Река Душ (СИ) - Каратанов Павел

– Нижайше благодарю тебя, хозяин жизни, за урок и предоставленное время, всё будет исполнено как ты повелел!

Чмор, снисходительно выслушав благодарность, очень довольный собой, уполз на обоих хвостах в свой кабинет.

************************

Ублюдочная подстилка Кхет, вымылся и начал приборку в доме, он находился в растрёпанных чувствах – бить и истязать перестали – это хорошо, а вот придумать полноценный план времени не дали вовсе – это плохо, впрочем, как всегда. Кхет навёл порядок в доме, приготовил и съел скромный ужин, сделал заготовки для завтрака хозяина жизни на утро и только потом принялся за составление плана по подчинению открытого им мира. И чем дольше он сидел, тем больше понимал – сделать Калё глобальной сущностью и провести ритуал подчинения мира за пять месяцев, при имеющихся ресурсах, невозможно – необходимы дополнительные вливания. А вот чего и как вливать Кхет не знал, просто не имел доступа к подобным тайнам и возможностям.

Он не был идиотом и понимал, что хозяин, в данный момент, нуждается в нём, и за незапланированный визит всего лишь изобьёт до полусмерти, но не убьёт окончательно. Потому Кхет, убедившись, что мастер вернулся домой и тяжело вздохнув, отправился в кабинет хозяина жизни в ожидании очередной порции боли и унижений, но с надеждой на понимание и помощь в решении возникших трудностей.

Через час, привычно лёжа в луже собственной блевотины и испражнений, Кхет осознал одну очень важную истину – что бы не решил хозяин жизни, и как бы хорошо Кхет не проявил себя после этого – ему не жить, даже при успешном подчинении мира и соблюдении всех сроков – мастер Чмор избавится от него при любых условиях.

Сознание прояснилось, мир стал прост и понятен – у него оставалось всего одно правильное решение – Кхет грустно улыбнулся, приветствуя судьбу, и позволил себе расслабиться, провалившись в забытьё…

************************

Пробуждение было необычным, реальность плыла и плавилась перед глазами Ивана, его как будто затягивало в странный кинотеатр с панорамном экраном, где кадры, сменяя друг друга, повторяли по кругу один и то же фильм:

Река Душ, вспыхивающие и движущиеся искорки на ней, зарождение и рост омутов, захват ими первой Души и получение чёрной метки изгоя. Разжиревшие Души внешне не менялись, но Иван знал, что их уже пометили и чувствовал эту метку.

Появление возле омутов-изгоев фагоцитов Вселенной, а вот это интересно – все они были разные: одни как миры-Души, только с чёткими очертаниями и значительно меньших размеров, населённые своими сущностями, другие выглядят как сущности – группа из шести светящихся Душ, под завязку накачанных энергией, а вот и одиночная Душа-богатырь, полностью уверенная, что справится с любым монстром.

Омуты-изгои тоже оказались разными – от одних исходила злоба и ненависть, другие транслировали в пространство-время жадность и ненасытность, третьи – трусость и отчаяние, но большинство все же излучали замешательство или апатию – потеряшки в Реке Душ. Они знали об уготованной им участи, Вселенная не стеснялась оповещать приговорённых о своих планах, но, по разным причинам, не хотели или не могли измениться, даже под угрозой уничтожения. Вот от них и исходил сигнал бедствия, просьба о помощи или мольба о спасении «Вы – надежда многих!».

Иван со стороны увидел и себя – по сравнению с одиночным богатырём или любым из группы Душ он казался крошечной точкой – маленькой искоркой, посмевшей сиять не так как другие, выбравшей иное предназначение и до́лжной теперь доказать свою правоту.

Но Иван не пустил, вдруг накатившее, отчаяние в свою Душу – ведь рядом с собой он видел другую искру – Душа Василисы сияла ярко и бескомпромиссно, подавляя своим светом окружающее её пространство-время и прогибая его под себя. Пёс Жабодав, в понимании Вселенной Душой не являвшийся, был большим и тёплым шаром, светящимся мягким золотистым светом – этот свет невозможно уничтожить или погасить, он был, есть и будет всегда, пока существует пространство-время Вселенной, ведь имя ему Любовь. Клавдия – мелкая колючая звёздочка нарождающейся Души, но уже сейчас сияющая ярким сапфировым светом. И, наконец, нейтральное пятнышко Парамона – выбравшего стезю равновесия и гармонии – до полноценной Души тут ещё ой как далеко, но выбранный им путь хоть и долог, но очень важен для Вселенной, ведь немногие отваживаются следовать по нему.

Иван осознал, что это и есть их команда, именно в таком составе они будут доказывать состоятельность его идеи и право на жизнь. Он просмотрел ещё три повтора, но не нашёл упоминаний об Этилии, Пози и Стерве – в пространстве-времени их не существовало, как и, давшего ему жизнь и приютившего их всех, мира. Кино закончилось, свет, занавес – Иван, в раздумьях и с тяжёлым сердцем, направился на выход.

************************

– Я же желала всем хорошо выспаться без всяких сновидений, – удивилась я, глядя на выходящего из палатки Ваню. – Почему у тебя такая рожа смурная, на тебя не подействовало?

– Подействовало, но я давно проснулся и смотрел очередное кино про Реку Душ и часть её специфического населения. А приятных типов там мало – скажу больше, их там вообще нет – брызжущие энергией убийцы-одиночки, Миры-ульи со смертоносными роями сущностей, да и их жертвам сочувствовать как-то не хочется – злоба, ненависть, ненасытность. Я стал лучше понимать Вселенную в её стремлении очиститься от этой погани.

– А как же твоя идея о прощении и воспитании? – проникшись ответом Ивана, задала я вопрос.

– Не переживай, сперва на ум приходят только яркие моменты, потерянные и неприкаянные Души там тоже есть – и их больше чем изуродовавших себя – так что работа для нас найдётся на очень долгое время. – В продолжении нашей беседы Ваня старался говорить о позитивных вещах, пытался даже приободрить меня, но вот плохо у него это получалось, отвратительно просто. Что я ему в итоге и высказала.

– Василиса, моё плохое настроение никак не связано с предстоящим днём или даже годом. Я же говорил, что осознаю событие целиком, на всем его нахождении в пространстве-времени, так вот то, что я увидел в этом сне мне не нравится, но говорить об этом я не хочу, потому как верю в одну простую истину – мы творим своё будущее сами, никто не властен над нами и нашими поступками, даже Вселенная, – отбрил так отбрил, даже возразить нечего.

– Ясна твоя позиция и понятна мне, мастер Йода, но хотя бы намекни, а? – попросила вредная я.

– Василиса, как бы тебе объяснить-то... понимаешь, что я видел может случиться через неделю или год, или десятилетие..., – начал говорить Иван, но вдруг его лицо сделалось суровым и он резко передумал: – Нет, солнце моё, даже намёком я не хочу приближать такое будущее! Делай, что должно – и будь, что будет. Это единственно правильное решение!

Мы привели себя в порядок и позавтракали жаренными в казане овощами с лапшой, запив их сладким чаем с печеньками. Затем я проверила аккумуляторы и экипировку, убедилась, что все расселись по ранее оговорённым местам и настроила групповой чат на зашифрованное общение. Цифрами, соответствующими номеру буквы в русском алфавите, которые, при их восприятии соратниками, сразу же раскодируются в понятные слова. Так себе шифр, конечно, но другой я не помнила, а выдумывать что-то в таком напряжённом состоянии желания не было.

Потянулось ожидание – Иван сидел на каменном стуле за каменным же столом (я помнила мебель в спальне Властелина) и старательно творил всякую фигню – мраморные статуэтки, огонь в кострище, дачный умывальник, велосипед, скамейку, куст смородины – разное и много, а мир, в свою очередь, также старательно восполнял затраты его энергии.

Клавдия, голосом добропорядочной английской гувернантки, рассказывала Стерве тонкости столового этикета русского дворянства восемнадцатого века и про его уничтожение мещанством в веке девятнадцатом. Откуда у розовой овцы, стоящей на комоде в моей спальне, подобные знания я даже думать боялась, хотя, может она на ходу их и придумывает – тогда ладно, пусть вещает.