Не успела она задать вопрос, как дядя Леопольд спросил:
– Вы что, хотите, чтобы мы вымолили кому-то смерть?
– Нет, но откуда вы…
Дядя Леонард повелительным жестом остановил ее:
– Есть кахуны, сочетающие оба дара.
Элинор медленно кивнула:
– Или близнецы, разделяющие их?
Старики опять промолчали.
– Это не мое дело…
– Вот именно. – Леопольд Камакави отпил еще глоток околехау.
– Это не мое дело, но мне кажется, вы попытались вымолить смерть курорту Мауна-Пеле. Мне кажется, вы открыли Милу и выпустили заключенных там демонов – Пауна-эву, Нанауэ, Ку и других. Мне кажется, что из-за вас гибнут люди и вы должны это остановить.
Элинор замолчала, чувствуя, как у нее бьется сердце. Она вдруг поняла, что находится вдали от цивилизации, в окружении трех мужчин, причастных к колдовству, среди потоков разъяренной лавы. Она уже думала об этом, когда оставила на столе записку для Корди.
В наступившей тишине ясно слышались треск и шипение лавы, стекавшей в океан в четверти мили от них. В закопченное окошко Элинор видела только вьющийся дым. Казалось, они вместе с трейлером летят среди облаков. Да они и могли улететь – куда-нибудь на вулкан, где кахуны принесли бы ее в жертву.
«Успокойся, – сказала она себе. – Возьми себя в руки».
Наконец Леонард сказал:
– Мы не хотели гибели людей. Можете в это поверить.
Леопольд пожал плечами и отпил еще глоток «железного дна».
– По правде говоря, мы и не думали, что старые заклинания сработают.
Пол тронул ее за руку:
– Это не только дядя Леонард и дядя Леопольд. Кахуны со всех островов одновременно прочли древние заклинания. Это я виноват. Я сказал им, что нет другого средства, после того как суд отказался признать наши права.
Леонард покачал головой:
– Я говорил, что этого нельзя делать. Моко должны оставаться под землей. – Он отпил большой глоток.
«Леонард – „кахуна-лапаау“, целитель, – поняла она в шоке. – Темными силами повелевает улыбчивый Леопольд».
Словно прочитав ее мысли, Леопольд улыбнулся.
– Можете вы остановить это? – спросила она.
Оба старика покачали головами.
– Все кахуны уже пытались, – сказал Леонард. – Заклинания открыли Милу, но не смогли его закрыть, не смогли вернуть демонов под землю.
– А Пеле…
Леопольд безнадежно махнул рукой:
– Пеле сердита на нас– Он указал на дым за окном. – И она нас не слышит.
– Уже несколько поколений, – добавил Леонард. – Мы лишились древних способов связи с ней.
Элинор наклонилась ближе:
– А кахуны Пеле? Тайный орден жриц, которые раньше общались с Пеле?
– Откуда ты знаешь об этом, хаоле? – спросил Леопольд.
– Она читала.
В голосе Пола Кукали сквозил еле заметный оттенок иронии.
Элинор оглянулась на куратора и опять повернулась к близнецам:
– Разве я не права?
– Нет, – сказал дядя Леонард. – Сто лет назад у нас были кахуны Пеле. Но теперь они все умерли и никому не передали своих секретов. Никого не осталось.
– Никого? – переспросила Элинор, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
Весь ее тщательно продуманный план шел насмарку. Она оглянулась на женщину на кушетке, но ее взгляд оставался неподвижным. Элинор подумала, что она, должно быть, слепа.
– Никого, кроме Молли Кевалу, – сказал Пол.
Дядя Леопольд фыркнул:
– Молли Кевалу – пупуле. Сумасшедшая.
– И она ни с кем не говорит, – добавил дядя Леонард.
Леопольд опять безнадежно махнул рукой:
– Она живет на вулкане, далеко от дорог. Чтобы добраться до нее, нужен не один день. Может быть, ее уже поглотила лава.
– Но как она живет там? – спросила Элинор. – На вулкане ничего не растет.
– Ее кормят женщины. – Леопольд опять фыркнул. – Они верят, что она обладает маной, и носят ей еду вот уже пятьдесят лет или больше. Но она всего лишь сумасшедшая, пупуле.
Элинор вопросительно взглянула на Пола, но тот покачал головой:
– Молли Кевалу считает, что говорит с Пеле, но это же считает половина женщин, которые лежат в больнице Хило со старческим слабоумием.
– Но…
Пол остановил ее тем же повелительным жестом, что и его дядя:
– Элинор, вы слышали, что нельзя брать с вулкана ни одного камня, чтобы не разгневать Пеле?
– Конечно. Об этом знают все туристы. Богиня не любит, когда крадут ее лаву.
– Поэтому каждый год национальный парк завозит тонны камней – в основном из Японии. Четыре раза в год эти камни привозят на грузовиках к вулкану и оставляют там с подношением… обычно это бутылка джина.
– Ну и что?
– А то, что нет такого поверья и нет табу.
– Капу, – поправил дядя Леопольд.
– Я проследил происхождение этого суеверия в одной из своих статей, – продолжал Пол Кукали. – «Древнее табу» было придумано в пятидесятых годах водителем автобуса, которому надоело выгребать из салона пыль и лавовую крошку.
Элинор рассмеялась, чувствуя, как у нее в желудке переливается «железное дно».
– Это правда?
– Сущая правда, – сказал Пол.
Она так же сокрушенно махнула рукой.
– А при чем тут Молли Кевалу?
– Тоже легенда, ни на чем не основанная. В принципе, любая старуха на Гавайях может решить, что общается с Пеле. Никаких подтверждений этому нет.
– Где она живет? – спросила Элинор.
– В Кау. В пещере на лавовом поле, далеко от дорог. Эту местность раньше называли Кахау-комо, потому что там растут только два дерева хау.
– «Хау»? Это железное дерево?
Леонард продолжал:
– Пещера Молли Кевалу находится рядом с большим камнем, который древние называли Хопоэ. Он стоит на таком маленьком основании, что даже ветер может качать его. Потому его и назвали Хопоэ – в честь знаменитого танцора из Пуны, который учил танцам Хииаку, младшую сестру Пеле. – Он помолчал, потом закончил: – Камень рухнул, когда Пеле разгневалась на людей в тысяча восемьсот шестьдесят шестом году. Элинор взяла стариков за руки, и они удивленно взглянули на нее из-за своих бокалов.
– Вы освободили этих демонов. Неужели нет силы, способной опять отправить их в подземное царство?
Безнадежный взгляд обоих был достаточно красноречивым ответом. Старуха по-прежнему молчала.
Пол поглядел на часы.
– Пора возвращаться. – Он одним глотком опорожнил свой бокал. – Может, лава уже добралась до джипа.
Элинор пожала плечами:
– Он все равно прокатный.
Выходя, она кивнула молчаливой старухе, удивленная, что ни Пол, ни другие как бы не замечают ее присутствия.
Пейзаж снаружи был таким же сюрреалистическим. Дым теперь струился быстрее, гонимый ветром с юга. От океана ясно слышалось шипение выкипающей при столкновении с лавой воды.
– Капуна, – сказал Пол, – лава движется быстро. Уже эвакуированы все селения отсюда до Мауна-Пеле. Может, вы поедете с нами?
Леонард Камакави покачал головой, Леопольд Камакави рассмеялся, и оба вернулись в свой трейлер.
На обратном пути лавовый поток показался им еще более зыбким и опасным. Элинор засомневалась, удастся ли его пересечь, но все случилось быстрее, чем она дала своим страхам волю. Дерево возле джипа уже горело, но сама машина была невредима.
– Нам нужно поговорить, – сказал Пол, когда они достигли шоссе № 11 и повернули на север.
Полуденный свет отпечатал их тень на черной лавовой гряде справа от них. Дым здесь был еще гуще, а запах серы – сильнее.
– Хорошо, – сказала она.
– Марк Твен никогда не писал о том, как Идущие в Ночь построили хеиау на том месте, где сейчас находится Мауна-Пеле. Мы… кахуны знают об этом из преданий. Вы узнали откуда-то еще.
Элинор попыталась сменить тему:
– Вы полноправный кахуна, Пол?
Куратор печально улыбнулся.
«Совсем как дядя Леонард», – подумала Элинор.
– Я никогда не стану настоящим кахуной. Мое западное образование лишило меня необходимой для этого веры. Мои глаза хаоле затуманены рационализмом.
– Но вы верите в то, что ваши дяди и другие сделали с Мауна-Пеле?
