Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари"

Инга сунула в карманы куртки рабочие перчатки, а саму куртку закинула на край ограждения.

— Привет! — Она обняла Сокольского и тот поцеловал её, прижимая к себе за талию. Для посторонних они были любовниками и Инга отметила про себя, что она могла бы в это поверить.

— Скучала? — спросил он, не выпуская её из объятий.

— Мне интересно, — ответила Инга, положив ему руки на плечи и заглядывая в лицо. Уже тогда у него были эти морщинки вокруг рта и складка над переносицей… — Митёк сегодня с тобой подерётся или снова струсит?

— Я ему глаза намозолил за последние дни, — заметил Игорь, усмехнувшись, и снова притянул её к себе. — Авось решится. Переодевайся, у нас ещё дел полно.

— Ключи от номера возьмёшь у портье, — ответила Инга и неохотно вывернулась из его объятий.

Уходя, она отметила, что Сокольский достал тряпку и принялся демонстративно протирать ветровое стекло шикарной машины. "Ревность страх не пересилила, может зависть к "богатеньким" поможет?" — подумала Инга — и попала в точку: Митёк уже топал к сопернику, а старина Саныч вышел из ворот мастерской и наблюдал из-под руки. Были и другие зрители, ради которых, собственно, игрался весь спектакль. "А ведь действительно интересно, набьют шефу морду или нет", — признала Инга, останавливаясь поодаль.

— Что, машинку запачкал? — спросил Митёк, подходя.

"Странный вопрос", — прокомментировала Инга, не удивляясь тому, что Сокольский даже не обернулся.

— Я к тебе обращаюсь! — Митёк подошёл почти вплотную и протянул свою грязную лапу…

Игорь подался в сторону, не позволив к себе прикоснуться, повернулся и теперь смотрел на механика снизу вверх.

— Что надо?

"Недружелюбно! — оценила Инга. — А Митёк-то осмелел. Да, парни, в боксе вы бы оказались в разных весовых категориях. И всё равно, ставлю на Сокольского!"

— Ты бы не ездил сюда, — предложил Митёк так задушевно, что сразу стало понятно: в случае несогласия, он будет бить.

"Жеребец! — мысленно обозвала Инга местного ухажёра. — Кобыле лучше остаться на виду, тогда точно не отступит". Сокольский оставил первый выпад за противником и невинно поинтересовался:

— А что ты сделаешь?

Митёк тут же сгрёб его за грудки и прижал к машине.

— Размажу, сволочь! — пообещал он. — Понял?

Инга скрестила руки на груди и прищурилась. "Проиграл Митёк, — убеждённо подумала она. — Неправильный ход. Надо было сразу бить, а не пальто пачкать".

— Понял, — ответил Сокольский и, легко перехватив запястье Митька, мгновенным, а главное, неожиданным рывком, завернув тому руку за спину. "Сочувствую", — прокомментировала Инга, прекрасно зная этот болевой приём. Механик плюхнулся на колени.

— Пусти! Руку сломаешь! Больно!

"Пора!" — решила Инга — и бросилась к месту драки.

— Игорь! Хватит! Оставь его! — Она подскочила сбоку и вцепилась Сокольскому в локоть, стараясь не мешать. — А ты пошёл отсюда! Понял?!

Сокольский тут же ослабил хватку и отступил. Митёк поднялся, потирая плечо, и угрюмо глянул на них обоих.

— Да понял я, — буркнул он, отступая. И вдруг кинулся на Сокольского, своим весом сбив того с ног.

"Молодец!" — похвалила Инга, довольная, что парень не сдался сразу. Саныч засеменил к ним, оббегая лужи. "До конца драки не успеет", — подумала Инга — и оказалась права. Падая, Сокольский подставил колено и рывком перебросил противника через себя. Вскочив, он выхватил пистолет.

— Лежать, падла! — рявкнул он Митьку, зло прищурившись, но тот и сам замер, едва приподнявшись на локти. — Инга! Идём! Если этот хвост ещё раз к тебе подойдёт, я ему в башке дырку сделаю!

— Мужики! Вы чего?! Эй! — Саныч наконец-то подбежал, но держался на расстоянии, с ужасом глядя на пистолет в руках Сокольского. — Хватит, он всё понял! Митёк! Ты понял?

Парень кивнул, ошеломлённый столь неожиданным результатом схватки.

— Вот и хорошо! Мил человек! Мы без претензий!

Инга снова вцепилась Сокольскому в локоть. Тот нехотя сунул ствол в карман.

— Проехали, — согласился он, потом порылся в другом кармане и сунул Санычу пару бумажек. — Скажи этому своему, чтобы держал язык за зубами. И пусть не лезет больше.

"Кнут и пряник лучше действуют вкупе", — подумала Инга. Через несколько минут они уже входили в гостиничный номер, оставив Саныча самостоятельно делать внушение Митьку.

— Ты неподражаем, — хладнокровно заметила Инга. — Даже без крови! Борьба нанайских мальчиков…

Игорь стащил с плеч грязное пальто и кинул его на стул.

— Разочарована? Кому надо было — те насмотрелись.

— Думаешь, клюнут?

Он пожал плечами.

— Выбор у нас небольшой. Посмотрим…

В тот раз их расчёт оказался верным: "заезжим гастролёром" заинтересовались, операция пошла по плану, а Саныч и Митёк остались гадать, куда исчезла Инга вместе со своим ухажёром на дорогущей тачке.

Прошло три года и Инга успела привыкнуть к тому, что всегда работает в паре с Сокольским. Она знала, что от него ожидать, верила, что в нужный момент он прикроет, найдёт решение, подскажет выход из трудной ситуации. Но партнёр сменился. В Ольгине Инга не была так уверена и честно высказала это Сокольскому. Тот ответил:

— Именно поэтому я тебя посылаю его прикрывать, а не наоборот.

Это польстило её самолюбию, хотя Инга и считала, что её лестью не проймёшь. Чтобы Соколький не подумал, будто она действительно повелась на его замаскированную похвалу, она резко ответила:

— Только не воображай, что научился мной манипулировать.

— Скорей я научился отдавать приказы, — парировал тот.

Инга предпочла промолчать. Она вступала в спор только тогда, когда надеялась оставить за собой последнее слово, но в данном случае, ей захотелось подарить эту сомнительную честь Сокольскому.

— Что с этим убийством на Введенском? — спросила она.

— Очень некстати, — признал Сокольский. — Мы потеряли человека, который наверняка знает ответы на нужные вопросы. Теперь придётся идти обходными путями. Но тебя это сейчас не должно волновать. Ваше с Ольгиным дело — придерживаться плана… насколько это вообще будет возможно.

— А если будет невозможно?

Он глянул на неё и неохотно качнул головой.

— Тогда это станет моей заботой.

Вот ему Инга верила. Сам Сокольский себе так не верил, как она. Поэтому Инга успокоилась, согласно кивнула и, подхватив сумку, направилась к выходу.

Глава четвёртая. Концы и начала

Для поездки выбрали самую неприметную из машин, без полицейской символики. Малышев решил участвовать сам. Что-то мешало ему довериться коллегам в таком скользком деле. А может быть, он просто любил оперативную работу и пользовался случаем размяться. Вот и ехал сейчас в компании двух молодых коллег и шофёра. Причём, самый молодой заскучал уже на половине дороги.

— Надо им было так далеко забраться! Какое-то Кирпичное… Семьдесят километров от города!

— Костя! Прикинь, мужички отсюда в восемнадцатом веке кирпичи на подводах в Питер возили, Бог весть сколько времени тратили, а ты не можешь в машине час потерпеть.

— Колян! Я и не пугаюсь, просто могли бы себе найти логово поближе.

Николай и Константин — имена достаточно разные, но Колю и Костю их сослуживцы будто нарочно всегда путали. При этом Костику было двадцать пять и он выглядел, как худосочный подросток, а Коляну исполнилось тридцать восемь и его высокая, крепкая фигура одним видом наводила трепет на преступников. А ещё интереснее, что эти двое, как познакомились и проработали первые сутки вместе — так сразу же стали "не разлей вода". Если кто-то в отделе говорил: "Передайте Костику то-то и то-то", посланец с чистой совестью сталкивался с Коляном и передавал всё ему. На вопрос — "Зачем ты Коляну-то передал, когда нужно было Костику?" — следовал неизменный ответ: "А какая разница? Сами разберутся."