Агентство острый нюх - Стрельникова Кира

      Слёзы лились, я давилась сухими рыданиями, а Рэм бережно держал, укачивал, гладил по голове и бормотал что-то утешительное и жутко нежное, от чего плач пошёл по второму кругу, но уже от облегчения и щемящего чувства в груди, от которого сердце заходилось в сумасшедшем стуке. Слабыми, но уже подчиняющимися мне пальцами я цеплялась за плечи Рэма, не обращая внимания на грязь на его коже, прижималась к тёплой груди и не могла поверить, что всё закончилось, за моим прошлым дверь окончательно закрыта. Мне было даже всё равно, жив Осокин или нет. В данный конкретный момент значение имел только Рэм, его тёплые руки и успокаивающий голос. 

      После выплеска эмоций навалилась усталость, я пригрелась, веки налились свинцом. Смутно помню, как внезапно ангар наполнился голосами, и некоторые я даже узнала   вроде, Женька и Андрей. Потом меня подняли и куда-то понесли, куда   мне было всё равно, лишь бы Рэм не отпускал. Уже позже, через несколько дней, когда я пришла в себя и окончательно оправилась от последствий неудавшегося похищения Осокина, мой барс рассказал окончание всей этой истории. Что некроманту на закрытом суде среди своих вынесли приговор о высшей мере, да ещё и на том свете назначили охранника, чтобы не мог пакостить. Вампиров, убивших мою семью, Осокин в самом деле выпустил с помощью хитрых амулетов, которые самоуничтожились со смертью кровососов. А ритуал переселения душ он собирался провести с помощью мумифицированного сердца своей возлюбленной, неведомо каким образом ухитрившись сохранить его ещё с первой попытки воскрешения. Мой локон он украл из тумбочки матери   Осокин входил в состав вызванного после трагедии патруля некромантов, к сожалению. 

      Вересников признался, что с помощью картин мог управлять сознанием людей, которые были там изображены, подмешивая в краски остатки их волос или крови и проводя специальный ритуал. То есть, заставить их сделать то, что изображалось на картине: внушить мысли о самоубийстве, например, или влюбить кого-то в нужного человека, и много чего ещё. Как, например, на своей незаконченной последней картине: Осокин заказал её в расчёте внушить мне любовь к нему, чтобы я сама пришла к некроманту. Заговорил Кирилл после того, как я подтвердила наличие тёмной магии в его картине из той мастерской, которую нашёл Женька, и этого же запаха в квартире Смирнова. Ну а умельцы из конторы ведьмака-следователя залезли в комп бизнесмена, выпотрошили его и таки нашли где-то там переписку с тем же Вересниковым насчёт картины жены Смирнова. Он знал о любовнике и решил таким оригинальным образом отомстить неверной жене. Ну и, в баре Андрюха успел подмешать настоечку Василисы и записать признания бизнесмена прежде, чем сорвался на помощь мне и арест Осокина. Понятное дело, что безнаказанными оба не остались. 

      Но всё это было позже. Пока же меня доставили домой   путь назад в машине Рэма я не помнила, провалилась в забытье, полусон-полуобморок, и пришла в себя только уже в его квартире под встревоженный писк Найдёны, которая забралась ко мне на кровать и беспокойно тыкалась мордочкой в моё лицо. Я была такой слабой, что ни раздеться, ни тем более помыться сама не могла, и Рэм ухаживал за мной с заботой, от которой перехватывало дыхание и слёзы снова наворачивались на глаза. Устроил в кровати, покормил с ложечки лично приготовленным ужином, строго запретил вставать лишний раз и вызвал своего знакомого целителя, который приехал очень быстро. 

      - Сильное энергетическое истощение, - вынес он вердикт после осмотра.   Много сна, полный покой, хорошее питание и исключительно положительные эмоции, - выдал целитель рекомендации по лечению.   Восстановится где-то через недельку, девочка сильная и здоровая, - он ободряюще мне улыбнулся. 

      А потом, вечером, Рэм не отходил от меня, и я так и уснула, уткнувшись ему в бок и наконец-то чувствуя себя в безопасности. Рядом, свернувшись пушистым клубочком, спала и трогательно мурлыкала во сне Найдёна. 

      Этим же вечером, квартира Жени. 

      После насыщенного дня, поимки Вересникова и тех страшных минут, когда он не знал, что с Алёной и где она, Женька возвращался домой усталым, голодным и каким-то опустошённым, что ли. Рэм успел вовремя, и ритуал не состоялся, но в процессе объяснения Осокину, насколько тот не прав, барс слегка перестарался и серьёзно покалечил некроманта. Впрочем, так тому и надо, всё равно в живых ему недолго оставаться. С Алёной тоже вроде всё было в порядке, Рэм почти сразу увёз её домой, как появился Андрей с группой поддержки из контролирующих органов некромантов. И сейчас Женька тоже ехал домой. По пути запоздало вспомнил, что не позвонил Анютке, и та наверняка беспокоится, и Лис очень надеялся, что своенравная рыжая не взбрыкнёт и не уедет к маме   ключи от своей квартиры он утром ей выдал, с толстым таким намёком. Что удивительно, сама Аня тоже не звонила и не писала. Это немножко беспокоило Женьку, но он упорно гнал настойчивое желание всё-таки позвонить и узнать, дома ли лисица. Приедет и узнает. Даже самому себе он пока не признавался, что  боится не найти дома Аню. Наверное, этот страх потерять близкого человека ещё долго будет в нём сидеть, и придётся как-то с ним справляться. 

      Подавив вздох, Лис вырулил на Садовую и через некоторое время припарковал машину рядом с домом. Опять порадовался, что окна квартиры выходят во двор, а не на улицу, потом сердито одёрнул себя и поспешил выйти из машины. Хотелось принять горячий душ, а ещё лучше ванну, опрокинуть пару глотков коньяка и съесть на ужин что-нибудь вкусное, можно даже заказать на дом. Где-то в глубине души ещё было не очень приятно и привычно видеть Алёну на руках другого мужчины 

      Женька быстро поднялся до квартиры и с удивлением и радостью обнаружил приоткрытую дверь   дома кто-то был. Хотя, почему кто-то. Лис тихо улыбнулся, вошёл, аккуратно прикрыв за собой, снял куртку. Нос сразу уловил божественный запах жареного мяса, и рот наполнился слюной. А когда на пороге коридора появилась Аня, такая домашняя в пушистом халате и с небрежно собранными в хвост волосами, глядя на него с немного застенчивой улыбкой на лице, Женька вдруг понял, что хочет видеть её вот так каждый день. Уютную и такую родную, близкую. 

      - Я ужин сделала, будешь?   произнесла она, прислонившись плечом к косяку.   Не звонила тебе, подумала, раз не приехал   дела были  - добавила лисица, словно оправдывалась. 

      - Анька, - перебил её Соколинский, и его улыбка стала шире. Он шагнул к девушке и притянул к себе, стянув резинку и запустив пальцы в рыжие пряди.   Лисёнок мой хозяйственный, - чуть тише добавил он и коснулся губами макушки, прикрыв глаза. 

      Женька был дома. Рядом с той, кто в самом деле ему нужен, и которая ждала его с самого детства. Кажется, Рада права была, и не той девушке ему следовало колечко дарить. Лис хмыкнул, крепче прижав к себе замершую Аню. Конечно, сначала рыжей надо получить диплом, это без вариантов, ну и колечко он купит другое, то, которое наверняка понравится его лисичке. Но всё это потом, потом   сначала ванная и вкусный ужин после сложного дня. 

      Ужинали они вдвоём, в ванной, и, пожалуй, это был самый замечательный вечер за последнее время.

Эпилог

Два года спустя, Мурманск. 

      - Ну, как мой котёнок поживает?   бабуля ворвалась в комнату, румяная с мороза, как всегда, деятельная и с широкой улыбкой. 

      Её взгляд остановился на нас с Ромкой   я сидела на диване, наблюдая за увлечённо игравшим на ковре у камина малышом. Ромашка рос крепеньким, активным, и за ним требовался глаз да глаз, и частенько к вечеру я сильно уставала. Но это не мешало мне любить моего котика, который недавно первый раз совершил свой первый оборот в песца. Такой умильный кроха получился, я чуть не затискала его от восторга, Рэм еле успел отнять из моих загребущих лапок сына. Родился Ромка год назад, я забеременела почти сразу, как мы вернулись в Мурманск   агентство оставили на Женьку вскоре после той истории с Осокиным. Лис не особо брыкался, к всеобщему облегчению. Хоть я и любила Питер и своих приёмных родителей, но вдруг захотелось со страшной силой вернуться обратно в город, в котором я родилась и прожила первые пятнадцать лет своей жизни. Рэм принял у бабули дела клана, мы купили дом, а потом и Ромка появился, прибавив нам приятных хлопот. Кстати, Женька с Аней ждали этим летом своего первого, и когда на Новый Год мы приезжали к ним в гости, я обхихикалась, наблюдая Лиса, изображавшего вокруг своей благоверной заботливую наседку.