Илоты безумия - Чергинец Николай Иванович

И вдруг Геллана озарило: он же и впрямь видит Глорию! Он видит через металлическую стену, как через прозрачное стекло: плачущую Глорию, мебель, все, что есть в комнате! Глория находилась в небольшом, скорее всего двухкомнатном, номере, а вот в большой комнате за письменным столом сидел какой-то мужчина. Он гораздо сильнее притягивал взгляд Геллана. Кого-то мучительно, до боли знакомого напоминал ему этот мужчина.

«Кто это? — подумалось Эдварду. — Почему он находится в одном помещении с Глорией?!»

Геллан, словно под гипнозом, легонько отодвинул проводника в сторону и двинулся к дверям.

Вошел в освещенный электрической лампочкой узкий коридор, подошел к двери и, потянув ее за ручку, перешагнул порог.

В довольно просторной комнате спиной к вошедшему сидел мужчина, которого Эдвард уже видел через стену. Геллан посмотрел на стену, отделяющую его от второй комнаты, и сразу же увидел Глорию. Она находилась в той же позе. Геллан перевел взгляд на мужчину и чуть не вскрикнул. Он не верил своим глазам! Перед ним, теперь уже вполоборота, сидел… он сам! Да, Эдвард сразу же узнал себя! Даже одежда на мужчине была такая же, как и на нем!

— О Господи!! — простонал Эдвард. — Кто вы?!

Мужчина медленно повернулся к Геллану и встал. И теперь Эдвард Геллан и Геллан Эдвард стояли друг напротив друга. Они были совершенно одинаковые, словно человек и зеркальное отражение: одного роста, одинаковые глаза, носы, губы, лица, одежда! Только у одного из них, вошедшего, на лице была растерянность, изумление и страх одновременно, на лице же стоявшего у стола — бледность, спокойствие и отчужденность.

— Кто вы?! — повторил Геллан.

Геллан-второй в ответ чуть улыбнулся и глухим, низким, но точно гелланским голосом ответил:

— Я — это ты! А ты — это я!

После этих слов он двинулся к Геллану-первому и… вошел в него.

Эдвард хотел перекреститься, но забыл, как это делается. Он судорожно обернулся на какой-то неясный шорох и увидел Адамса. Тот стоял у дверей, словно преграждая Эдварду путь к отступлению, и улыбался.

Геллан даже обрадовался ему и изумленно спросил:

— Адамс! Кто это был здесь только что? Он так здорово похож на меня! Даже голос…

Но Адамс не дал ему договорить:

— Это был ты сам.

— Как это?

— Очень просто. Это был твой двойник. Ты можешь делиться на два человека. У тебя и в жизни так. Один Эдвард — разведчик, другой для большинства людей — просто человек, один Эдвард может спать со своей женой и клясться ей в верности и любви, другой Эдвард — то же самое делать с другой женщиной.

— Да, но я же сам видел, как он… вошел в меня! — пораженный Геллан при этих словах непроизвольно ощупал себя. — Он приблизился ко мне и вошел в меня! Слился со мной! Что это, Адамс?!

— Хватит, Эдвард! У тебя очень мало времени. Иди, Глория томится в ожидании. Я думаю, ты поступишь правильно, если простишь ее. Уверяю тебя, ее вина ничтожно мала по сравнению с той, которую ты ей приписываешь. Она страдает, что невольно помогла Кериму схватить тебя. Иди, мы еще встретимся.

Адамс прямо на глазах у Геллана начал растворяться в воздухе. Геллан торопливо бросил:

— Погоди, Адамс! Но я же совершенно отчетливо вижу через препятствия, через стены. Скажи, что это?

В ответ Геллан услышал только легкий шелест, и Адамс исчез.

Несколько минут Эдвард стоял в полном смятении, затем повернулся и обреченно вошел в следующую комнату.

Глория не сразу обратила внимание на вошедшего. Она, низко склонив голову, думала о чем-то своем.

Геллан нерешительно остановился у входа. Он хотел поздороваться, но промолчал.

Глория скорее почувствовала его, чем услышала. Она подняла голову и непонимающе смотрела на Геллана. Постепенно ее взгляд приобрел осмысленное выражение, и она, вскочив со стула, изумленно воскликнула:

— Эдвард?! Это ты?!

Полуобнаженная грудь Глории, чуть припухшие, словно налитые чудодейственным соком губы, большие глаза, вся ее фигура непреодолимо влекли Эдварда к себе. Он сделал несколько шагов, а Глория, раскинув руки, бросилась к нему и судорожно обняла.

— О, Эдвард! Милый мой, как я хотела увидеть тебя!

Геллан пытался что-то сказать, но Глория ладонью прикрыла ему рот:

— Умоляю, помолчи! Сначала я расскажу тебе все, а затем поступай, как захочешь. Я рада, что у меня появилась возможность объясниться с тобой.

Геллан слегка отстранил ее от себя и осмотрелся. В комнате много мебели, электророзетки, люстра, на столе настольная лампа — есть где спрятать жучки, так что вполне возможно, что помещение прослушивается.

— Ты можешь беспрепятственно выходить на улицу?

— Конечно.

— Тогда пройдемся, подышим свежим воздухом.

— Пошли, — Глория, легким движением руки слегка поправив прическу, первой направилась к выходу.

Когда они отошли метров на пятьдесят, Глория спросила:

— Ты боялся, что в комнате установлены подслушивающие приборы?

— А ты уверена, что нет?

— Нет, не уверена. Я тоже подумала об этом, когда немного пришла в себя, после того как появился ты. Но сначала выслушай меня.

Глория говорила поспешно. Она наверняка помнила, как реагировал на ее появление в прошлый раз Эдвард, и боялась, что ситуация повторится. Хотя, если бы она контролировала себя, обратила бы внимание на то, что Эдвард пришел к ней сам, и на то, что он предложил пройтись, а это значило одно: он не торопится расставаться.

Глория хотела взять его под руку, но спохватилась и начала рассказывать:

— Я не хочу ничего утаивать и расскажу все. Керим около года назад, как говорится, положил на меня глаз. Я им подходила не только внешностью, но и тем, что работаю гидом, знаю несколько языков, часто общаюсь с иностранцами и людьми, занимающими определенное положение в обществе моей страны. Они меня обманули. Люди Керима представились агентами Службы безопасности Египта. Сказали, что действуют в интересах страны и я должна им оказывать помощь. Я согласилась, тем более, как мне показалось, ничего особенного от меня не требовалось. Выяснять интересы тех, с кем я встречаюсь, их профессии, места работы, адреса и телефоны. Когда появился ты, мне сказали, что ты скорее всего израильский шпион. Но стоило мне познакомиться с тобой, как я поняла, что ты просто хороший человек. К тому же я влюбилась в тебя.

— Подожди, подожди! — резко прервал ее Геллан. — А как же понимать мое похищение, избиения, пытки?!

— Эдвард! Сначала я ничего не знала об этом, честное слово!

— А ты помнишь, как ты пришла в комнату, где меня собирались пытать, и произнесла слова: «Эдвард, тебе ничего не стоит спасти свою жизнь. Скажи правду, и ты не погибнешь»?

— Да, помню. Конечно, помню! — чуть не закричала Глория. — Мне Мирех сказал, что они тебя схватили вместе с несколькими израильскими диверсантами и что в момент задержания ты пытался удрать, произошла схватка, во время которой погибло несколько египетских сотрудников безопасности.

— Я же доказывала Миреху, что ты никакой не израильский агент, что ты — стопроцентный американец, известный журналист. Мирех сказал мне, что ты не желаешь разговаривать с ними, и они, если ты будешь продолжать молчать, убьют тебя. Именно Мирех предложил мне произнести те слова. Я поверила этому негодяю и попросила тебя сказать им правду о себе.

Только позже, когда тебя увезли сюда, я поняла, в чьих руках я и ты оказались. Я очень страдаю, Эдвард! Поверь мне! Мне так тяжело, я виновата перед тобой! Прости меня!

Геллан молчал. Он не знал, верить ей или нет.

Глория несколько успокоилась и рассказала Геллану о Басиме и о том, что Керим намерен, кроме девушки из Асьюта, похитить какого-то старика, живущего в далеком Афганистане, якобы инопланетянина. Глория не скрывала слез:

— Только недавно я поняла, что оказалась в банде террористов, которыми командует настоящий садист и убийца. Я смогла обмануть их и попасть сюда. Я готова на все, что ты скажешь! Кстати, они готовят целую серию террористических акций.