ПереКРЕСТок одиночества (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов"

Вот это да.

Я все же получил ответ. Вот это массив информации. Даже если забыть про суть ответа на время – сам факт того, что я получил ответ после того, как отправил вопросы таким образом… Бутылка с письмом, кучкой ароматной дряни, светящий жук, пробка – и все это сброшено в туалет на далекую стылую землю.

Каковы шансы?

И ответ все же был получен!

Получается есть довольно отлаженная связь между небом и землей. Причем связь двусторонняя. Связь довольно медленная. Но все же такая связь имеется.

Там же мороз… вот каким образом жук в бутылке мог пережить пребывание на таком холоде? Да еще продолжить при этом светить? Разве насекомые при холоде не впадают в спячку? Как бы то ни было – связь с землей существует. Тут должна быть существовать очень разветвленная паутина. Не так-то и просто подбросить в кекс послание, когда выпечка готовится в тюремных печах.

Содержание полученного… тут все грустно и категорично. И логично. Я ни разу не пропустил третий рычаг. Если он был готов опуститься – я решительно опускал его. Я разил ЕГО снова и снова. Мой крест испускал синюю вспышку молнии. И потому я и мой крест не могли вызвать симпатии со стороны тех, кто прямым текстом требовал хотя бы иногда пропускать третий рычаг.

Не рази ЕГО! Не рази!

Не рази… Столп? Ведь именно его я расстреливаю – как и множество других узников.

Сторонники Столпа? Так их называть что ли?

И если кресты перестанут бить молниями по ледяному Столпу… что случится тогда?

Что за колоссальное жуткое существо заморожено в толще многокилометровой ледяной громады? Почему вокруг него такая свистопляска?

Получить ответы письмом похоже не получится. Попытаюсь узнать иным путем.

Сообщение убрал к другим. Архив потихоньку растет – хотя пока больше в количестве, чем в качестве. Винную пробку, само собой, тоже припрятал. Пригодится и еще как. Вещей у меня все больше. И моя битва по упорядочиванию хаоса будет продолжаться вечно.

Бутылку вина поставил в ряд с остальными. Как-то его даже многовато уже. Я пью строго в меру. Глоток вина в день. Пара глотков по случаю какого-нибудь памятного достижения. Ну три глотка. Сегодня позволю себе выпить. Все же сразу столько событий. И каждое вызвало немало эмоций.

Сумки…

Что в сумках Кости?

Это был мой «десерт». Я сознательно оттягивал удовольствие.

Медленно доел кекс. Неспешно сходил и вымыл руки. Вытер насухо по пути обратно. Только затем взялся за кожаную сумку – ту самую что для Красного Арни. Костя не просил меня не заглядывать внутрь. Этим и воспользуюсь. Тем более сумка просто закрыта ремешком пропущенным через пряжку. Однако предосторожность я все же проявил. Аккуратно приподнял край сумки, затем другой. Искал что-то вроде тонкой проволочки, что обязательно лопнет, если открыть сумку. И затем, после передачи, получатель будет знать, что новичок Гниловоз любит пошарить в чужих вещах. Да, вряд ли мучимый болью Константин стал бы заморачиваться этим перед смертью. Но рисковать глупо. А Красный Арни почти наверняка предупрежден о грядущей передаче.

Каким образом он мог быть предупрежден?

Вспышки.

Я впервые заметил их несколько дней назад – частые вспышки идущие из кокпита тяжело пролетающего надо мной креста. Тут не надо быть чрезмерно умным, чтобы догадаться – это световые сигналы. Световой язык. Банальная азбука Морзе. Подобными сигналами обмениваются корабли в море – при отсутствии более удобного варианта связи. Ну или флажками машут.

Чем выше – тем организованнее жизнь в неволе. Эта истина для меня все яснее с каждым преодоленным вверх метром.

Так что Константин наверняка успел передать тому же Красному Арни информацию о своем тяжелом состоянии и о том, что собирается передать все свое имущество уже виднеющемуся впереди новичку Гниловозу. Отсюда и моя предосторожность.

Никакой «сигналки» под клапаном я не обнаружил. Отлично. Осмотрел ее снаружи. Старая. Крепкая. Кожа настоящая, жесткая, толстая, покрытая царапинами. Это скорее вместительный портфель, причем изготовленный вручную и весьма давно. Вещь стоящая. Прямо жалко отдавать. На клапане следы от снятой прямоугольной таблички и два отверстия. Не иначе здесь красовалась фамилия первого владельца. Наверняка какой-нибудь именитый профессор или академик – вещь выглядит именно так, «по-профессорски». Солидно. Но не по деловому.

Вот теперь пора. Коротко выдохнув, я открыл сумку. Заглянул внутрь. Хватило пары секунд чтобы понять – в сумке скрыт немалый искус. Чуть помедлив, я начал выкладывать на стол предмет за предметом.

Четыре вручную запаянные в полиэтилен стопки рублей с Лениным. По десять штук в стопке.

Три ленинских рубля отдельно.

Пять стопок золотых монет. Запаянных в полиэтилен.

Шесть золотых монет отдельно.

Пластиковая прозрачная коробочка с завинчивающейся крышкой. Внутри шесть мелких красных камешков. И четыре таких же мелких прозрачных. Один зеленый покрупнее.

Другая прозрачная пластиковая коробочка. Мыльница. Перетянутая толстой резинкой. Внутри золотой лом. Обрывки цепочек. Смятые и целые кольца. Брошки. Крестики. Прочая мелочь.

Кинжал с позолоченной рукоятью. В дорогих ножнах – обернуты синей тканью с обильной позолотой, перехвачены золотыми полосками.

Золотой кастет. С острыми «ударниками». Не приведи бог таким по лицу отхватить.

Кожаная папка со шнурками. Внутри всего пять листов с тарабарщиной – буквы и цифры вперемешку. Это не может быть заумным математическим докладом. Это какой-то шифр.

Кофейная турка. Серебряная. До одури вкусно пахнущая кофе. Поднеся ее к носу, сделал глубокий вдох и блаженно зажмурился.

Две золотые чайные ложки – по черенкам видно, что из разных, но одинаково богатых наборов.

Серебряная табакерка с золотыми вставками.

Толстая книга в кожаном переплете. Уголки золотые. Надпись золотая. Хорошо узнаваемая. Библия. Открыв, прочитал несколько строк. Бессмертное чтиво популярное с незапамятных времен и по сию пору. Работа ручная. Иллюстрации впечатляют. Книженция весьма тяжелая.

Скальпель. Золотой. Тяжелый. Надпись «Хирургу от Бога …..». Дальше надпись безжалостно уничтожена. Кто-то сильно хотел скрыть фамилию и инициалы хирурга.

Солдатский ремень. Пряжка со звездой. Пряжка золотая. Буквально. Кто мог захотеть заказать себе солдатский ремень с пряжкой из чистого золота? Кожа ремня отличная. Толстая и мягкая.

Чернильная ручка. Само собой с золотым пером. У меня даже сердце защемило – хотелось бы иметь такую. Сугубо для письменных работ, а не имиджа ради.

Две серебряные ложки и две вилки. Из одного набора. Небрежно стянуты в пучок резинкой.

На этом перечень заканчивался. Портфель опустел. Я тщательно ощупал каждый шов. Проверил каждый кармашек. Ничего не обнаружил. Сложил все сокровища обратно в сумку. Закрыл клапан, застегнул ремень, отодвинул тяжелый портфель на край стола. Тут и думать нечего – передо мной пенсия почившего Константина. Копил он долго и упорно, десятилетия собирал достойную сумму, совершая сделка за сделкой, складывая монетку к монетке. Старался подобрать действительно стоящие вещи. Какие-то из них наверняка планировал оставить себе, другие – на обмен. Но внезапный смертельный недуг поставил крест на его планах. И умирающий Костя решил все передать Красному Арни – самому близкому другу. А как иначе? Не врагу же сокровище отдавать. Лучше выбросить все по частям в туалетную яму.

Держа в голове папку с исписанными листами, взялся за остальные вещи. Золотой перстень, снятый Костей с пальца. Массивный. Тяжелый. На печатке сплетаются буквы Р и С. Угадай теперь латинские это буквы или славянские. Перстень старый. Цепочка, сорванная с шеи. Золотая. На ней пробитая золотая монета. Рядом висит нательный крестик – алюминиевый, дешевый, потертый и блестящий. Рассмотрев перстень, цепочку и монету, сразу убрал их в личный тайник. Крестик пока оставил.

Это мое.

Так сказал Костя – «Все кроме сумки – тебе! Оплата».