давайте начнем сначала. Я полагаю, что вы завладели одной вещью, которая принадлежит мне, — как ни в чем не бывало продолжил высокий тихим, неторопливым голосом. Потом посмотрел на Бронсона. — Начнем, пожалуй, с вас. — Он взмахом руки приказал Ахмеду встать рядом со связанным пленником. — У меня украли маленькую глиняную дощечку. Она у вас?

Бронсон помотал головой, а потом, тяжело дыша, прохрипел:

— Вы говорите о той дощечке, которую Маргарет О'Коннор подобрала на суке?

Высокий кивнул.

— Мы знать не знаем, куда она подевалась, — ответил Бронсон. — Неужели ваши бандиты не нашли ее, когда столкнули с шоссе машину О'Конноров?

— Прекрасно, Бронсон, — одобрительно кивнул главарь. — Во всяком случае, вам удалось об этом догадаться. Но нет — в машине дощечки мы не обнаружили. Полиции тоже не удалось ничего найти на месте аварии.

— Откуда вам это известно?

— У меня есть связи повсюду.

— А какого же дьявола вы предположили, что дощечка может быть у нас?

— Потому что вы общались с их дочерью и зятем. Мне кажется очевидным, что, если О'Конноры не выбросили дощечку (а я ни за что не поверю всерьез, чтобы они так поступили), единственные люди, у кого она могла оказаться, — их дочь и ее муж.

— Но каким образом? — просто спросил Бронсон. — Как О'Конноры могли бы передать им дощечку?

И снова высокий кивнул Ахмеду. Тот шагнул вперед и ударил Бронсона кулаком по лицу.

— Что-то, Бронсон, вы туго соображаете. Вы не забыли, что это я задаю вопросы? Что ж, давайте попробуем еще раз. Дощечка находится у их дочери?

Бронсон выплюнул перед собой на выцветшую плитку полный рот крови.

— Нет, — невнятно проговорил он, — у нее нет дощечки. И у мужа также. Вы ищете не в том месте.

Некоторое время высокий молчал и только оценивающе разглядывал своих пленников.

— Интересно, почему же я вам не верю? — пробормотал он. — Ну, пожалуй, пришло время расспросить вашу бывшую жену.

— Она не имеет к этому никакого отношения, — громко и настойчиво заявил Бронсон. — Она никогда даже не встречалась с дочерью О'Конноров.

— Да я знаю. Не думаю, что ей известно что-нибудь и о самой дощечке. Но вот к вам, возможно, вернется память, если мы попробуем деликатно попросить мисс Льюис. Ахмеду очень нравятся такие забавы, — прибавил он.

— Не трогайте ее! — воскликнул Бронсон.

Ахмед сунул руку в складки джеллабы, вытащил оттуда выкидной нож и, нажав кнопку, выщелкнул лезвие. Из другого кармана он извлек небольшой серый камешек. Потом небрежно прислонился к стене подвала и начал, методично водя камешком взад-вперед по лезвию, затачивать нож. Каждое движение сопровождалось зловещим шипящим звуком. Через пару минут он проверил остроту лезвия большим пальцем и кивнул, оставшись удовлетворенным результатом.

— Убей ее, — приказал высокий, и Ахмед направился к привязанной Анджеле. — Только не торопись. Порежь ее на мелкие кусочки, но начни с малого. Первым делом займись щеками и лбом.

Анджела не издала ни звука, но Бронсон видел, что в глазах ее застыл неприкрытый ужас. Однако она прилагала максимум усилий, чтобы похитители не заметили, как ей на самом деле страшно.

— Понимаете, Бронсон, — доверительно, едва ли не по-дружески начал главарь, — я всегда полагал, что моя глиняная дощечка является лишь частью целого. Возможно, и вы тоже пришли к подобному заключению? У меня даже есть теория. Я предполагаю, что дощечки — собранные все вместе, я имею в виду, — указывают на местонахождение Серебряного Свитка и, возможно, даже Завета Моисеева. Хотя насчет последнего я испытываю определенные сомнения. И та и другая реликвии бесценны и стоят того, чтобы за них побороться. Стоят даже того, чтобы пойти на убийство. Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему я так хочу вернуть свою дощечку.

Бронсон отчаянно пытался хоть немного ослабить кабельные стяжки, которыми был намертво примотан к стулу, и, хотя понимал всю бесплодность своих действий, все же был твердо настроен во что бы то ни стало выбраться из подвала.