Звено цепи (СИ) - Гуминенко Маргарита Владимировна "Киппари"

— А он вчера уехал на дачу, которую никогда не показывает посторонним, и оставил тебя в городе, — закончил за неё Сокольский.

— Я и сама хотела остаться, — призналась Катя. — У меня свои дела есть.

— Как зовут их хозяина, ты знаешь? — спросил он, кивнув в сторону коридора.

— Их хозяина зовут Влад. Кажется, Дрынкин называл его Носатым, и говорил, что у него фамилия подходящая…

— Носов?

Она кивнула, не удивляясь тому, что Сокольский знает о Носатом. "Похоже, круг замыкается, — подумал Игорь. — Что же, теперь нам будет о чём поговорить. Надо только найти этого мерзавца".

— Сиди тут. — Сокольский оставил её наедине с початой бутылкой вина и вышел в коридор.

Тот бандит, которому он прострелил ногу, лежал неподалёку от двери. Чтобы не истёк кровью, один из помощников Сокольского затянул ему ногу его же ремнём. Сокольский наклонился и расстегнул пряжку. Бандит с ужасом посмотрел на него.

— Где твой хозяин? — спросил Игорь, ослабляя самодельный жгут. — Не скажешь — вытечешь раньше, чем скорая приедет.

— Да пошёл ты! — огрызнулся бандит. — Сам сдохнешь! Тебя достанут, и сучку эту достанут!

Сокольский выпрямился, рассеянно оглядывая коридор. Потом с силой пнул бандита по бедру. Тот взвыл.

— Повторить вопрос? — спросил Сокольский. Лицо его ничего не выражало, словно все эмоции куда-то делись.

— У-у, зар-раза-а… — Бандит высказал бы что-нибудь покруче, но Сокольский снова пнул его по бедру. Один из помощников почесал нос и отвернулся, второй философски хмыкнул.

— Где твой хозяин? Адрес!

— Не скажет, — произнёс первый, который чесал нос. — Он своего босса боится больше, чем нас.

— Тогда сдохнет, — равнодушно бросил Сокольский и пошёл в комнату.

— Тоже верно, — согласился его помощник. — Нет бандита — нет проблемы.

— Он на Марата… у своего дядьки, — выдал наконец раненый, поверив, что сейчас его просто бросят умирать.

Сокольский остановился в дверях и посмотрел через плечо.

— Возьмите точный адрес и передайте нашим, пусть наведаются, — распорядился он, после чего вернулся на кухню. — Собери вещи, всё, что тебе может понадобиться в ближайшее время.

— Зачем? — удивилась она.

— Переночуешь сегодня у меня, а там видно будет. Идём.

Она покорно поднялась с табурета, не возражая и не переспрашивая. На ходу принялась убирать растрёпанные волосы. Сокольский убедился, что бандита с простреленной ногой уволокли из коридора, и повёл Катю в комнату.

* * *

Между занавесок пробивался рассеянный снегом свет фонарей, ложась на потолок жёлтым прямоугольником. В комнате, не включая электричества, можно было разглядеть очертания предметов, пересчитать полоски на обоях и разглядеть деревянные яблоки на орнаменте старого комода.

— Это твоя квартира? — спросила Катя, прижимаясь всем телом к его боку, и рассеянно водя пальцем по его груди. Её привлекала эта жестковатая "шерсть" на теле мужчин, растущая там же, где она растёт у львов.

— Моего брата, — ответил Сокольский, угадывая в жёлтом полусвете рельеф лепнины на потолке и размышляя о том, что делать дальше. Потом отвлёкся и пояснил: — Он погиб этой весной. Квартира досталась мне.

— Какой он был — твой брат?

— Такой же, как я, только добрый.

Сокольский погладил её по голой спине, и Катя гибко выгнулась, совсем как кошка в ответ на ласку. Её кожа на ощупь была совсем непохожа ни на шёлк, ни на бархат. Пальцы никогда не ошибутся, ощущая тепло и мягкость женского тела, не перепутают с мёртвой тканью.

— А ты злой? — спросила Катя.

Она приподняла голову, и её тяжёлые, густые волосы щекотали его плечо.

— Катя! Не говори Горюнову о том, что случилось у тебя на квартире.

— Почему? — удивилась она.

Сокольский обнял её обеими руками за талию.

— Испугается, сбежит, а мне нужен компаньон. Я улажу с Носатым, потом скажу сам.

— А про эту ночь мне ему тоже ничего не говорить? — Катя провела пальцем по его подбородку, и так же мягко повела дальше, вниз по шее, возвращаясь к завиткам волос на груди.

— Сам догадается, — беспечно ответил он, и провёл ладонью вдоль её позвоночника.

Ему надоело вести разговоры, когда рядом, в постели, обнажённая женщина, и она так легко отзывается на прикосновения его рук. Катя хотела было что-то съязвить, но Сокольский перевернул её на спину и принялся целовать в губы. Она тут же сдалась, подчиняясь его воле, словно всю жизнь ждала именно этого.

* * *

В ту же ночь у Сокольского состоялся ещё один разговор, в одном из скромных кабинетов его конторы, куда он приехал, оставив сонную Катю отдыхать после волнений и любовных игр.

— Начальник! Мамой клянусь — ничего не знаю!

Высокий, худощавый блондин с выдающимся носом картинно воздел руки и повернулся на стуле, словно ему проще было обращаться сразу ко всем присутствующим в комнате людям. Явная примесь южной крови просматривалась в чертах его лица, хотя волосы и глаза у него были светлые.

— Вот не надо, Носов! — Сокольский ходил по комнате вокруг него, поворачиваясь на носках, так что получался многоугольник между трёх столов и окна. — Зачем ты покупаешь оружие?

— Опасно жить стало, — уверил его Носатый.

— Опасно жить рядом с такими, как ты! — Сокольский приостановился было, но тут же пошёл на новый оборот между столами и окном. — Хочешь неприятностей? Ладно. Что у нас по последним обезвреженным подрывникам?

— Клянутся мамой, что не знают, у кого покупали взрывчатку, — доложил один из помощников Сокольского.

— Хорошо! Значит, будем считать, что покупали её у господина Носова, — решил Игорь.

— Это как так?! — возмутился арестованный. — Это почему я? Да я…

— Помолчи теперь, — посоветовал ему Сокольский.

В кабинет вошёл Ланской, которому в эту ночь тоже не спалось. Особенно после звонка Сокольского. Помощники поднялись было, но полковник махнул рукой, чтобы сидели.

— Как дела, Игорь Сергеевич? — спросил он, устраиваясь на свободном стуле.

— Никак. "Я — не я, и корова не моя". — Сокольский остановился у окна и присел на подоконник. — У него на квартире из тайника в полу вытащили целый арсенал, в том числе и тт-шники без серийных номеров, а он всё надеется, что пронесёт.

— Вот адрес садоводства около Пушкина. — Ланской вынул из папки распечатку. — Номер участка, ориентиры. Отправь туда своих парней, пусть проверят. Участок числится за пенсионером Букиным, но молодчики, которых вы взяли на квартире у госпожи Крыловой Екатерины Витальевны, постоянно там пасутся. Приезжают, уезжают. Сторож их Джип хорошо знает. — Оставалось лишь гадать, когда он успел раздобыть всю эту информацию, да ещё с показаниями сторожа, но Сокольский не переспросил. По его мнению, Ланской был одним из лучших, и на его слова следовало положиться. Сергей Сергеевич закончил: — Полагаю, там в сарайчике, или пристройке на участке, есть склад, и наверняка можно откопать много интересного.

— Вот так вот! — Сокольский скрестил руки на груди. — И обратите внимания, какие стервецы! Ничего не боятся!

— А, ладно, сдаюсь! — поднял руки Носатый. — Не моё это, на участке. С других спрашивайте. А на квартире — моё. Чистосердечное написать дадите?

— Зачем твои люди искали Горюнова? — тут же спросил Сокольский. — И хватит врать, что ты знать не знаешь, что твои подельники делают. Они уже показали, что исполняли твой приказ.

— Обманул меня, собака! — высказал Носатый, и расстроено покачал головой. — Продал негодную вещь! Мамой клянусь, я с него хотел своё взять!

— Что за вещь?

— Винтовка — дрянь! Большие деньги заплатил!

— Что за винтовка?

Носатый тяжко вздохнул.

— Московский вокзал, ячейка, — нехотя проговорил он. — Там лежит, в сумке. Номер скажу. Валера — сука! Продал мне винтовку, задаток взял для своего босса, и исчез! Помощник у него был — и того нету! Одна баба эта осталась! Что мне было делать?

— Не покупать оружия, — философски предположил Ланской, после чего поднялся со стула. — Ладно, Игорь Сергеевич. Потом ещё поговорим. Я домой поеду, авось досплю.