Избранное. Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Симмонс Дэн

Затем он вошел в кабинку и нажал на рычаг. Прутья решеток поползли вверх, и, пока остальные пленники продолжали прятаться по углам в своих нишах, мисс Сьюэлл вылезла наружу, потянулась, чтобы восстановить кровообращение, и повернулась лицом к негру.

– Привет, Мелани, – сказал он голосом Вилли.

– Добрый вечер, Вилли, – ответила мисс Сьюэлл.

– Я знал, что это ты, – тихо промолвил он. – Невероятно, как мы узнаем друг друга, несмотря на все наши маски. Не правда ли?

– Да, – кивнула я. – Не найдется ли чего-нибудь прикрыть ее наготу? Нехорошо, что она обнажена.

Негр Вилли ухмыльнулся, сорвал с мертвого охранника рубашку и накинул ее на плечи мисс Сьюэлл.

Я сосредоточилась на том, чтобы застегнуть две оставшиеся пуговицы.

– Ты отведешь меня в дом? – спросила я.

– Да.

– Нина там, Вилли?

Лоб негра наморщился, одна бровь приподнялась.

– А ты ожидала встретить ее? – поинтересовался он.

– Нет.

– Там будут другие. – Он обнажил зубы в улыбке.

– Мистер Барент, – промолвила я, – Саттер… и остальные члены Клуба Островитян, верно?

Лугар от души рассмеялся:

– Мелани, любовь моя, ты не устаешь меня удивлять. Ты ничего не знаешь, но всегда в курсе событий.

Я придала чертам мисс Сьюэлл слегка надутый вид.

– Не груби, Вилли. Это тебе не идет.

Он снова рассмеялся:

– Да-да. Сегодня никаких грубостей. Это наша последняя встреча, любимая. Пошли, все уже ждут.

Я последовала за ним по коридорам, поднялась наверх и вдохнула прохладный ночной воздух. Никаких охранников я не заметила, хотя продолжала поддерживать легкий контакт с тем, что остался стоять возле административного помещения. Потом я различила в темноте бледные фигуры остальных суррогатов, выползавших на свет. По небу с бешеной скоростью неслись тучи. Надвигалась гроза.

– Люди, причинившие мне боль, поплатятся за это сегодня, да, Вилли? – спросила я.

– О да! – прорычал он, не разжимая своих белоснежных зубов. – Да, Мелани, любовь моя.

Мы шли к огромному дому, купавшемуся в ярком свете. И тут я заставила Джастина ткнуть пальцем в Нинину негритянку.

– Ты этого хотела! – завизжала я пронзительным голосом шестилетнего ребенка. – Ты этого хотела! А теперь смотри!

Глава 67

Сол еще никогда в жизни не оказывался под таким дождем. Он мчался по берегу, а потоки воды грозили вдавить его в песок, как вдавливает тяжелый занавес незадачливого актера, вышедшего не в той мизансцене. Горизонтальные лучи прожекторов с катеров и вертикальные с вертолета освещали лишь плотные струи воды, сверкавшие во тьме, как трассирующие пули. Сол бежал, увязая в песке, постепенно превращавшемся в жижу, и думал лишь о том, чтобы не поскользнуться и не упасть. Почему-то ему казалось, что если он упадет, то уже никогда не сможет подняться.

Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Только что струи барабанили по его голове и обнаженным плечам, раскаты грома и шум обрушивающейся на деревья воды заглушали все остальные звуки, и вот уже потоки перешли в капли, видимость увеличилась до десяти метров, и Сол разглядел фигуры людей. В нескольких шагах от него песок взвился вверх целой серией мелких фонтанчиков, и, прежде чем сообразить, что в него стреляют, он успел подумать, не является ли это странной реакцией на грозу закопавшихся в песок крабов и других моллюсков. Прямо над его головой взревели турбины, перекрывая все остальные звуки, и прожектор, ударивший из темного корпуса вертолета, надвое разрезал лучом полосу берега. Машина круто развернулась и, преодолевая сопротивление густого, насыщенного влагой воздуха, будто забуксовала футах в двадцати над песком. Две моторные лодки, с ревом прорвавшись сквозь полосу прибоя, ринулись к берегу.

Сол споткнулся, с трудом восстановил равновесие и помчался дальше. Он не знал, где находится, но отчетливо помнил, что северный пляж был короче этого и джунгли отступали от песка на большее расстояние. На какое-то мгновение, когда вертолет завис неподвижно и стал нашаривать Сола прожектором, беглецу показалось, что он уже проскочил бухточку, не разглядев ее под тропическим ливнем. Ночью, в грозу и шторм все вокруг выглядит иначе. Чувствуя, как каждый вдох раздирает горло и грудь, он продолжал свой бег, а с обеих сторон от него то и дело вздымались фонтаны песка.

Вертолет, казалось, летел прямо на Сола. Бортовые огни сверкали чуть ли не на уровне его головы. Он плашмя упал на землю, обдирая свое обнаженное тело о гальку, острую, как наждачная бумага. Порывом воздуха от лопастей вертолета его еще сильнее вжало в песок. То ли автоматная очередь, выпущенная с одного из катеров, зацепила механизм вертолета, то ли в нем просто что-то сломалось, но в тот момент, когда он пролетал над распростертым телом Сола, раздался гулкий рокочущий звук, словно в катящуюся пустую железную бочку попал камень.

Вертолет задрожал и попытался снова набрать высоту, но его занесло сначала влево, потом вправо, лопасти винта самопроизвольно начали вращаться в обратном направлении. Теперь его несло прямо на стену деревьев. В течение нескольких минут казалось, что он собирается скосить верхушки деревьев собственным винтом. Ветви кипарисов и пальм взвивались вихрем вверх и разлетались в разные стороны, как дорожные рабочие, спасающиеся от взбесившегося мотоцикла в комедии Мака Сеннетта.[62] Наконец вертолет закрутил немыслимую петлю, блеснула мокрая от дождя кабина, отражая луч собственного прожектора, который бил теперь вертикально в небо из перевернутого брюха. Затем раздался оглушительный скрежет, и обломки вертолета посыпались на пляж.

Отделившаяся кабина рухнула у самой кромки воды, трижды подпрыгнула в волнах, как умело брошенный камешек, и погрузилась на дно. Через секунду сдетонировала взрывчатка, находившаяся в кабине, и море вскипело, как столб пламени, наблюдаемый сквозь толстое зеленое стекло. Вверх взвился гейзер белых брызг, осыпав вжавшегося в песок Сола с головы до ног. Мелкие обломки еще в течение полминуты продолжали падать на пляж.

Сол приподнялся и глупо пялился на все это, пока в него не угодила первая пуля. Почувствовав жгучую боль в левом бедре, он понял, что стоит в маленьком ручейке, протекавшем по дну широкого углубления в песчаной полосе. В это мгновение что-то еще сильнее ударило его под правую лопатку, и он рухнул лицом вниз в мутную воду.

Два катера на полной скорости преодолели волны прибоя, а третий продолжал курсировать футах в ста от берега. Сол застонал, перекатился на бок и посмотрел на ногу. Пуля проделала кровавый желобок чуть ниже кости с внешней стороны. Он попробовал нащупать левой рукой рану на спине, но у него занемела лопатка. Измазанная кровью рука мало что говорила ему. Сол поднял правую руку и пошевелил пальцами. Рука продолжала действовать, и этого было достаточно.

Ползя к джунглям, он услышал, как ярдах в двадцати от берега днище первого катера заскрежетало по дну. В воду спрыгнули четверо человек, вооруженные винтовками.

Не вставая с колен, Сол поднял голову. По небу неслись лохматые клочья туч, в просветах появились звезды. Затем небо совсем расчистилось, и, словно перед началом третьего, заключительного акта, поднялся огромный занавес.

Хэрод понял, что ему безумно страшно. Впятером они спустились в Главный зал, где люди Барента уже поставили напротив друг друга два огромных кресла, разделенные широким пространством пола, выложенного черно-белыми клетками. Нейтралы в синих блейзерах с автоматами в руках встали возле каждого окна и двери. Целая группа охранников окружила Марию Чэнь, помощника Кеплера по имени Тайлер и пешку Вилли – Тома Рейнольдса. Через открытые панорамные двери Хэрод увидел, что ярдах в тридцати от особняка стоит вертолет Барента, а рядом – целый эскадрон нейтралов, щурившихся от яркого света прожекторов.