Кожедубов. Логистические трудности (СИ) - Деф Денис

Налюбовавшись этим кричащим комплексом неполноценности богатейшего человека, мы подползли гуськом поближе к решеткам забора. Перемахнуть через эту пятиметровую стену, не насадив себя на острые пики прутьев, было абсолютно невозможно. Так что Дофа, наблюдая за усиленной работой моих извилин, не выдержав, вздохнула и достала баночку с кислотой из подсумка. Она полила крепления прутьев, и тихий шипящий звук реакции продолжался не очень долго. Место спайки прутьев, куда попала кислота, довольно быстро прожгло. Алхимик, удовлетворившись своей работой, призывно посмотрела в мою сторону, ожидая похвалы. Погладив ее по голове, что вызвало удивление, я посчитал, что сделал достаточно для ее возвышения как мастера-ломастера заборов. Под ее пристальным взглядом я схватился за прутья и с силой отогнул их в стороны, делая довольно удобный проход.

Мы пролезли внутрь и, спрятавшись за одной из клумб, затаились, продолжив наблюдение за домом. Внешне казалось, что дом покинут обитателями, хотя еще каких-то полчаса назад тут кишела жизнь. Не заметив никаких движений, мы начали пробиваться по двору мелкими перебежками. Сначала от клумбы к беседке, затем к шезлонгам и после к самой двери.

— Пхе, — крякнул я от врезавшейся в спину алхимика, из-за которой завалился вперед, потеряв равновесие.

Вытерев лицо от травы и грязи, я обернулся и увидел Дофу, которая держала по пироженному в каждой руке, а третье было зажато между губ и медленно исчезало прямо на глазах. Видимо, когда мы были рядом со столиками, она умудрилась захватить их с собой.

— Ты что, жрешь на операции, дура?! — будучи шокированным таким видом, тихо прикрикнул на нее.

— Я не ем, фу, мнефть, — с набитым ртом пробурчала она что-то непонятое и злобно зыркнула в ответ.

Мне ничего не оставалось, как только закатить глаза и подняться с травы, игнорируя этот клубок противоречий. Я дернул за ручку двери вниз. Она, к моему удивлению, легко поддалась нажиму и медленно открылась. Видимо, прислуга забыла закрыть дверь перед тем, как загадочно исчезнуть. Мне сразу начинало это все не нравится, так как слишком легко давалось проникновение. Мысли о том, что, возможно, это ловушка, не хотели покидать голову. Видимо, паранойя, вызванная наличием крысы в участке, начала набирать обороты, заставляя сомневаться во всем.

— Ну чего застыл?! — пихнув меня в спину, спросила Дофа.

— Думаю, не ловушка ли, — вглядываясь в темноту зала за дверью, ответил ей.

— Да какая ловушка-то, — возмутилась алхимик.

— Хм, ну да, — пожал плечами на ее слова.

Мы гуськом друг за другом проползли в огромный зал гостиной. Внутреннее убранство продолжало кричать о неприличном богатстве своего хозяина. Внутренняя отделка в стиле рококо и антикварная мебель заполняли собой все пространство. Мебели было настолько много, что казалось, это склад, а не гостиная. Буквально каждый угол и все стены были заставлены шкафами, столиками и диванчиками. Потолок был украшен противными фресками, где Скороход представал в образах античного бога, совершая мифические подвиги. На одной из фресок он борол льва, на другой, возлежа на тахте, поглощал золотые яблоки.

— Вот это да…- пробормотала алхимик при виде всей этой красоты, застыв в изумлении.

Я тоже не мог шелохнуться, потому что впервые видел что-то подобное. Даже у того чинуши, из-за которого моя жизнь рухнула, подобного не наблюдалось, а денег уж явно было побольше, чем у провинциального бизнесмена. Хлопнув себя по щекам, я ущипнул Дофу за ляжку, от чего она, схватившись за рот, взвизгнула и пнула меня ногой. Ее взгляд намекал, что если я сейчас же не сдвинусь, то она сама придаст мне ускорение любым подручным ей средством.

Мы встали и медленно продолжили движение, старательно лавируя между углов мебели и фарфоровых ваз. К слову, одна из нас оказалась крайне неуклюжей, собрав почти все углы, которые было возможно, и только каким-то чудом ничего не разбила по пути.

Я взялся за ручку двери, ведущей в холл, и опустил ее вниз, пока не услышал щелчок замка. Затем медленно начал толкать ее вперед. Пот от напряжения проступил на лбу, и казалось, что температура в помещении поднялась до состояния испепеляющей жары.

«Скриииииииии» — разнеслось по всему поместью, отражаясь эхом. Эта чертова дверь оказалась настолько тяжелой, что, как только ее вес стал сильнее давить на петли, раздался до ужаса противный скрип.

— Чертов скупердяй… — пробубнил я.

Дальше открывать дверь было невозможно, иначе ее скрипучесть просто разбудит всех, кто, возможно, есть в доме. Нужно было чем-то смазать, иначе все будет напрасно. Я еще раз повернулся к Дофе, чтобы спросить, нет ли у нее масла в подсумках. Алхимик, широко открыв рот, готовилась отправить в небытие последний из кусков торта, который ранее умыкнула. Кусочек почти полностью состоял из крема, и это было то, что нужно. Как я помнил, крем делали, добавляя огромное количество масла. Так что я вероломно выхватил кусок торта у алхимика. Затем, разделив его на две части, размазал их ровным слоем по петлям. Нагрев руку магией, расплавил никак не желавший таять крем, и масло обильно покрыло собой заржавевшие петли.

Когда я удовлетворился результатом и снова обернулся, мне захотелось исчезнуть куда подальше. Злая алхимик включила свои фаилоковые фонарики и нервно дышала, ели сдерживая свой гнев, немного шипя. Ситуация грозила вот-вот выйти из-под контроля, так что пришлось действовать незамедлительно.

— Я куплю тебе целый торт после слова счетовода, — попытался ее успокоить.

— В лавке «Имперский кондитер», самый дорогой и самый большой и самый дорогой и самы… — шипела она каждое слово.

— Хорошо, — я быстро согласился, поняв, что лучше согласиться, так как ее заклинило от ярости.

После чего фонарики выключились, а ее лицо расплылось в устрашающей улыбке. «Отнять у женщины лакомство все равно что сунуть тигру в глотку свой…» — в голове неожиданно всплыла мудрость наставника. Я сделал себе зарубку на памяти, чтобы не отнимать больше у Дофы торт, если она его где-то достанет. Выдохнув, толкнул дверь, и она на этот раз легко открылась без единого скрипа, плавно поскользив в сторону.

В коридоре царила тьма и золотая лепнина в стиле барокко, которая отражала лунный свет. Десятки купидончиков и образов со стен безмолвно следили за тем, как мы выходили из гостиной. Огромные картины, на которых был изображен Скороход в образах аристократов давно минувших дней, висели на всех свободных от лепнины местах. Тут были картины адмирала, генерала, восточного визиря, и даже какие-то религиозные мотивы прослеживались на некоторых полотнах.

— Меня сейчас стошнит, — осмотрев стены, прокомментировала алхимик.

— Пошли на второй этаж, кабинет наверняка там.

— А что мы ищем-то?

— Маску, яд, любые записи или что-то, что поможет его отправить к дознавателям, а те сделают свое дело.

Мы дошли до роскошной каменной лестницы, которая, раздваиваясь, уходила на второй этаж по стенам, где соединялась в довольно приличный балкон, нависающий над холлом. Естественно, как и во всем доме, тут тоже было полно особого изыска и аристократического лоска. Поднявшись на второй этаж, мы обсудили, как действовать дальше. Дофа была уверена, что в этом месте, вероятно, нет других людей и он живёт один, ведь никто в здравом уме не станет жить в таком доме, а любая женщина в первый же день захотела бы сжечь этот памятник величию и нарциссизму.

Решив довериться ее чутью, я начал открывать комнаты одну за другой. В первой нам попалась библиотека, покрытая пылью, видимо, хозяин и слуги сюда вообще не заглядывали, а существовала она исключительно ради тщеславия. Следующая комната оказалась спальней, где посреди огромной комнаты стояла неимоверно гагинская кровать с балдахином, свисающим с потолка. Последняя комната с этой стороны этажа оказалась приемной его кабинета. Естественно, дряхлая разношерстная антикварная мебель покрывала каждый доступный миллиметр площади, оставляя лишь узкую дорожку до кабинета хозяина.