Город чудес - Беннетт Роберт Джексон
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Их шаги пробуждают эхо. У Сигруда начинают болеть икры. Он спрашивает себя, не может ли это место задержать Нокова по той простой причине, что здесь нужно очень долго идти, чтобы куда-то добраться.
— Похоже, ты справляешься со всем этим довольно неплохо, — замечает Мальвина.
— Я не впервые столкнулся с божественным, — отвечает Сигруд. — И это лучше того, к чему я привык.
— Да уж, Жугов и Колкан вряд ли могли произвести хорошее впечатление.
— Он был отцом мальчишки, верно?
— Жугов? Да. Правильно догадался.
— И твоим отцом тоже?
Она фыркает, как будто давится идеей.
— Безусловно, нет. Этот мужчина, это существо, было безумнее распаленного зайца. Нет-нет. Мои родители — Олвос и Таалаврас. Надежда и порядок, видишь ли. — Она улыбается. Улыбка слегка язвительная, самую малость. — Прошлое — жестокая, неоспоримая вещь, как Таалаврас. Оно такое, какое есть. Безжалостное, черствое, в точности как все его машины и приспособления. Ну, я немного такая. И все же люди, оглядываясь, видят в прошлом… истории. Предания. Возможность. Надежду. Это похоже на нее. Так что во мне и это тоже есть.
— Понятно.
Они продолжают подниматься по лестнице.
— Знаешь, что самое худшее? — спрашивает Мальвина.
— В чем?
— В том, чтобы проснуться. В плане Жугова спрятать нас в обычных семьях, а потом однажды разбудить.
— Нет. Что?
— То, что… ты все помнишь, — говорит Мальвина. — Ты просыпаешься и осознаешь свою истинную природу — вспоминаешь своих божественных родителей и то, как все было раньше… Но ты еще и помнишь своих смертных родителей. Помнишь, каково просто… быть ребенком, частью семьи. Ты не можешь этого забыть. Я не думаю, что Жугов понимал, насколько это может оказаться больно.
— Ты предпочитаешь все забыть?
Мальвина вздыхает.
— Я не знаю. Время от времени.
Они продолжают подниматься по лестнице.
— У меня вопрос, — говорит запыхавшийся Сигруд.
— Валяй.
— Если Жугов погиб в Мирградской битве, — спрашивает он, — почему божественные дети все еще спят? Почему его чудо не исчезло? Почему они не проснулись все одновременно?
— Да, это забавно, не так ли? — говорит Мальвина. — Я сама задаюсь этим вопросом. — Звук ее шагов затихает.
Сигруд смотрит вверх и видит, что лестница наконец-то закончилась в странном помещении.
Комната длинная, но узкая. На одной длинной стороне — двустворчатая дверь, более десяти футов высотой, с огромными железными ручками и маленькими светильниками по обеим сторонам. Взглянув на дверь, он слышит пронзительное «и-и-и-и…» в ушах, единственную ноту на частоте, которая почти лишает его возможности мыслить.
Мальвина ухмыляется.
— Слышишь шум?
— Да, — отвечает он, морщась.
— Ага. Им не нравится, что ты здесь. Ты никогда не бывал тут раньше. Они не доверяют новым людям. Ну ладно. Хочешь знать, что я думаю? О том, почему некоторые дети все еще спят, хотя Жугов умер? — Она поворачивается к двери и замирает, взявшись за железные ручки. Ее голова чуть наклонена, лицо скрыто в тени. — Я думаю, им это… нравится. Они не хотят прекращать.
— Что прекращать?
— Быть людьми. Им это нравится. Подсознательно они не желают просыпаться. И продолжают спать, оставаясь детьми. Так долго, как только смогут. — Она бросает на него взгляд через плечо. — Я бы не хотела забыть.
— Забыть?
— Все. Ты спросил, хотела бы я забыть. Мой ответ — нет. Я хочу все сохранить. Даже если от этого больно. — Потом она с трудом открывает огромные створки и входит внутрь. — Идем. Но ни к чему не прикасайся!
Сигруд входит в большие деревянные двери и замирает в изумлении.
Он стоит в длинной и темной комнате с низким потолком, похожей на обширный подвал — может, футов шестьсот или семьсот шириной. На дальней стене ряд окон, через которые льется мягкий синий свет, как будто от далекой луны. Потолок опирается на короткие и толстые каменные колонны, рядами рассекающие комнату. А между колоннами — кровати.
Десятки кроватей. Сотни! Может, много сотен, и все распределены равномерно, так что кажется, что он глядит на огромную сеть из кроватей. Сами они непримечательны, практичные койки вроде тех, какие можно найти в больнице или приюте, с простым белым постельным бельем, простыми белыми подушками, и рядом с каждой — простой деревянный столик, на котором мерцает маленькая лампа.
В кроватях лежат люди. Точнее, юнцы. Самому молодому из тех, кого он видит, примерно одиннадцать; самому взрослому — около двадцати. Все они тихо спят, и прикроватные лампы отбрасывают мягкие разноцветные блики на их дремлющие лица. Сигруд так потрясен, что едва замечает, как позади него захлопываются огромные двери.
— Это… это больница? — спрашивает он.
— Нет, — отвечает Мальвина. — Это наше последнее убежище, — она выдыхает. — Ох, так славно снова оказаться здесь, где я могу обо всем говорить. Ты понятия не имеешь, сколько правил связано с этим местом — это все равно что снять особенно жесткий корсет…
Сигруд подходит к одной из кроватей и смотрит на девочку, которая в ней лежит. Лет пятнадцать, волосы цвета тусклого золота, брови причудливо желтые. Она что-то бормочет во сне и переворачивается на другой бок.
— Не касайся кровати! — напоминает Мальвина.
— Эти дети… божественные? — спрашивает Сигруд.
— Да, — говорит она; подходит и встает рядом. Смотрит на море кроватей и ламп и впервые за все время кажется хрупкой и неуверенной. — Все до единого. По крайней мере их мы сумели спасти. Здесь они могут жить так, чтобы он их не заметил.
Сигруд пристально глядит на лицо спящей.
— Почему они спят? — спрашивает он.
Позади раздается странный голос:
— Это было самое простое решение.
Сигруд резко поворачивается, застигнутый врасплох. Он видит, что кто-то стоит во тьме за ближайшей колонной, и инстинктивно тянется к ножу.
Внезапно Мальвина кидается к нему, отбрасывает руку.
— Нет! Нет. Поверь мне, тебе не стоит этого делать.
Сигруд присматривается к вновь прибывшей. Она шагает вперед, на свет. Невысокая юная континентка, с большими, широко посаженными глазами и кривым ртом. Безволосая — похоже, бритоголовая. Одежда на ней свободная, из белого льна, и хотя в обычной обстановке ее облик напомнил бы Сигруду пациентку психушки, ее взгляд выражает спокойное, стойкое здравомыслие. Тревожно стойкое.
Она ничего не делает и не говорит. Просто смотрит на Сигруда большими, спокойными, широко посаженными глазами.
— Кто это, Мальвина? — спрашивает он.
Вновь прибывшая моргает, изумленно смотрит на Мальвину и улыбается.
— Мальвина?.. — недоверчиво переспрашивает она.
— Заткнись, — огрызается та. — Кое-кому из нас нравятся наши смертные имена.
— Некоторые из смертных имен довольно хороши. Но не это. — Незнакомка снова обращает на Сигруда немигающий взгляд. — Итак, это даувкинд?
— Все меня об этом спрашивают, — говорит Мальвина. — Да. А кто же еще? Сигруд, это Таваан, дух дремоты и сновидений. Она властвует над этим местом.
— Властвует? — переспрашивает он.
— Это место существует в ее реальности, — объясняет Мальвина. — В каком-то смысле в ее разуме.
— Звучит весьма болезненно, — говорит Сигруд. — Надеюсь, от этого есть хоть какие-то преимущества.
Таваан поднимает руку и щелкает пальцами.
Сигруд, заинтригованный, смотрит на ее руку и видит, что та исчезла. Вообще-то теперь он видит, что Таваан и Мальвина обе исчезли. Он озирается и понимает, что его мгновенно перенесли в другой конец помещения, далеко от них, а он этого даже не заметил. Таваан и Мальвина — крошечные точки в отдалении, хотя он видит, что Мальвина крутится на месте и ищет его взглядом.
Голос Таваан доносится издалека, словно эхо:
— Да, кое-какие имеются.
Еще один щелчок, намного тише, и он возвращается на прежнее место. И снова его чувства не успевают заметить перемену в воздухе, звуках или силе тяжести. Как будто комната сдвинулась вокруг него, а он этого даже не осознал.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Похожие книги на "Город чудес", Беннетт Роберт Джексон
Беннетт Роберт Джексон читать все книги автора по порядку
Беннетт Роберт Джексон - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.