Легавый (СИ) - Абевега Михей

— Да, припоминаю, — кивнула Карабашская. — Он был у нас в то ужасное утро.

В гостиную впорхнули Аглая со Стешкой. Стали накрывать на стол, заставляя его принесённой снедью. Игнатий тоже им помогал, таская особо большие и тяжёлые блюда. Когда только наготовить успели? Словно ждали нашего приезда. Впрочем, пока что на стол подавались лишь холодные мясо-рыбные закуски да всякие соленья.

— Так точно, сударыня, — отчего-то по-солдафонски выдал я. — Он тоже участвует в расследовании. А это господин Тимонилино. С его помощью я разделался с Клариусом, убийцей вашего супруга. Служанка Люсилия, кстати, оказалась сестрой мерзавца и, кажется, тоже была замешана в преступлении.

— Кажется? — вопросительно подняла брови Анастасия Романовна.

— Выяснить точнее уже не имеется возможности, — развёл я руками. — Убита вместе с братом при попытке напасть на меня.

Что-то я стал изъясняться совсем по-канцелярски. От волнения, наверное.

— Вот как? — Карабашская чуть склонила голову набок. — Я рада, что вы расквитались с убийцами. Что же привело вас ко мне? Да вы присаживайтесь, господа, не стойте столбами, — обратилась она к моим товарищам и указала на стол.

Сама же первой двинулась к одному из стульев. Странно, я думал, что командовать должна старшая сестра.

— Не совсем к вам, сударыня, — помог я Карабашской устроиться за столом, придвигая стул, а Пехов по сложившейся уже традиции продолжил ухаживать за княгиней Аргазиновой. — Да, я считаю, что Клариус действовал не самостоятельно, и хотел бы вычислить заказчика убийства, побеседовав с эльфами, живущими на вашей земле. Но к ним мы отправимся поутру. А сегодня надеемся встретиться с вашим племянником Демьяном Останиным по другому немаловажному делу, которое расследуем параллельно.

— Что ж, — сдержано кивнула Анастасия Романовна, — думаю, скоро у вас появится такая возможность.

На том разговоры практически и закончились. Обедали мы чуть ли не молча, лишь изредка обмениваясь мелкими просьбами. Не то чтобы напряжение какое-то над столом повисло, но неуместность светской «ниочёмной» болтовни, видимо, ощущалась всеми.

Едва успели разделаться с закусками, на стол подали несколько посудин с «горячим». Пареные-варёные вощи и огромное блюдо, полное каких-то мелких сильно запечённых птах. То ли скворцы, то ли ещё кто. Я в пернатых не силён. Тем более, в лесных. Разве что дятла от филина отличить смогу, ну и с вороной их не спутаю.

Эту прожаренную до хруста крылатую мелочь обе княгини принялись активно употреблять, отложив в сторону ножи с вилками и беря с блюда прямо руками. Остальные мои сотрапезники, обгладывая мелкие косточки, тоже обходились без каких-либо приборов, так что и я смело последовал их примеру, периодически вытирая жирные пальцы о заботливо подсунутую Стешкой тканую салфетку.

А вот чаёвничать после основной трапезы нас пригласили на открытую веранду.

Отчего и обед не накрыли там же, чёрт его знает. Не удивлюсь, если из-за мух и комаров, которые нагло налетели, поспешив составить нам компанию. Было их не так много, поскольку день выдался солнечным и жарким, но и то небольшое количество жужжаще-пищащих над головами надоед способно было подпортить впечатление от угощения.

И потому обе служанки, вооружившись полотенцами и какими-то дымными кадилами, шастали вокруг нас, отгоняя особо назойливых насекомых. Я всё опасался, что получу от кого-нибудь из бдящих девок либо кадилом, либо полотенцем по уху, но обошлось.

А вскоре заявились и Демьян Останин с Макар Макарычем. Они обошли дом вокруг и появились со двора в сопровождении пары здоровенных собак. Если бы не уши торчком и длинные пушистые хвосты колечком, решил бы, что это алабаи.

Да уж, с такими по любому лесу шастать не страшно. Не то что волк, медведь струхнёт.

Собаки, учуяв посторонних, выставились на нас и грозно ощерились, чуть опустив головы и спрямив хвосты. Стали похожи на огромных волков, буравящих нас злобным взглядом. Очень неприятное ощущение. Я даже к укороту невольно потянулся. Но Макарыч, сердито цыкнув, ухватил псов за взъерошенные загривки и совершенно безбоязненно, по-хозяйски утащил их куда-то прочь с глаз, оставив Демьяна одного приветствовать своих тёток и их гостей.

Парень, лет восемнадцати на вид, едва нас увидел, переменился в лице. С обеими княгинями поздоровался сдержанно, опасливо косясь на всех остальных и особенно на орка. А когда узнал, что мы из сыска, и вовсе залился краской. Накуксился, вот-вот готовый разрыдаться, и затрясся мелкой дрожью.

Я шагнул к нему, собираясь сказать, чтоб не нервничал уж так сильно. Но Демьян неожиданно рухнул на колени и, умоляюще прижав одну руку к груди, другой стал совсем по-детски размазывать по лицу сопли-слёзы, хлынувшие аж ручьём. Заголосил жалобно:

— Дяденьки, помилуйте! Не виноват я! Не знал я!

— Так, приехали, — удивлённо выставился я на него и, почесав бороду, повернулся к орку: — Давай-ка, братец, бери его под белы рученьки да усаживай на стул. Будем выяснять, кто кого, зачем и почему.

Глава 17

Уводить Демьяна в дом, чтоб там с ним пообщаться без лишних свидетелей, мы не стали — не государственные тайны выведывать собрались. Усадили дрожащего бедолагу прямо на веранде, благо стульев свободных вокруг стола в избытке имелось. Тут хоть воздух свежий, да и тётки его поблизости расселись, всё поспокойнее парню будет. А то окончательно поедет от страха кукухой, и какой потом из него рассказчик? Только Игнатия, что наверняка после язык за зубами удержать не сможет, услали прочь. Отправили баню готовить.

— Ну, давай, — придвинув стул, сел я рядом, — рассказывай, в чём ты там не виноват?

— Да не утаивай, смотри, ничего, — поддакнул мне Тимонилино. — Мы тебе не враги.

Останин поднял голову и испугано взглянул на орка, который навис над нами, старательно изображая на лице добродушную улыбку.

Да, блин, хреновая из Тимона Джоконда. Честно говоря, мне и самому каждый раз не по себе становилось при виде этой стоматологической пародии на пилораму. Что уж про бедного Демьяна говорить. Тот и вовсе струхнул, поскорее взгляд отвёл, голову в плечи втянул и подбородком мелко затряс. Оставалось надеяться, что не совсем дар речи потерял.

Похоже, процесс пойдёт сложнее, чем я рассчитывал.

— Демьян, — вздохнул я обречённо и непроизвольно покривился, — ты хотел нам что-то рассказать.

Парень хаотично замотал головой. Так, что и непонятно было, ответ это «да» или «нет».

— Господа, — обратился к нам с орком Холмов, — позвольте я побеседую с молодым человеком. Вы ведь, Демьян Фролович, не против будете спокойной и мирной беседы? — и повернулся Шарап к Стешке, — Красавица, подай-ка водицы барину. А вы, Демьян Фролович, испейте да успокойтесь.

Да и правда, куда я полез, строя из себя следователя? У инспектора-то, всяко разно, опыта побольше моего будет, пусть он и допрашивает. А я уж в сторонке как-нибудь.

Стешка, смущённо зардевшаяся от неожиданного комплимента столичного гостя, кинулась наполнять стакан. Я же погрозил пальцем Демьяну, вышел из-за стола и, ухватив Тимонилино за рукав, оттащил его на пару шагов в сторону. Игра в доброго-злого полицейского вышла на славу без какой-либо заблаговременной договорённости и без всяких усилий с нашей стороны, совершенно случайно.

— Демьян Фролович, — продолжил тем временем Холмов, — нам стало известно, что водили вы дружбу с Валентином Тухваталиным. Ведь так?

— Так, — кивнул парень. Вроде только чуть успокоился, но тут же вскинулся и затараторил возбуждённо, периодически поглядывая на Елену Романовну, словно оправдываясь перед ней и ища поддержки: — Это не я, это всё Валька и зазноба евоная. Это он по Польке сох и таскался за ней, как на привязи. Он и меня с собой потянул. А я не хотел, мне эта Полька сразу сильно не по нраву пришлась. Недобрая она и с придурью. От таких подальше держаться надобно. Да Валька уговоров моих не слушал, себе на уме был.