Нас снова заперли в церкви, и мы этому даже обрадовались. Правда радость была недолгой. Как только наступила полночь, пугающая сущность возобновила атаки на защиту церкви.
Я оголил грудь Рудика и достал инструменты, попутно одним глазом глядя в обучающий ролик из интернета.
— Прости, Рудик, — сказал я виновато, — Но по крайней мере обещаю, что больно не будет.
— Макс, мне как-то не по себе, — призналась Катя, — Сейчас как приведут Вия, как поднимут ему веки… бр-р-р…
— Успокойся, Кать. Сказка давно пошла не по сценарию. Хома Брут паночке татушек на груди не ставил.
— Очень смешно, — упрекнула Катя.
Работал неторопливо, потому что напортачить с партаком было никак нельзя. Потом не переделать. А давление на защитный купол не ослабевало. Когда я отводил взгляд от работы, по темным углам мне начинали мерещиться химеры. Я промаргивался и продолжал.
Катя держалась молодцом и страха старалась не выказывать, но больше чем на два шага от меня не отходила. К трем часам ночи я вывел заключительный штрих и шумно выдохнул.
— Ну что? — спросила Катя с тревогой и с надеждой одновременно.
— Вроде бы готово.
— Вроде или готово? — нервно уточнила Катя.
— Сделал все, что мог.
Мы посмотрели на Рудика. Рудик был по-прежнему мертв. Зато я почувствовал, как внезапно пропало давление на церковную защиту.
— Боюсь сглазить, но по-моему сущность отступила, — сказал я.
— Ну хоть одной проблемой меньше. Еще бы отделаться от инквизи… — Катя не договорила, потому что возле гроба резко закрутился воздушный вихрь.
Все огоньки на свечах враз затрепетали от возмущения воздуха. Сразу стало намного темнее. А затем вихрь пропал так же внезапно, как появился. Вместо него на этом месте материализовалась темная фигура в капюшоне. И это был не Рудик. Потому что Рудик продолжал лежать в гробу.
