Слон Килиманджаро - Резник Майкл (Майк) Даймонд

Первые восемь кораблей, попытавшиеся приземлиться, разнесли в клочья еще на подходе к атмосфере. Девятый добрался до поверхности, уничтожил две фермы и трехкилометровый участок дороги и на том прекратил свое существование.

Наконец Шагалла вышел на связь с королем.

— Господин мой, вы должны разрешить мне подавить их огневые точки. Мы потеряли девять кораблей, а они полностью сохранили систему обороны!

— Уж не отдаешь ли ты мне приказы? — взвился Рашид. — Я — избранник Аллаха, вознесенный над людьми! Мы не будем атаковать из космоса! Я не могу рисковать уничтожением бивней!

— Но мы потеряли шесть тысяч человек!

— Подумаешь! — Рашид пожал плечами. — Они умерли во славу Аллаха.

— Они умерли за ваши бивни. — Шагалле с невероятным трудом удавалось сохранять хладнокровие. — А мы не приблизились к ним ни на шаг.

— Мы не можем потерпеть поражение, — гнул свое Рашид. — Так повелел Аллах!

— Господин, к сожалению, не могу с вами согласиться. Если вы не позволите мне защищать моих солдат, шансов у нас нет. Вы должны разрешить бомбардировку планеты, или нас ждет жесточайшее поражение.

— Я не позволю уничтожить бивни! — рявкнул Рашид, а после короткой паузы добавил, уже ровным голосом:

— Однако я разрешаю распылить в атмосфере химические или токсические вещества, генерал Шагалла, если вы по-прежнему сомневаетесь в нашей победе. Но никаких радиоактивных маюриалов! Какой прок от бивней, если… если я не смогу их использовать.

«Если ты не сможешь растирать их в порошок и есть за завтраком», — про себя поправил ею Шагалла.

— Да, мой господин, — произнес он вслух и отключил связь.

— Теперь он хочет отравить атмосферу и убить все гражданское население? — взвился Джума.

— Чего он хочет и что получится — две большие разницы, — ответил Шагалла. — Я хочу, чтобы ты разобрался, какие у нас на борту нервные газы и химические вещества. Потом пропусти эту информацию через компьютер и постарайся найти тот состав, который выводит на короткое время из строя, но не убивает. — Он помолчал. — После этого мы сбросим газовые бомбы на Нью-Эвон и военные базы, десантируем группу коммандос, захватим бивни и быстренько ретируемся, да будет на то воля Аллаха!

— А как же Рашид?

— Я уверен, что Аллах в Его бесконечной мудрости решит и эту проблему. Сейчас моя задача — не допустить дальнейших потерь.

— Армия вам доверяет, — не унимался Джума. — Если вы возглавите переворот, вас поддержат девяносто процентов офицеров.

— Военные созданы, чтобы воевать, а не править, — ответил Араб Шагалла. — У меня нет ни желания, ни способностей управлять целой планетой. — Он включил топографические обзорные экраны. — А теперь займись делом. Определись с запасами и составь искомую химическую формулу. Джума?

Майор, уже двинувшийся к двери, обернулся.

— Да?

— Я больше не хочу слышать о перевороте. Я его не возглавлю, а если кто-то из моих подчиненных предпримет такую попытку, выступлю против них. Мы служим в армии Альфа Беднари IV, и я хочу, чтобы в ней помнили о дисциплине и чести.

Араб Шагалла вновь вызвал флагман и попросил соединить его с Амином Рашидом.

— Да, генерал? — Монарх появился на экране.

— Химический состав найден и сейчас распыляется в атмосфере.

— Превосходно! Когда он подействует?

— Меньше чем через пять минут, мой господин. Я отдаю приказ двум моим кораблям приземлиться в Нью-Эвоне и забрать бивни. — Он помолчал. — Вы хотите принять участие в операции?

— Обязательно! Я поведу войска на город!

— Я должен предупредить моего господина, что распыленный состав не вызывает смертельного исхода и действует только три часа. Я не могу гарантировать вашу безопасность, если наши враги придут в себя, когда вы будете находиться среди них.

— Трех часов нам хватит за глаза, — заверил его Рашид.

— Очень хорошо, мой господин. Мы подготовим для вас защитный костюм.

— Газ же не смертелен, — напомнил ему Рашид. — Я обойдусь без защитного костюма.

— Но, господин мой…

— Я бессмертен! — заявил Рашид. — Обычным людям нужен Защитный костюм, а избраннику Аллаха — нет! Я войду в Нью-Эвон в белых одеждах.

— Как скажете, мой господин. — Шагалла пожал плечами.

— Отлично. Начинаем вторжение!

Амин Рашид XIV вошел в спящий город во главе своих войск. В одиночестве поднялся по каменным ступеням музея, где его и запечатлел на голокамеру личный биограф. Затем монарх вошел в здание в сопровождении коммандос и лично разбил стекло, за которым на высоком постаменте стояли бивни Слона Килиманджаро. Проследив за тем, чтобы бивни упаковали в специальные чехлы, Рашид повел войска к кораблям.

Возвратившись на флагман, он прошел через дезактивационную камеру, вызвал на связь командиров всех кораблей и сообщил о своей победе.

А перед вечерней молитвой упал, потеряв сознание.

— Он будет жить? — спросил майор Джума.

— Будет, — ответил Араб Шагалла.

— И с головой у него все будет в порядке? Хуже не станет?

Шагалла раскурил сигару, уселся поудобнее.

— Не станет.

— Тогда Аллах нас покинул! — с горечью воскликнул молодой офицер.

— Аллах нас не покидал, — возразил ему Шагалла. Джума недоуменно уставился на генерала.

— Аллах не только справедлив, я думаю, он не лишен и чувства юмора.

— Я вас не понимаю.

— Я только что получил доклад медиков о самочувствии нашего монарха.

— Но вы же сказали, что он жив и с головой у него все в порядке.

— Именно так. — Шагалла не мог скрыть довольной улыбки. — Но кое-каких способностей он все-таки лишился. — Генерал с видимым удовольствием затянулся, выпустил струю ароматного дыма. — Ради чего мы напали на Плантагенет, майор Джума?

— Чтобы захватить бивни, которые должны превратить его в жеребца-производителя.

— Совершенно верно, — кивнул Шагалла. — Так вот, как следует из медицинского отчета, тем, кто надышался газом, распыленным в атмосфере Плантагенета II, гарантирована полная импотенция.

Джума заулыбался:

— Правда?

Шагалла кивнул:

Я же говорил тебе, что Аллах — самый справедливый Бог в мире. И озорства у Него не отнять, не так ли? — Я не променяю Его ни на какого другого, — кивнул майор Джума.

Выслушав историю Амина Рашида XIV, я принялся за рутинную работу. Мандака связался со мной перед ленчем.

— Есть ли новая информация?

— Я узнал, что произошло с бивнями в восемьсот восемьдесят втором году Галактической эры. Мандака нахмурился:

— Вы знаете, о чем я. Я покачал головой:

— Компьютер не может их обнаружить после того, как Таити Бено украла их у Летящих-в-ночи.

— Вы узнали об этом позавчера.

— Они найдутся, — заверил я его. — Это лишь вопрос времени. Компьютер ничего не упустит, а наше дело — еще немного потерпеть.

— Ночь вы проведете в своем кабинете?

— Да.

— Вечером я с вами свяжусь.

— Можете не беспокоиться. Я найду вас, как только обнаружу бивни.

— Я с вами свяжусь, — повторил он и исчез.

— Я не сомневаюсь, что свяжетесь, — сказал я пустоте, в которой только что висела его голограмма.

День тянулся медленно. Я что-то записывал, проверял какие-то замеры, составлял план работы для своих сотрудников. Встретился с художницей, участвующей в подготовке очередного издания «Брэкстона», в четыре часа заказал стакан фруктового сока и уселся в кресло, гадая, какие новые направления поиска задать компьютеру, чтобы тот сумел-таки обнаружить бивни.

— Надеюсь, ты переоденешься, — услышал я знакомый голос, повернулся и увидел стоящую в дверях Хильду. После завтрака она изменила прическу и надела что-то очень элегантное, в розово-зеленых тонах. На ее руке даже сверкало обручальное кольцо с бриллиантом и звездными камнями, которое Гарольд подарил ей более двадцати лет тому назад.