Травма (СИ) - Маслов Рей

- Ула Кахуна. Цвет - оранжевый.

Смуглая девочка лет шестнадцати в кислотно-оранжевом спортивном костюме, с огромными чёрными глазами и хвостом угольных волос. Ула, смертница с площади.

- Легкомысленна, больше любит рассуждать на отвлечённые темы, чем принимать конкретные решения. Одновременно любит и боится контактировать с людьми. Имеет творческий талант, но стесняется его.

Сергеев никогда до этого не видел её такой - живой, целой, улыбающейся. В жизни она бы мне понравилась, подумал он. Несмотря на всю "легкомысленность" и "страх контактировать с людьми". В начале расследования Ксэ разрабатывала версию о теракте, но постепенно аргументов в её пользу стало меньше, а сейчас, увидев эту девочку такой, застенчиво глядящей мимо камеры, без кровавой дыры в груди, Сергеев совсем в это не верил.

На экране тем временем появился знакомый профиль - нос с горбинкой, длинные светлые волосы, нарочито лукавый взгляд в звёздочках "гусиных лапок" у глаз.

- Александр Люк, цвет - синий. Готов на всё, чтобы возвыситься. Недостаток природной усидчивости компенсирует уверенностью в себе и силой убеждения. Любит планировать всё заранее, но способен и на авантюры. Невысокого мнения о собственных талантах, хотя обычно склонен демонстрировать обратное.

Копф выдавал информацию зловеще монотонно, как справочный автомат, не читая, - а если и читал, Сергееву так и не удалось найти на экране ни одной буквы или цифры.

- Бригитта Гарнье, "Невада". Цвет - лиловый. Умна и способна, но лишена жизненных ориентиров. Долгое время полагалась во всём на собственные естественные способности и из-за этого потеряла интерес к карьере или образованию, начала охотиться за острыми ощущениями. Отвергает любые обязательства и старается не привязываться к людям... Андреш Новак, "Блайт". Любит простоту и порядок. Предан близким людям, не любит оставаться один. Увлекается техническими новинками, хотя в целом довольно консервативен, зачастую противится переменам в жизни. Не боится смерти, но беспокоится об отношении к нему окружающих.

Теперь эти двое. Копф, казалось, подряд называл всех участников событий последних недель. На фотографии крупным планом леди-хакер была ровно такой, какой её себе представлял Сергеев - очевидно умной, но не как Люк, без показного превосходства над всем и вся, скорее, что-то из разряда "женщина-загадка". И её мужчина, в глазах которого не было заметно и следа перечисленных положительных качеств.

- Ксэ. Цвет - голубой... а вот, кстати, и она.

На миг возникшее на экране изображение Ксэ дрогнуло и пропало. На его месте проступила сетка из нескольких десятков квадратов-окон. Копф нажал на одно, и оно расширилось на половину дисплея: полутёмное помещение, разделённое надвое металлическим турникетом, военные в оранжевой униформе, смотрящие наружу из бронированной будки, длинный силуэт, склонившийся над пультом идентификации перед турникетом.

- Вот и она, - повторил Копф. - Она тоже чувствует её, как прежде чувствовали восемь других. А вы, Константин Сергеев?

Дверь пропускного пункта щёлкнула за спиной. На несколько секунд стало темно. Потом зрачки расширились, впитали темноту, как раньше - свет, и вокруг прояснилось. Пешеходная дорожка посреди широкого неосвещённого двора вела прямо, а затем направо, где высилась угловатая громада основного комплекса.

"Основной завод TransAlum, дочерней компании "Сабрекорп", производящей алюминиевые корпуса для военной и космической промышленности. Режимный объект с ограниченным доступом, подотчётный только Минобороны".

Кто-то говорил с Ксэ изнутри, сообщал факты, пытался достучаться до разума, но Ксэ не понимала. Она прошла сквозь ворота ("Доступ - 3b, действителен 1 час 12 минут" - высветилось на пульте) и оказалась на ночной аллее в тусклом таинственном свете. Крохотная голубая звёздочка зажглась впереди и вела за собой, медленно уплывая дальше по дороге. Ксэ шла плавно, зачарованно, вытянув ладонь вперёд, будто желая ухватить ускользающую неоновую искру. Под ногами сквозь подошвы сапог чувствовался прохладный, шершавый асфальт с сыпучей мелкой пылью между вросшими в него камушками гравия. Двор пах дождём и убитой землёй - тонкий, терпкий, щекочущий ноздри аромат.

Ксэ завернула за угол, на пятачок перед входом в здание - и искра действительно стала рукой. Длинное хрупкое запястье словно сложилось прямо в воздухе из звёздного песка, отливая той же голубизной, что и огонёк, из которого родилось. Ксэ потянулась за ним - но оно вновь отступило, приглашая её внутрь. Когда Ксэ вошла в здание фабрики - огромное, гулкое, как концертный зал без сидений - запястье выросло до локтя, одетого в широкий заострённые на конце рукав с вышитым растительным узором. Ещё пятнадцать, двадцать шагов - и по тёмному залу уже шла высокая, стройная женщина с шеей ещё длиннее, чем у Ксэ, с извивающимися от ключиц до подбородка украшениями из тёмного матового металла. Женщина шла вполоборота, своими глубокими глазами глядя в глаза Ксэ. Её расшитое платье было облегающим до талии и от плеча до локтя, свободным ниже, шаг - лёгким, пружинистым. Ксэ посмотрела вниз и увидела, что на ней не было обуви, и она аккуратно касалась четырьмя пальцами земли, прежде чем сделать следующий шаг. Она всё так же в приветственном жесте протягивала руку, не улыбалась - но просто излучала радость, и гостеприимство, и доверие. Ксэ какое-то время просто следовала за ней, не открывая глаз, изучая её тончайшие нежные губы, покрытую редкими короткими волосками голову, крутые надбровные дуги - как у неё самой, но другое.

Когда же она наконец посмотрела вокруг, всё искрилось голубым светом. Широкий парадный коридор со сводчатыми потолками, разноцветной мозаикой на полу, стенами с огромными алыми флагами и выступающими гранёными колоннами - каждая деталь в полупрозрачной бледно-синей дымке, точно на балу призраков. Женщина вела Ксэ дальше по коридору, по каменным ступеням и коврам из тонкой упругой ткани, так приятно отдававшейся в ногах сквозь подошвы ботинок. Из ответвлений коридора её приветствовали другие мужчины и женщины - в платьях, камзолах с вырезом, туниках, высоких шляпах. Воины и ремесленники, жрецы и придворные - все знали, куда она направляется. Ксэ тоже знала, и от этого грудь наполнялась щемящим нетерпением. Где-то далеко, в тусклом эхо этого невероятного мира, тот самый некто внутри Ксэ объяснял и показывал что-то другим людям, снова говорил про "3b", но слова на неизвестном языке таяли в тумане, уступая место сиянию роскошного дворца. Широкий коридор привёл к огромному пустому пространству, где стены терялись в темноте, и лишь светящаяся словно сама по себе дорога шла над пропастью к сказочному золотому фасаду. Женщина в платье уже не вела за собой - она шла рядом, всё ускоряя шаг, и глаза её пылали. Копф и Сергеев смотрели, меняя ракурсы камер, как Ксэ переходит с одного этажа фабрики на другой, по коридорам и переборкам между цехами, а сама она видела звёздный пост ко входу в волшебный чертог. Створки дверей переливались перламутровой белизной, как две половинки луны. Ксэ шагала, подняв голову, забывая даже регулировать сердцебиение, смотря в одну точку перед собой.

И вдруг всё остановилось. Поблёкли краски, пошёл рябью колдовской туман. Издали стали долетать голоса, всё громче и громче, вторгаясь в золотую вселенную, заставляя её трескаться и отваливаться кусками, как старая штукатурка. Ксэ растерянно оглядывалась по сторонам, наблюдая, как рушатся сверкающие колонны и полупрозрачные плиты моста.

- Я повторяю, не положено. Отделение оборонпромышленности, допуск по решению командующего.

Перед Ксэ стояло странное существо. Она даже не пыталась понять, сколько у существа конечностей, и из чего сделан полукруглый нарост на голове. Позади маячили трое точно таких же, приземистых, ощетинившихся, глядящих своими маленькими чёрными глазами. Найра.