— Нет уж, — отмахнулась Марна. — Но я с радостью посмотрю на то, как ты говоришь с богами.
Бьерн без раздумий разломил гриб надвое и закинул в рот первую половину.
— Видишь, я не собираюсь тебя травить, — он все же не отступил и протянул вторую половину вёльве. — Ешь. Тебе понравится. Быть может, боги подскажут тебе, где тебе искать твой дирхам.
Последнее слово сыграло злую шутку, и Марна все же взяла половину ядовитого гриба. На вкус он действительно напоминал сгнивший лук, а пах еще более мерзко. Жуя, она зажимала нос и рот, чтобы не выплюнуть все наружу. Первые несколько часов ничего не происходило. На третий, когда живот скрутило, и Марна не могла подняться с места, на котором сидела, она проклинала себя всеми словами, что знала на всех языках.
— Мирослава, — кто-то позвал ее, и вёльва подняла мокрые глаза.
— Нянечка…
Дыхание перехватило. Сердце пропустило удар. Рыжеволосая женщина в зеленом бархатном платье стояла в нескольких шагах от нее.
— Как ты здесь…
Нянечка подошла ближе, села напротив Марны и взяла ее руки в свои.
— Я никогда не оставляла тебя. Я всегда была рядом. И буду. С тобой и в тебе…
— Как ты здесь?.. Нянечка… Анна… Ты? Это ты?… Ты моя…
— Мать?..
Мирослава закашлялась, давясь слюной.
— Нет, Марна, — нянечка погладила ее по мокрым от пота волосам. — Твоя мать ждет тебя в Ирландии. Следуй за Райаном и береги его, как берегла бы себя. Я всегда любила тебя. Я бы не оставила тебя, если бы только могла… Прошу, не оставляй Райана…
— Кто ты?…
Мирослава пыталась всмотреться в лицо нянечки, но красный туман плыл перед глазами. Она не знала, куда смотреть. Лицо Анны ускользало от нее. Их то становилось три, то оно вовсе исчезало.
— Шрам… однажды ты сказала мне… что у меня будет такой же… Кто ты?
— Следуй за Райаном, а Райан будет следовать за тобой.
— Он жив? Где он? Ты не отвечаешь на мои вопросы…
Нянечка положила руки Мирославы обратно ей на колени.
— Не уходи… не уходи снова, — плакала Мирослава, цепляясь за юбку нянечки, но та была соткана словно из тумана и тут же растворялась в воздухе от каждого отчаянного движения руки.
— Следуй за Райаном, а он будет следовать за тобой. Твоя мать ждет тебя, — повторила нянечка, и это были ее последние слова. — Она ждет тебя дома, в Ирландии. Сделай все по-другому. Не повторяй моих ошибок. Твоя мать должна жить. Не дай этому случиться.
Мирослава вскрикнула, попыталась встать, но неведомая сила приковывала ее обратно к дереву, подле которого она сидела.
— Кто я⁈ Кто ты⁈ Кто такая Марина⁈ Кто ее отец⁈ Где я⁈ Не уходи! Не уходи! Не уходи!..
— Марна! Марна!
Рагнар тряс ее за плечи и утирал слюни, бегущие изо рта Мирославы, Марны ли, от которых она задыхалась и которыми давилась.
— Марна!
— Не уходи!
Бьерн положил вёльву на бок и засунул ей два пальца в рот. Когда ее стошнило, то ясность начала возвращаться. Тогда она смогла различить Бьерна, сидящего перед ней на коленях.
— Марна…
— Не уходи… — повторила вёльва шепотом и заплакала.
— Никогда, — прошептал он в ответ, думая, что вёльва говорила с ним.
— Дай мне еще…
— М-м-м?..
— Дай мне еще, — вёльва вцепилась ногтями в грудки Бьерна. — Дай мне поговорить с ней еще…
— Достаточно… слишком много для первого раза.
Бьерн уложил Марну к себе на колени и погладил ее по волосам. Она, свернувшись калачиком, будто беззащитный котенок, плакала на его коленях.
— Что ты видела, Марна?
— Я не знаю. Кажется, я видела… саму себя, но… и не себя.
Бьерн только хмыкнул. Он ничего не понял. Так они встретили закат и уснули вместе у дерева.
* * *
Олег снял захарку с дерева и, положив ее тело на землю, укрыл своей накидкой.
— Паук, ты был прав. Она не ушла сама. Такое могли сделать только древляне или…
— Варяги? — закончил его мысль Паук. — Те самые варяги, о которых говорила Марна? Думаешь, это был Бьерн? Или Рёрик?
— Не понимаю, — Олег встал в полный рост. — Это было чуть ли не год тому назад. Ты нашел лишь лагерь, который давно покинули.
— Значит, они были на разведке.
— Зачем варягам Марна?
— Вёльва? Ты это хотел сказать.
Олег потер глаза рукой.
— А зачем вёльва была нужна конунгу Рёрику? Чтобы победить в войне. Он что-то задумал вновь.
— Неужели мы должны готовиться к следующей битве…
— Харальд. Вот, у кого могут быть ответы.
— Харальд? Что гниет в темнице какой месяц? Не думаю…
— Если они были в Новгороде, возможно, были и в его темнице. Разве мало у нас в Новгороде крыс? Та же Ефанда?.. Извини, — Пауку стало неловко, что он так отозвался о сестре князя, но он был прав. Олег не спорил.
— Нужно похоронить знахарку с почестями здесь. Она достойна лучшего. Копайте землю.
— Они не тронут вёльву. Не печалься зазря, — Паук похлопал Олега по плечу и приказал остальным дружинникам взяться за лопаты. — Она же вёльва.
Олег многозначительно посмотрел на дружинника. Его кликали Пауком за черные, как смоль волосы, и густые нечесаные брови, что торчали в стороны, как мохнатые лапки паука.
— Нам стоит отослать половину дружинников обратно в Ладогу на ее защиту. Это может быть ловушка, — предложил Паук. — Нужно стеречь крепость, Иттан и Глеба, ваших детей…
— Твоя правда. Упокоим знахарку и останемся здесь на ночь… С утра отправим одну половину обратно в Ладогу, а ты отправляйся в Новгород, чтобы предупредить дядю и Мстислава. Я продолжу поиски.
Дружинник кивнул головой, слушая приказ князя, вернулся к своим воинам, а Олег остался у тела знахарки.
— Как же ты здесь оказалась, старушка? Не привели ли тебя на помощь к Марне? В добром здравии ли ты, моя лада? Где ты? — словен поднял глаза к звездному небу, на которое смотрела и Марна, засыпая на коленях у Бьерна.
Олег подошел к Пауку, который готовил яму для знахарки на опушке. На той самой опушке, где Марна не могла сомкнуть глаз и думала о нем, думала о дирхаме и о себе. Олег пнул бревно, на котором она прежде спала.
— Здесь был очаг, — он кивнул головой на черное выжженное пятно травы. — Они были здесь.
— Еще кое-что! Гляньте, князь! — один из воинов окликнул его и подозвал к березке, растущей напротив.
Олег подошел к дружиннику и взглянул на клок серой шерсти, что тот держал меж пальцами.
— Я снял это с коры.
— Бруни…
Олег помял клок шерсти и сжал его в кулаке.
Глава 13
Бюстгальтер
— Привет, я пришел попрощаться.
Марк застал Линду на пороге ее кулинарии. Она никак не могла совладать с ключом, и его бороздка застряла навеки. Как и Линда на этом пороге с человеком, которого хотела бы видеть меньше всего. Она вертела этот ключ и так, и этак, помогая двери плечом, но в итоге ключ совсем сломался наполовину, и Линда в отчаянии простонала. Девушка не хотела говорить с бывшим любовником.
— Я уезжаю в Россию, — продолжил Марк, дождавшись, когда Линда перестанет бороться с дверью и, наконец, посмотрит на следователя.
— Я или мы?
— Мы?
— Вы.
— Ах, ты об этом… — Аристов все же подошел к Линде, чтобы помочь ей открыть дверь и заглянул в замочную скважину. — Линда, это моя работа. Я полицейский, — Марк назвал себя полицейским, потому что не знал другого слова на английском. — Детектив, — вспомнил он еще одно, но поставил ударение в неправильное место.
— Поэтому тебе нужно трахаться с подозреваемыми? Ладно, пусть так. Я ваших методов не знаю. Другой вопрос: поэтому тебе нужно было трахаться со мной, чтобы вытащить из меня информацию? Я бы рассказала тебе ее итак! Зачем нужно было делать мне больно⁈
— Ты говоришь слишком быстро, я не понимаю…
— Иди к черту!
— Ладно, это я понял.
Линда взяла сумочку, которая все это время стояла у двери, и пошла вдоль здания, чтобы войти в него через служебный вход. Аристов не стал бежать за ней следом. Он никогда не умел объясняться с девушками на родном языке, и уж тем более не связал бы двух слов на английском. Аристов и не знал сам, что чувствовал: зачем он спал с ней? Даже если бы в этой истории не было Марины, зачем? Ведь Аристов никогда не останется в Ирландии. Тем не не менее, он знал, что будет скучать по ней.
