О! Старый знакомый. В Ленинграде найден мертвым известный убийца по прозвищу Монгол. Сбежал он тогда от нас с Чеглоком, зарезав своей волшебной финкой несколько человек, да недолго протянул — от пистолетной обоймы в спину ни одна финка не спасет, будь он хоть трижды заколдованной…
Есенин опять доставлен пьяным после очередного пьяного дебоша. Вот неймется человеку — дал бог ему талант поэта, да сверху еще и чародейский дар отсыпал, девчонка рядом с тобой, что влюблена в тебя, как кошка, так ведь нет! Тоже, видимо, «скучно». Чувствую, не протянет он долго… да еще и Бениславскую с собой в могилу потащит. Та еще в тот раз рыдала, мол, мне без него не жить…
Я отложил бумаги и потянулся.
Некогда скучать! Некогда! Работать надо!
Каждый в Советской Союзе на своем месте для общего блага работает: кто на заводе с молотом, кто в поле с плугом, кто на фронте с винтовкой — а кто и с наганом по темным переулкам и задворкам, нечисть людскую и нелюдскую вычищать. Вот мы и чистим.
Хороненко, временами прижимистый, но для своих щедрый, лучший стрелок МУРа…
Коля Балаболкин, бывший беспризорник, весельчак и балагур…
Григорьев, пришедший в наш отдел после гибели своей невесты от рук живого мертвеца-попрыгунчика…
Наш бессменный фелинолог Слава, с подходящей ему фамилией Котов, и великолепный Треф — огромный серый кот, натасканный на нечисть и колдовство…
Наш новый пресвитер — мальчишка, еле-еле из семинарии, поэтому фамилию его никак запомнить и не могу — пока всего боится, но старается, стиснув зубы. Будет из него толк…
И наш начальник — Иван Николаевич Чеглок, человек в деле борьбы с нечистью настолько опытный, что как будто каким нюхом ее чует…
Вместе мы справимся. Мы — и еще сто пятьдесят миллионов.
Я вздохнул. Чтобы справиться — нужно учиться. Потом учиться. И в конце тоже учиться. Иначе никуда ты не годен. Я вздохнул еще раз и раскрыл справочник. А то как я в том деле с Патрикеевной обидно опростоволосился…
Итак, на «Дэ».
«Дока — человек, коий колдуном не является, однако ж от рождения имеет силу, чтобы колдуну противостоять. Сглаза не боится, на колдовской отвод глаз не поддается, невидимое видит…»
Конец
