Избранное. Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Симмонс Дэн

– Почти добрались, – прошептал Сол. – Я вижу лунный свет.

У Натали болело в груди из-за безумно колотящегося сердца и попыток сдерживать дыхание. Она выдохнула в тот самый момент, когда Сол скатился на каменистую отмель и протянул руку, чтобы помочь ей выбраться из зловонной трубы.

– Добро пожаловать в Америку, – прошептал он, когда они собрали свое имущество и приготовились спрятаться в укрытии темных берегов пересохшей реки, чтобы спастись от убийц и грабителей, которые регулярно дожидались здесь ночных перебежчиков, преисполненных радужных надежд.

– Спасибо, – так же шепотом ответила она. – В следующий раз я полечу прямым рейсом, даже если это будет «Народный экспресс».[48]

Джек Коэн дожидался их на вершине третьего холма. Каждые две минуты он мигал фарами своего старого синего фургона, указывая путь Солу и Натали.

– Поехали, надо спешить, – сказал он, когда они наконец поднялись на холм и обменялись рукопожатиями. – Это не лучшее место для стоянки. Я привез то, о чем вы просили в письме, и не имею ни малейшего желания объясняться по этому поводу с пограничниками или полицией Сан-Диего.

Задняя часть фургона была наполовину забита ящиками. Сол и Натали побросали туда же свой багаж, а Джек Коэн сел за руль. Натали села с ним рядом, а Сол устроился сзади на ящиках. С полмили им пришлось ехать по рытвинам и ухабам, затем они свернули на восток по гравийной дороге и наконец отыскали асфальтовое окружное шоссе, которое вело к северу. Через десять минут они уже спускались по пандусу на скоростную автостраду.

Натали все вокруг казалось чужим и незнакомым, словно за ее трехмесячное отсутствие облик страны изменился до неузнаваемости. «Нет, скорее всего, я просто никогда здесь не жила», – подумала она, глядя на пригороды и мелькавшие за окном машины. Ей трудно было поверить, что тысячи людей ехали по своим делам как ни в чем не бывало, будто и не было никогда ползущих по зловонной трубе детей, мужчин и женщин всего в десяти милях от этих комфортабельных домов. Будто в это самое мгновение юные израильтяне не объезжали с оружием границы своих кибуцев, а бойцы за освобождение Палестины, сами еще мальчишки, не смазывали свои «калашниковы» в ожидании темноты. Будто не был убит Роб Джентри, ставший столь же недосягаемым, как и ее отец, который приходил по вечерам укрыть ее одеялом и рассказать истории о Максе, любопытной таксе, которая всегда…

– Вы достали оружие в Мехико, где я вам сказал? – спросил Коэн.

Натали вздрогнула и очнулась, – оказывается, она спала с открытыми глазами. От усталости у нее кружилась голова, в ушах продолжал звучать приглушенный шум авиадвигателей. Она сосредоточилась и начала вслушиваться в разговор своих спутников.

– Да, – ответил Сол. – Никаких проблем не возникло, хотя я очень волновался, что тамошняя полиция обнаружит его.

Натали сфокусировала взгляд, чтобы получше рассмотреть агента Моссада. Джеку Коэну было под шестьдесят, но выглядел он даже старше Сола, особенно теперь, когда тот сбрил бороду и отпустил длинные волосы. У Коэна было худое лицо, изъеденное оспинами, большие глаза и, видимо, не раз переломанный нос. Тонкие седые волосы были подстрижены неаккуратно, словно он делал это сам и, не доведя дело до конца, бросил. Джек свободно и абсолютно грамотно говорил по-английски, но речь его портил сильный акцент, источник которого Натали не могла определить. Как будто западный немец выучил английский у валлийца, а тот в свою очередь почерпнул знания у бруклинского кабинетного ученого. Натали нравилось слушать голос Джека Коэна, да и сам он ей понравился.

– Дайте мне посмотреть оружие, – попросил Коэн.

Ласки достал из-за ремня пистолетик. Натали и не знала, что у Сола есть оружие. Выглядело оно как детский пугач.

Они въехали на мост по крайней левой полосе. На расстоянии по меньшей мере мили позади не было видно ни одной машины. Коэн взял пистолетик и выбросил его в открытое окно в темный овраг внизу.

– При первом же выстреле он бы взорвался у вас в руке, – пояснил он. – Прошу прощения за дурной совет, но телеграфировать было уже поздно. А насчет тамошней полиции вы не ошиблись: есть документы или нет, стоило бы federales найти это, и они подвесили бы вас за яйца и раз в пару лет заглядывали бы проверить, что вы исправно мучаетесь. Неприятные люди, Сол. Я подумал, что имеет смысл рисковать только из-за денег. Сколько вы привезли в конечном итоге?

– Около тридцати тысяч, – ответил Ласки. – И еще шестьдесят переводятся в банк в Лос-Анджелесе адвокатом Давида.

– Это ваши деньги или Давида? – спросил Джек.

– Мои, – кивнул Сол. – Я продал ферму в девять акров возле Натаньи, она принадлежала мне со времен Войны за независимость. Я решил, что глупо будет переводить эти деньги на мой собственный нью-йоркский счет.

– Вы правильно решили, – одобрил Коэн.

Они уже въехали в город. Мелькавшие мимо фонари отбрасывали пятна света на ветровое стекло, отчего некрасивое и в то же время привлекательное лицо Коэна приняло желтоватый оттенок.

– Боже мой, Сол, – вздохнул Джек, – если бы вы знали, как трудно было достать некоторые вещи из вашего списка. Сто фунтов пластиковой взрывчатки Си-четыре, пневматическая винтовка, пули с транквилизаторами… Вам известно, что в Соединенных Штатах существует всего шесть поставщиков пуль с транквилизаторами и для того, чтобы получить хоть смутное представление о том, где их разыскать, нужно быть дипломированным зоологом?

Сол улыбнулся:

– Прошу прощения, но вам грех жаловаться, Джек. Вы наш deus ex machina.[49]

– Не знаю, как насчет богов, но сквозь мясорубку мне пришлось пройти, это точно, – усмехнулся Коэн. – Я потратил на ваши мелкие поручения все отпускное время, накопленное мною за два с половиной года работы.

– Я постараюсь когда-нибудь хоть чем-то отблагодарить вас, – пообещал Сол. – У вас по-прежнему проблемы с начальством?

– Нет. Звонок из офиса Давида Эшколя разрешил бо́льшую часть проблем. Хотел бы я сохранить такую же энергию, как у него, через двадцать лет после ухода на пенсию. Как он себя чувствует?

– Давид? После двух сердечных приступов не очень хорошо, но деятелен, как всегда. Мы с Натали видели его в Иерусалиме пять дней назад. Он просил передать вам наилучшие пожелания.

– Я лишь однажды сотрудничал с ним, – признался Коэн. – Четырнадцать лет назад. Он вернулся на работу, чтобы возглавить операцию, когда мы захватили русскую базу ракет «земля – воздух» прямо под носом у египтян. Это спасло массу жизней во время Шестидневной войны. Давид Эшколь – блестящий тактик.

Теперь они ехали по Сан-Диего, и Натали со странным чувством отчужденности наблюдала за жизнью города из окна.

– Какие у вас планы на ближайшие несколько дней? – поинтересовался Сол.

– Прежде всего – устроить вас, – ответил Коэн. – Я должен вернуться в Вашингтон не позднее среды.

– Без проблем. С вами можно будет связаться, если нам потребуется ваш совет?

– В любое время. Но сначала вы ответите мне на один вопрос.

– Какой?

– Что в действительности происходит, Сол? Что на самом деле связывает вашего старого нациста, группу в Вашингтоне и старуху из Чарлстона? Как я ни пытаюсь понять, у меня ничего не получается. Почему правительство Соединенных Штатов покрывает этого военного преступника?

– Оно не покрывает, – вздохнул Сол. – В том-то и дело… Правительственные группы хотят разыскать оберста ничуть не меньше, чем мы, но они преследуют свои цели. Поверьте, Джек, я мог бы рассказать вам больше, но это мало чем прояснит для вас ситуацию. Многое в этой истории находится за пределами логики.

– Замечательно! – саркастически заметил Коэн. – Если вы не сможете мне все объяснить, я не смогу подключить агентство, какое бы уважение ни испытывали его сотрудники к Давиду Эшколю.

– Наверное, это к лучшему, – улыбнулся Сол. – Вы видели, что стало с Ароном и вашим другом Леви Коулом, когда они ввязались в это дело. Я наконец понял, что в ближайшее время нас не ждут ни фанфары, ни головокружительный успех. Долгие десятилетия я бездеятельно ожидал, когда же прискачет кавалерия, но теперь уверен, что все зависит только от меня… И Натали чувствует то же самое.