— Княжич, — уголок губ дрогнул. — Упрямый.
На русском он говорил без малейшего акцента, разве что очень тихо и сипло, словно горло простудил. И мгновенно понял, что значит его встреча со мной. Матерый.
Нападать не спешил, осторожничал. Я предполагал, что он считает меня более опытным магом, чем я был на самом деле. Хотелось бы, чтоб так, это даст немного времени.
— Долги надо отдавать, — пожал я плечами.
Разговоры — это хорошо. Любая задержка перед схваткой, это дополнительное время для Ворониной. Которая, я надеюсь, уже стягивает вокруг бара спецназ.
— У меня нет к тебе дел, — отозвался наемник, все так же стоя на входе. — Был заказ. Когда я с тобой столкнулся — отступил. Признал ошибку. На этом все. Я не знал, что ты княжич.
Дает понять, что мы можем разойтись миром. Ну, или без войны. Вполне понятная философия человека, который продает свои навыки. Ничего личного, как говориться, только бизнес.
Не, родной! Я тебя не для того так долго из под камней выковыривал, чтобы сейчас отпустить.
— Вопрос не в том, что ты напал на меня. Это я бы еще мог простить, — с легкой улыбкой произнес я. И замолчал, нагнетая интригу.
Поляк ждал продолжения секунд двадцать — все в копилочку! — а потом все же нарушил молчание.
— А в чем же?
Как и я не мог долго связать два случая — убийство курьера и нападение на меня — так и он пока оставался в неведении. Разные заказы, разные цели. Полагаю, он и про то, что Здражевского убил у меня под носом не догадывался. Просто оборвал ведущую к нему ниточку.
— Курьер.
— Курьер?
Мне, кажется, удалось его удивить. Такого ответа он точно не ждал. Но сразу же как-то напрягся, и я понял, что время разговоров закончилось. Блин, рановато я эту карту выдал, нужно было еще немного время потянуть. Но что еще я мог ему сказать?
А главное — почему он так остро отреагировал на курьера? Прекрасно владел собой во время разговора с аристократом, хотя не мог не понимать последствия нашего с ним столкновения, а стоило разговору зайти за первый висяк — сразу озверел.
Брошенный сгусток огня я даже отбивать не стал — скрылся за стойкой. Пламя лизнуло крепкое дерево, обуглило в месте удара, и погасло. Не смогло зацепиться и поджечь. На этот раз противник бил простым «пульсаром», а не накаченным взрывом, как в нашу первую встречу. Понимал, что объемные взрывы в замкнутом помещении опасны для него также, как и для меня.
Я же в ответ ударил «ветерком». Плотный поток воздуха — единственное пока в моем арсенале боевое заклинание — широким конусом помчался к поляку… и обогнул его по сторонам — паршивец просто закрылся щитом.
— Это такая демонстрация презрения аристократа к простолюдинам? — скаля зубы осведомился наемник. — Бить самым примитивным конструктом?
— На тебя и этого хватит! — выкрикнул я, снова скрываясь за стойкой.
— Очень сомневаюсь… — звуки шагов. Я быстро выглянул из-за укрытия, увидел, что поляк неспешно идет ко мне, и снова спрятался. — После той нашей встречи, господин Шувалов, я немного покопался в открытой информации. И пришел к выводу, что дара в тебе — кот наплакал.
Жар.
Вжух!
«Пламенное лезвие» аккуратно разрезало стойку, за которой я скрывался. В шаге от моего тела — я в последний момент почувствовал направление атаки, и перекатом сместился в сторону.
— «Золотой лотос». Думаю, ты им и другой дрянью просадил себе энергоконтур, — продолжил вещать поляк. — Про тебя много писали в новостях.
Еще один «вжух» от которого я смог уклониться — теперь у байкеров целых три стойки вместо одной. Правда, на этом мое укрытие и кончилось. С последним прыжком я выскочил на открытое место. В трех-четырех шагах от противника.
Тот уже выпускал из правой ладони очередное заклинание. Выглядело это даже завораживающе — пылающая змейка словно бы спускалась из его рукава, твердея в воздухе и превращаясь в короткий клинок.
— И теперь все, на что способен, это бросаться ученическими техниками, — увидев, что я остался без защиты, наемник довольно улыбнулся. Сделал шаг вперед, поднимая руку с «лезвием».
— Уверен? — я нашел в себе силы ухмыльнуться в ответ. — Поставишь на это?
— Проверю.
Короткий взмах, жар и на четверть просевший магический резервуар. Щит справился с задачей, подарив еще несколько секунд жизни.
По телу сразу стала развиваться слабость, будто я без паузы десяток мешков с мукой перекидал. Скрывая это, с видом, будто для меня это сущие пустяки, я отступил назад.
— Кто заказал курьера?
И снова эта реакция. Страх? Мне же не показалось, да? Он боится заказчика? Но определенно его знает. Как интересно!
— Зачем тебе? Мертвецу?
Еще одни взмах, который я принял на укрытое щитом предплечье и огненный клингон разлетелся искрами. Минус еще четверть резерва. И еще большая физическая усталость.
— Интересно просто, — смещаясь, я старался держать между собой и противником барную мебель. Не то чтобы столы и стулья могли ему как-то помешать, но мне могли подарить секунду перед ударом. Реакция проседала по мере физического истощения. — Что ты такое узнал, что так паникуешь?
Отлично! Кажется, последняя фраза нашла брешь в его невозмутимости. В глазах точно мелькнул испуг — теперь я не ошибся. Поляк знал заказчика. И, кажется, имел с ним некоторые трения. По крайней мере, он его боялся. Почему? Не доделал работу? Узнал что-то?
Да чтоб тебя!
Очередной удар «пламенного лезвия» пришелся на стол, который тут же распался на две одинаковые половинки. Пользуясь «перезарядкой» заклинания, я вновь швырнул «ветерком». Но на этот раз ударил не по самому поляку, а по разрушенной мебели.
Останки стола взлетели в воздух и устремились к наемнику. От одной половинки он уклонился, вторая бессильно ударила в барьер и упала на пол, не причинив врагу вреда.
Тот оскалился.
— Как я и думал! Один лишь ученический удар…
Поднял вновь сформированный клинок из огня… и вдруг отлетел на несколько шагов назад. Врезавшись в им же разрушенную стойку бара. Забарахтался, поднимаясь.
Я же, пользуясь короткой передышкой оглянулся. В дверях, заслоняя весь проем, стоял рыцарь в полном доспехе. Металл и пластик, чуть заметно светящиеся камни в узловых точках, забрало, больше похожее на обзорный экран космического скафандра.
— Всем доброго вечера, — усиленный динамиками мобильного доспеха голос Маши прозвучал как хор ангелов. — Лежать, не вставать.
