Старый замок хочет поиграть - Шумская Елизавета

– О-о-о! Скульптуры в зале с витражом точно бы не отмыть тогда! Знаю я такой камень, грязь в него будто врастает!

– Ваша правда, ла-орита! Тот зал – это ужас, просто ужас! Я вот каждого зверя вот этими вот руками миллионы раз!..

Леа поймала себя на совершенно дурацкой ревности. Ее химеру кто-то там!..

– Ах, милая Язми, какой же труд! Там же скульптуры во всю стену!

– Видели бы вы лестницы, на которые приходится взбираться! Каждую два лакея держат! Ибо раз одна из нас уже свалилась. Чуть шею себе не свернула, ногу и руку сломала. Еще в том столетии, правда, но с тех пор неизменное правило – лестницы держат мужчины!

Шарли, прижав руки к сердцу, сочувственно покачала головой.

– Дела-дела. Как вы вообще в тот зал ходите, мне непонятно, на меня он такой ужас наводит! – безбожно врала девушка. – Витраж еще этот!.. Неужели не страшно?

– Страшно, конечно, но как-то поначалу, – покачала головой горничная. – Видать, не интересны мы ему. Мы, слуги, люди маленькие. Наши жизни не повод этой громадине просыпаться, да и слава Лунной Королеве!

– Неужели только при гостях оживает? – еще больше «перепугалась» Шарли.

Язми сочувственно посмотрела на нее.

– Да вы не волнуйтесь так, ла-орита, Сольгер чудит, конечно, но если за вами нет страшных тайн, то чего бояться?

– Тайн? – ла-ориты тревожно переглянулись.

– Ну да, он, – горничная огляделась, будто ее подслушивали сами стены. А может, это так и было? – любит показать чужие грешки. Ну, кто там кому изменяет, кто мужа отравил или своровал чего. Вы уж простите меня, господа тоже разные бывают. Мы уж тут навидались. Кто ребенка не в браке родил и на воспитание отдал, кто родственника придушил, кто еще чего. Но такое уж редкость, все же тут студенты едут в основном, не успели еще грехов наплодить. А вот кто постарше – там да-а-а.

– Это что же… проверка от академии?

– Может, и от нее. Только досталось такое развлечение от Вельгарды, – Язми сделала обережный знак. – Говорят, у него тут бригада куури работала. Витраж вот, сам зал, фрески эти, да много чего!

Шарли и Леа вновь переглянулись.

– А фрески же обновляют!

– Ну так… – горничная вдруг замолчала и отвела глаза. – Вы уж простите меня, ла-ориты, да только работать мне надо. Работа сама себя не сделает.

Виконтесса кивнула, видя, что девушка уже отдалилась.

– Чай не фреска, – вдруг произнесла почти все время молчавшая Леа. Язми дернулась и уронила свою метелку. – Часто они у вас сбегают?

– О чем вы, ла-орита… – проблеяла горничная. – Извините, мне надо идти! Туда… на второй этаж!

– Работай, милая, мы сами пойдем, – остановила ее сжалившаяся Шарли и за руку вытащила Леа из комнаты.

Девушки прошли пару шагов, потом юркнули в другую комнату.

– Значит, периодически сбегают, – Шарлотта нахмурилась и поправила рукава. – Надо все же найти нашу беглянку.

– Если ее еще не замазали.

– М-да, такое тоже возможно, – признала виконтесса.

– Анталя с Сандором сейчас не отыщешь. Давай сами попытаемся найти ее. Начнем с «чудовищного» зала.

– Знаешь, там рядом постоянно кто-то ходит. Мне кажется, если бы наша беглянка устроилась там, ее бы уже обнаружили. Скорее, она там, где поменьше движение.

Звучало разумно. И Леанора нехотя согласилась.

– Только давай еще на кухню зайдем. Там люди обычно повеселей и поотзывчивей. Может, чего и расскажут?

На кухне сначала к девушкам отнеслись настороженно, но, когда они в два голоса начали нахваливать еду и благодарить за нее, спрашивать рецепты, а потом Шарли еще и рассказала про какой-то соус для свинины, люди немного оттаяли. Так девушки осторожно вызнали про найденное тело – охранника лже-Клариссы, о том, что дознатчик вцепился в управляющего. Про него слуги немного злорадствовали, но явно не верили, что он к чему-то причастен. Джаноса не сказать, чтобы любили, но он был свой.

– Был бы убийцей, тут бы уже новое кладбище открыли, – поделился один из лакеев, прибежавший перекусить. – Тут столько народу проезжает! Да и на кой ему ее убивать?

– Она пыталась браслет похитить, – тихо пискнула Леа, наивно хлопая глазками. На нее посмотрели покровительственно, а кухарка еще и вазочку с печеньем ей придвинула.

– Браслет Вельгарды похитить невозможно, – пояснила она. – Этих воров в год штуки по три-четыре ловим, да и то только тех, кто попался, а сколько тех, кто половчее? А браслет все лежит на своем месте и лежит.

Леанора изобразила потрясение.

– Поразительно! – поддержала ее Шарли. – Какое место удивительное. Так страшно и так интересно!

Им наперебой начали рассказывать байки про замок, но тут пришла та женщина, которая встречала гостей в самый первый вечер. С ее появлением у всех резко захлопнулись рты, а вид стал понуро-виноватый, даже испуганный. Вот ее точно боялись больше каких-либо чудачеств Сольгера. Леанору с Шарлоттой она быстро выпроводила из кухни, буквально отчитывая за то, что пришли сюда, а потом еще и прошипела зловеще:

– Идите лучше в свои комнаты, ла-ориты, пока чего плохого не случилось.

– Да что может с нами плохого случиться? – Шарли умела получать выгоду из самых разных ситуаций.

– То мне неведомо, – не поддалась экономка, или кто она была на самом деле. – Только Сольгер лучше запоминает тех, кто шастает по нему ночами. Запоминает, – веско повторила женщина, – и понимает. А тайны есть у каждого. И у каждой.

И захлопнула дверь в помещения для слуг буквально у девушек перед носом.

– Вот карга старая, – в сердцах высказалась виконтесса, а Леа подумала, что ее тайны лучше не выдавать. И так то, что сейчас отображалось на витраже, наводило на размышления. Кто знает, может, кто-то уже задумался. Девушка передернула плечами, избавляясь от мерзкого ползущего по спине холодка, и произнесла:

– Согласна. Но в чем-то она права. Пошли уже по комнатам, я и правда несколько устала и хочу отдохнуть.

Шарлотта оглядела совершенно на вид бодрую подругу, подумала, что открыть свою тайну так глупо – это не дело, и ответила:

– Ты права, я тоже чувствую себя несколько утомленной.

Они направились к лестнице, но около нее Леа неожиданно остановилась.

– Что такое? – удивилась Шарли.

– Ты ничего не почувствовала?

Виконтесса прислушалась, сначала просто, а потом к себе.

– Ты хотя бы намекни, – спустя полминуты попросила она.

Леа, уже минуту прижимающая руку к стене, подняла на нее смущенный взгляд.

– Скажи, у вас не было ли такого, хм, развлечения как веревка с перекладиной, привязанная к наклоненному над рекой дереву? Хватаешься или садишься на перекладину и над рекой, – девушка, краснея и сверкая глазами, понизила голос и продолжила: – Отпускаешь – и бултых!

Шарли рассмеялась и одобрительно хлопнула подругу по плечу.

– А ты, оказывается, та еще оторва!

– Нет-нет, – замотала головой и руками Леанора. – Это не так… Хотя… – она замолчала, потом почти с завистью добавила: – Обожа-аю. Ох как бы я сейчас… ну да ладно. Вот знаешь, у меня вдруг возникло то ощущение, когда отпускаешь руки и летишь в воду. Вот тут, – девушка прижала руку к животу и лбу, – и тут. Пустота такая и напряжение одновременно. Не знаю, как точнее описать.

– Я, кажется, поняла. Я не ощутила сейчас, но это похоже на эффект от мощной магии. У нас раз-два в год поля зачаровывают. Несколько чародеев, обязательно цунами, ибо важнее всего земля и вода, и непременно рожденные в этих местах. Да-а… вот в один миг их волшебства, самый важный, когда сила выливается в землю, у меня такое же ощущение. Дядька мой говорит, у него такое при землетрясении возникало. То есть когда мощное изменение происходит.

Девушки растерянно замолчали, обдумывая.

– Тут самое мощное – это браслет и «чудовищный» зал, – нерешительно произнесла Леа. – Может, сходим посмотрим?

Несколько секунд Шарли просто смотрела в ту сторону, потом сжала ладонь в кулак и через силу расслабила ее.