Кракен - Мьевиль Чайна

Дейн и Билли направились к другому приюту для бродяг, обрадовавшись дождю: тот, казалось, отсекал насланный Коулом запах гари, который до сих пор не вполне улетучился. Билли все еще чуял его, когда уснул, чуял сквозь воду, в которую погрузился внутри своего сна. Вода была сначала теплой, но море темнело, и она стала прохладной, потом еще прохладнее и темнее, потом холодной и наконец — снова теплой. Сквозь черноту Билли видел, как мерцают подводные существа. Он падал в город, в затонувший Лондон. Среди мерцания уходили вдаль улицы, на которых еще горели фонари: каждый из них обследовался стайкой рыбок. По улицам, обращенным в ущелья, бродили крабы, огромные, как автомобили, оттесненные ими на тротуар.

На башнях и верхних этажах развевались случайные флаги водорослей. Здания покрывала корка кораллов. Сновидческое «я» Билли опустилось на самое дно. Он увидел мужчин и женщин, захлестнутых водой пешеходов, шагавших медленно, точно фланируя, увидел витрины давно умерших, утонувших магазинов. Люди были в водолазных костюмах с латунными нагрудниками. Из верхней части круглого шлема выходили воздушные трубки, свободно раскачиваясь, уходя вверх, в темноту.

Цефалоподов не было. «Это апокалипсический сон кого-то другого», — подумал Билли.

Но вот оно случилось — вторжение его собственного смысла, ради которого Билли здесь оказался. От центра затонувшего Лондона пошел горячий прилив. Вода закипела. Стены, кирпичи, окна и покрытые слизью гниющие деревья загорелись. Рыбу унесло прочь, в пригороды; ржавеющие автомобили и крабы сметались силой того, что надвигалось. И вот он явился, катящийся, как автобус, брошенный вдоль этой улицы, вдоль этой подводной Эджвер-роуд, который пронесся под эстакадой и перевернулся. Аквариум кракена.

Он разбился вдребезги. Из него вывалился мертвый архитевтис, скребя тротуар и развевая щупальцами, причем его прорезиненная мантия, толстая и тяжелая, колыхалась только вместе с приливом, с потоком, взметаясь не как у головоногого хищника, но как у дрейфующего мертвого бога, которым он и был. Кракен и осколки аквариума царапались, трескались и распадались, меж тем как вода хлестала, все нагреваясь, а подводный огонь выжигал все дотла.

Еще один провидческий сон? В самом деле? Билли пробудился из-за того, что услышал голос Вати. Он обливался п о том после пребывания в горячем черном океане. Запах гари, насланный Коулом, все еще не исчез. Вати вернулся. Он был в капитане Кирке. Билли нашел очки.

— Вот вы где, — сказала игрушка слабым пластмассовым голосом. — Кое-что происходит.

— Да? — отозвался Дейн. — Серьезно? Вчера мы едва не сгорели заживо из-за нашей единственной наводки, но по-прежнему не знаем, что же такое творится.

— Может, это все прояснит, — сказал Вати. — Может, это оно. Светопреставление.

— Это мы знаем, — заметил Билли. — Потому-то мы и здесь.

— Извините, я не то имел в виду, — поправился Вати. — Я хотел сказать, что их два.

Глава 61

Волшебник, продавший ей защиту, проявил, на свой грубоватый лад, невиданную доброту, не сказав, куда ей идти, — если, конечно, сам это знал. Но для Мардж, понимавшей, где следует искать, теперь, с ее сетевыми контактами и адресами, не составило особого труда выяснить время и даже получить намек на место, где должны произойти эти соперничающие, перекрывающие друг друга или же взаимодействующие светопреставления. В интернете шли споры о том, как на это реагировать.

— Господи, да неужто? — вслух сказала Мардж.

Не то чтобы ей было все равно, останется она в живых или умрет: как раз это ее очень заботило. Но получалось, что она не ставила собственную безопасность на первое место, — и кто бы мог такое предсказать? В ее компьютере лежали и другие сообщения от друзей. На этот раз у Мардж было такое чувство, словно, не отвечая, она не столько защищала приятелей, сколько меньше подвергала опасности себя.

Леон, думала она. Мы погружаемся все глубже. У нее имелся телохранитель — айпод. Ей требовалось узнать место. Если все, кто обитал в этом еретическом городском пространстве, соберутся там, можно кое-что выяснить. И если за этим стоял спрут, если это животное было им, если, как намекали в Сети, именно он и надвигался, она могла бы найти Билли.

Кто-н готов идти? — написала она. Защищая друг друга? Пойти командой посмотреть что к чему?

Черт с ними, какая разница? Там может появиться Билли. Леона там не будет, это точно.

Мардж загрузила в айпод несколько плейлистов, взяв их чуть ли не наобум с компьютера и заняв всю доступную память. Выйдя на улицу, она почти все время ощущала, что мир за ней наблюдает, что она под угрозой. Она шла пешком и не надевала наушников, пока не стемнело. Затем нажала на кнопку воспроизведения в случайной последовательности.

Фонари сияли ей сквозь дымку ветвей, древесных ореолов. Мардж шла через ближайший к ней веселый ряд шашлычных, маленьких продуктовых и хозяйственных лавок. Чей-то голос зазвучал в ушах, немузыкальный, счастливый, тонкий голосок: «Ах, ну же, ну же, нажимай, ах, ну же, ну же, обнимай». Это сопровождалось щелчками включаемого и выключаемого проигрывателя и звуками удара палкой по чему-то там.

Мардж тотчас почувствовала, что она сбита с толку, что ее ласкает, обволакивает этот немелодичный голос. Экран айпода сообщил, что это песенка «Push It» группы Salt’ N Pepa.Она перескочила вперед. «Rehab» Эми Уайнхаус, прочла она, однако услышала не знакомую оркестровку и великолепное, встречающееся раз в полвека рычание, но слабый шум прочищаемого горла и все тот же пронзительный и ворчливый бесполый голос, что и раньше, исполнявший в самом грубом приближении трек «меня пытаются лечить, нет, нет, нет, нет, нет». И повторяющийся звон одной гитарной струны.

На этот раз в пении не было особого энтузиазма, и оболочка вокруг Мардж стала прохладнее, словно в нее прорвался ветер. Она снова перескочила — на «Gold Digger» Каньи Уэст [75]. «Дает мне деньги, когда нужны, совсем не зря мы с ней так дружны». Маленький певец опять радовался, и Мардж почувствовала себя в большей безопасности.

Этому голосу нравилась группа Run-DMC.Мардж терпеливо пробиралась через неумелое подражание классическому хип-хопу старой школы. Еще ему нравилось кое-что из репертуара Specials — «о, город, город, а-а-а, а, это город-призрак», с прихлопом в удвоенном темпе. Ему был не по душе Моррисси. К ужасу Мардж, он взял восторженно-задиристый тон в «Building a Mystery», проникнутом чувством вины треке Сары Маклохлен, — а почему он оказался у Мардж, она уже забыла.

— Господи, — сказала она айподу. — Если тебе по душе «Ярмарка Лилит» [76], я лучше попытаю счастья с Госсом и Сабби.

Маленький певец немного помрачнел, когда она быстро перескочила через эту песню, но ей удалось снова его порадовать на треке «Hippychick» группы Soho:засэмплированному гитарному проигрышу из Smithsв начале песни прибор стал вторить трелями «ла-да-да-да-да». Мардж не могла отделаться от этой песни с тех пор, как услышала ее в потайном пабе. Что ж, есть шумы и похуже.

Мардж вошла в самый неприветливый район из всех, более-менее близких к ее дому. Несколько минут она постояла на пустыре, со всех сторон окруженном высотными зданиями, слушая защитное мурлыканье своего спутника. Ей хотелось узнать, что он будет делать, когда случится что-нибудь этакое. Но она оставалась совершенно одна. Один раз двое детей, проезжавших мимо на велосипедах, окликнули ее, осыпав бессвязными дразнилками, и унеслись с кудахтаньем, яростно крутя педали. На этом все и закончилось. Мардж чувствовала себя глупо: ей было стыдно оттого, что она вела себя как приманка.