Буря мечей. Книга I - Мартин Джордж Р.Р.

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133

Арья смотрела на него с опаской, припоминая все истории, слышанные ею в Харренхолле. Лорд Берик, словно почувствовав ее страх, повернул голову и поманил Арью к себе.

— Ты боишься меня, дитя?

— Нет. — Арья прикусила губу. — Только... я думала, что Пес вас убил, а...

— Рана была серьезная, — вставил Лим. — Очень серьезная, но Торос исцелил ее. Свет еще не видел лучшего целителя.

Лорд Берик странно посмотрел на Лима своим одиноким глазом.

— Это верно, не видел, — устало согласился он. — Мне сдается, Лим, что караулы пора сменить. Займись этим, будь так добр.

— Да, милорд. — И Лим вышел, мотнув своим желтым плащом.

— Даже храбрые люди притворяются порой слепыми, боясь что-то увидеть, — сказал лорд Берик. — Торос, сколько раз ты возвращал меня назад?

— Это Рглор возвращает вас назад, милорд, — склонил голову жрец. — Владыка Света. Я всего лишь его орудие.

— И все-таки, сколько?

— Шесть, — неохотно ответил Торос. — И с каждым разом это все труднее. Вы совсем не бережетесь, милорд. Неужто смерть так сладка?

— Сладка? Нет, дружище. Ничего сладостного в ней нет.

— Тогда не ищите ее. Лорд Тайвин командует сражениями из задних рядов, и лорд Станнис тоже. Последуйте их мудрому примеру. Седьмая смерть может стать концом для нас обоих.

Лорд Берик потрогал вдавленный висок над левым ухом.

— Вот здесь сир Бартон Кракехолл проломил мне шлем и голову своей палицей. — Он размотал шарф на шее. — А это знак, который оставил на мне мантикор у Бурливого водопада. Он схватил бедного пасечника с женой, думая, что они мои люди, и распустил повсюду слух, что повесит их, если я сам к нему не явлюсь. Я пришел, но он все равно их повесил, а меня вздернул между ними. — Он потрогал яму на месте глаза. — Здесь Гора пробил кинжалом забрало моего шлема. — Усталая улыбка тронула его губы. — Я уже трижды умирал от рук дома Клиганов — пора бы извлечь из этого урок.

Арья понимала, что он шутит, но Торос не засмеялся, а положил руку ему на плечо.

— Лучше не задумываться над этим.

— Можно ли задумываться над тем, что едва помнишь? Когда-то у меня был замок на Марках и женщина, на которой я обещал жениться, но теперь я не сумел бы найти свой замок или сказать, какие у этой женщины волосы. Кто посвятил меня в рыцари, дружище? Каким было мое любимое блюдо? Все меркнет. Порой мне кажется, что я родился на кровавой траве в той ясеневой роще, со вкусом огня во рту и дырой в груди. И что моя мать — это ты, Торос.

Арья во все глаза смотрела на мирийского жреца, на его косматые волосы, розовые лохмотья, разрозненные доспехи и отвисшую кожу ниже подбородка. Нельзя сказать, чтобы он походил на волшебников из сказок старой Нэн, но все же...

— А вы могли бы вернуть назад человека, которому отрубили голову? — спросила она. — Не шесть раз, всего один. Могли бы?

— Я не маг, дитя, — у меня есть только молитва. В тот первый раз его милость продырявили насквозь, изо рта у него шла кровь, и я знал, что надежды нет. И когда его израненная грудь перестала вздыматься, я дал ему поцелуй бога, чтобы проводить его в последний путь. Я наполнил свой рот огнем и вдохнул пламя в его легкие, сердце и душу. Это называется «последний поцелуй», и я много раз видел, как старые жрецы проделывали это с отходящими, да и сам делал это пару раз. Но я никогда не чувствовал, как покойник, пронизанный огнем, содрогается, и его глаза никогда не открывались. Не я воскресил его, миледи, — это Рглор пока не намеревался взять его к себе. Жизнь — это тепло, а тепло — это огонь, а огонь исходит от бога и только от него.

Глаза Арьи наполнились слезами. Торос произнес много слов, но все они в конечном счете означали «нет».

— Твой отец был хороший человек, — сказал лорд Берик. — Харвин много рассказывал мне о нем. Ради его памяти я охотно отказался бы от выкупа за тебя, но мы слишком нуждаемся в этом золоте.

Арья прикусила губу. Да, это, наверно, правда. Золото Пса он отдал Зеленой Бороде и Охотнику, чтобы закупить провизию к югу от Мандера.

— Последний урожай сгорел, этот гниет на корню, а зима между тем на носу, — сказал он, отсылая их. — Крестьяне нуждаются в зерне и семенах, а мы — в мечах и конях. Слишком много наших людей ездит на ломовых лошадях и мулах, в то время как враги гарцуют на боевых скакунах.

Все это так, но Арья не знала, сколько заплатит за нее Робб. Он теперь король, а не тот мальчик со снегом на волосах, с котором она простилась в Винтерфелле. И если бы он знал о конюшонке, часовом в Харренхолле и прочих ее делах...

— А что, если мой брат не захочет платить выкуп?

— Почему ты так думаешь? — спросил лорд Берик.

— Ну-у... я лохматая, и ногти у меня грязные, и ноги все в мозолях. — Роббу-то, положим, это все равно, а вот матери — нет. Леди Кейтилин всегда хотела, чтобы она была как Санса — пела, танцевала, шила и помнила о своих манерах. При одной мысли об этом Арья запустила пальцы в волосы, чтобы расчесать их, но они так перепутались, что она только вырвала клок. — Я испортила платье, которое дала мне леди Смолвуд, и шью я не больно хорошо. — Она прикусила губу. — Не очень хорошо. Септа Мордейн говорила, что у меня руки, как у кузнеца.

— Твои-то ручонки? — фыркнул Джендри. — Да ты ими даже молот не поднимешь.

— Захочу, так подниму! — огрызнулась она.

— Твой брат заплатит, дитя, — усмехнулся Торос. — Можешь на этот счет не бояться.

— А вдруг не заплатит, что тогда?

— Тогда я отправлю тебя на время к леди Смолвуд, — вздохнул лорд Берик, — или даже в свой собственный замок в Черной Гавани. Но в этом не будет нужды, я уверен. Вернуть тебя твоему отцу не в моих силах, как и не в силах Тороса, но я по крайней мере могу вернуть тебя в объятия матери.

— Вы клянетесь? — спросила Арья. Йорен тоже обещал отвезти ее домой, а сам дал себя убить.

— Клянусь своей рыцарской честью, — торжественно произнес лорд-молния.

Пошел дождь — они поняли это по Лиму, который вернулся ругаясь и весь мокрый. Вода стекала с его желтого плаща на пол. Энги и Джек-Счастливчик играли около двери в кости, и Счастливчику все время не везло. Том перетянул струну на арфе и спел «Материнские слезы», «У Бена бабенка блудлива была», «Лорд Харт отправился в путь под дождем», а потом запел «Рейны из Кастамере».

Да кто ты такой, вопрошал гордый лорд,

Чтоб я шел к тебе на поклон?

Ты всего лишь кот, только шерстью желт

И гривой густой наделен.

Ты зовешься львом и с большой горы

Смотришь грозно на всех остальных,

Но если когти твои остры,

То мои не тупее твоих.

О, как он был горд, этот знатный лорд,

Как могуч он был и богат,

Но те дни позади, и о нем лишь дожди

Средь руин его замка скорбят.

Наконец у Тома кончились все песни, где говорилось о дождях, и он отложил арфу, но неутомимый дождь все стучал по крыше пивоварни. Игроки бросили метать кости, Арья стояла то на одной ноге, то на другой, а Меррит жаловался, что его лошадь потеряла подкову.

— Я могу подковать ее, если хочешь, — сказал вдруг Джендри. — Я был только подмастерьем, но мой мастер говорил, что рука у меня прямо создана, чтобы держать молот. Я умею ковать лошадей, заделывать прорехи в кольчугах и распрямлять вмятины на панцирях. Бьюсь об заклад, что и меч мог бы выковать.

— О чем это ты толкуешь, парень? — сказал Харвин.

— Я буду у вас кузнецом. — Джендри опустился на одно колено перед лордом Бериком. — Если вы примете меня к себе, милорд, я вам пригожусь. Я умею делать разные инструменты и ножи, а однажды даже шлем выковал. Его отнял у меня один из людей Горы, когда мы попали в плен.

Арья прикусила губу. Теперь и он собрался ее бросить.

— Тебе будет лучше у лорда Талли в Риверране, — сказал лорд Берик. — Я не могу платить тебе за работу.

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133