Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари"

К одной из "скорых" подкатили носилки с Марком Лисовским. Ольга тут же вывернулась из-под руки санитара, заботливо прикрывающего её синей форменной курткой, и подбежала.

— Марк!..

Врач удержал её за руки.

— Не надо его трогать.

— Что с ним?

— Две пули в ноге, рёбра сломаны, рваная рана на лице. Что сверх того — увидим в больнице.

— Я поеду с вами! — решительно заявила она и никто не стал препятствовать.

У Марка кожа на щеке была разорвана до мяса. То ли пуля рикошетом задела, то ли осколок, то ли сам напоролся на искорёженный кусок решётки. Открыв глаза и обнаружив рядом с собой Ольгу, он сделал попытку улыбнуться.

— Вот, Оля… Теперь у меня ещё и шрам будет, — проговорил он тихо, словно хотел извиниться.

Ольга только головой замотала. Она вдруг поняла: "Он знает, что я нём думаю… о его внешности! Конечно, знает. Всегда знал."

— Это тебе уже не повредит, — ответила она твёрдо, и уселась рядом.

Марк закрыл глаза. Ему хотелось хоть ненадолго ускользнуть от суматохи, боли и переживаний. Всё уже закончилось и он имел законное право ненадолго отключиться от всей этой действительности.

Эпилог

Игорь стоял у могилы своего брата. Сегодня никто не назвал бы его ни сереньким, ни незаметным. Наоборот, он оделся получше, в тёмно-серое драповое пальто с поднятым воротником, и это пальто, дорогое, от престижной фирмы, выгодно подчёркивало его стройную и развитую фигуру. Светло-русые, чуть вьющиеся волосы отросли длиннее обычного, от чего лежали благородной гривой. И в лице его, строгом и сосредоточенном, чувствовалось нечто аристократическое, соответствующее фамилии. Правильная линия носа и резкая складка между бровей только подчёркивали впечатление.

В будний день на кладбище почти никого не было. Незнакомая женщина, проходя мимо, глянула на Игоря и подумала: "Какой красивый мужчина…" — и пошла дальше со своими пластиковыми бутылками мутноватой воды.

Игорь достал из кармана гранёный стакан и, наклонившись, вдавил донышко в песчаный холмик, у изголовья, рядом с гранитной плитой, на которой было выбито:

"Олег Сергеевич Сокольский

12.02.1976 — 25.05.2016

Брату и другу".

Игорь не спеша отвинтил крышку на полулитровой бутылке и налил полный стакан водки. Сверху положил кусочек серого хлеба. Потом отступил на шаг и сел на стандартную кладбищенскую скамейку. Вокруг валялись скрученные, потемневшие листья тополя. Осень уже всерьёз взялась за Питер и его окрестности, раскрашивая в пёстрые тона и мокрые краски, рассыпая жухлые листья и пригибая траву к земле.

Игорь налил в пластиковый стаканчик ещё водки и посмотрел на могилу.

— Вот так-то, Олежка, — сказал он. — Это льстит, когда у тебя такой умный и смелый брат. Был…

Он запрокинул голову. С утра моросил дождь, но сейчас распогодилось и сквозь рваные облака проглядывало удивительно синее небо. Игорь подождал, когда высохнут глаза, длинными глотками выпил водку, поморщился, потом зажевал кусочком хлеба.

— Я всегда думал, что это ты будешь пить водку на моей могиле. Странно, да?

Инга, в светлом плаще и изящных полусапожках, появилась бесшумно откуда-то сзади и присела рядом с ним на скамейку.

— Знала, что ты здесь.

— Выпьешь?

— Я не пью… Но сегодня выпью.

Он плеснул на донышко стаканчика чуток водки и Инга проглотила её, не раздумывая.

— Тебе надо родить ребёнка, — сказал ей Игорь.

— С чего это?

— Не век же в полевых агентах бегать. Выйдешь на пенсию — будет кому о тебе заботиться…

— А не пошёл бы ты, Сокольский! — высказала она в своей обычной манере, без особого выражения.

— И то правда. — Он допил водку прямо из горлышка и завинтил крышку на пустой поллитровке. — Идём.

Они встали и вышли на дорожку. Проходя мимо мусорного бака, Игорь махнул рукой, не глядя забросив в него пустую бутылку.

— Как там Славик? — спросил он, засунув руки в карманы пальто. — Я немного отстал от жизни за последние три недели.

Инга тут же подцепила его пальцами под локоть и придвинулась ближе.

— По-моему, ему нравится его новая работа.

— Ещё бы! А Марк?

— Выздоравливает. У него точно девять жизней, как ты думаешь?

Они помолчали, но Игорь ещё не закончил с вопросами:

— А его бывшая?

Инга пожала плечами.

— Сидит пока с Дашенькой, в его квартире, а что будет дальше — кто знает…

— Да уж! — Игорь привычно-кривовато усмехнулся. — Мы знаем всё о шпионах и террористах, но ничерта не смыслим ни в других людях, ни в жизни.

— А кто в ней хоть что-то смыслит? — критично заметила Инга. — Сам говорил: звено цепи и всё такое.

— Было дело, — согласился Игорь. — Чем дольше живёшь — тем больше убеждаешься, что тебе видна только пара соседних звеньев. Остальное — загадка.

— Меня устраивают те звенья, которые я вижу, — заметила Инга и он кивнул, соглашаясь с её доводом.

Они не спеша побрели по влажным плитам дорожки в сторону выхода с Южного кладбища…

Книга 2. Синоптики не обещают. Часть первая. Вопросительные знаки

Пролог

(Глубокая осень 2016 года)

— Сколько стоят эти цветочки?.. Ого! А эти? Да вы что, откуда вообще такие цены?! Можно подумать, у вас нет конкурентов в этом городе.

— Странный какой-то, — проворчала продавщица, глядя вслед уходящему от её благоухающего прилавка мужчине. — На бедного вроде не похож.

— А кто их разберёт? — откликнулась её соседка. — Сейчас иных бомжей можно определить только по запаху.

— Ну да! — отмахнулась цветочница. — Ты его руки видела? Не у каждой бабы такой маникюр! Я знаю о чём говорю, раньше в слоне красоты работала. На такие ногти нужно час потратить! Их самому себе не сделаешь.

— Ногти — как ногти. Я не посмотрела, — призналась соседка. — А чего на цветы перешла?..

Разговор удалился от предмета обсуждения на превратности судьбы, а мужчина с ухоженными ногтями вышел из одноэтажного павильона, построенного в стиле соседствующего с ним Витебского вокзала, и направился вдоль Введенского Канала. Ещё до середины 1960-х здесь действительно был канал, который соединял собою Обводный и Фонтанку, но его безжалостно засыпали и от водной преграды осталось одно название. Улица была не очень оживлённой, поэтому, пройдя павильон и свернув к проезжей части, незнакомец с ухоженными ногтями рискнул перейти на другую сторону, к бизнес-центру. Возвращаться на переход было далеко.

— Вон он! — встрепенулся сидящий рядом с водителем человек. Старенькая "Лада", цвета "кофе с молоком", стояла припаркованная ближе к перекрёстку.

Водитель тут же завёл мотор.

— Кстати, — бросил он. — Не надо искать удобного момента.

— Уверен? Может, подождём до вечера?

— Уверен!

"Лада" тронулась с места и тут же пошла на разгон. Человек был уже на середине проезжей части и почему-то не обращал внимания на то, что делается на дороге. Он обернулся в последний момент. Ударом его отбросило, как манекен, который используют при моделировании катастроф. "Лада" вильнула и помчалась вдоль вокзальных строений, в сторону Обводного канала.

Глава первая. Подведение итогов

Сокольский вошёл в длинный кабинет, который за последнюю неделю посещал раза четыре. Раньше ему не приходилось так часто общаться с генералом, но всё меняется. Правда, самого Дмитрия Ивановича Чёрного визит Сокольского не обрадовал:

— Игорь Сергеевич! Мне показалось, что мы с вами уже закрыли тему!

Генерал не счёл возможным отказать Сокольскому в аудиенции, но хотел показать сразу: об Ольгине ему больше сказать нечего. Парня жалко, из него вышел бы хороший сотрудник, но никто не имел права допустить к службе в УВР человека с судимостью за плечами. Полковник Баринцев временно замял это дело и Ольгин успел поучаствовать в нескольких операциях под руководством Сокольского, но как только генералу стало известно о подобном нарушении — разговор был короткий. И, по мнению Дмитрия Ивановича, достаточно категоричный, чтобы не поднимать тему снова.